Землянка для драконов-императоров

Израненную стопу снова кольнуло, и на светлом ковре подле дивана остался характерный алый отпечаток. Порезы вновь закровоточили, едва я пошевелилась, норовя встать.

Съежившись, я подтянула подбитую конечность обратно к груди, наблюдая как белую кожу ступни вспарывают алые влажные дорожки.

Тишина в комнате стала оглушающей. Воздух пропитался металлическим ароматом свежей крови. Ощущение, будто она была даже у меня на языке, так неприятно запершило небо.

Взгляд Сейшаса резко дернулся вниз, к моей ноге. Шикрон замер, вмиг позабыв о плотских утехах и скабрезных шутках.

— Надо перевязать, — резко бросил Сейшас. Голос звучал низко и отрывисто, как команда самому себе.

Он, похоже, полностью забыл о той напряженной сцене, которая происходила буквально минуту назад. Ну и слава пельмешкам! Не хватало мне еще двух мужиков одновременно.

Я тогда точно сорвусь!

Все внимание Сейшаса сосредоточилось на моей ноге. Фух. Стало спокойнее. Но вместе с этим кольнуло и разочарование. Я же еще не проверила теорию с укусом…

Однако сейчас я была только рада, что гнев Сейшаса и ехидная самоуверенность Шикрона отступили хотя бы временно.

Шикрон же просто стоял в стороне, скрестив руки на груди, и молча наблюдал. Но его взгляд… Этот взгляд заставлял меня нервничать и ерзать.

Он не смотрел на мою рану, его глаза изучали меня — каждую деталь моего тела, каждую линию, будто он пытался что-то рассчитать или понять.

И это было не просто оценивающе — в его взгляде читалось что-то пугающе жадное.

Сейшас не обращал на брата внимания.

Он уже обрабатывал рану антисептиком. В его быстрых движениях сквозила уверенность, будто он точно знал, что делает, и привык справляться с подобными ситуациями.

Я слегка поморщилась, когда антисептик коснулся кожи, но виду старалась не подавать.

— Еще немного, Лерия, — пробормотал мужчина, подув на ранку.

После чего принялся накладывать свежую повязку.

Его сосредоточенность одновременно успокаивала и настораживала. Я не могла понять, что именно заставляло меня чувствовать себя такой уязвимой в его присутствии.

Может быть, это был его взгляд — пронзительный, пристальный, как будто он видел меня насквозь. Или, возможно, сам факт того, что его брат продолжал стоять неподалеку.

— Все готово, — сказал он наконец, — повязка водонепроницаема, к тому же с анастетиком. Это притупит боль.

Затем, подняв на меня глаза, добавил:

— Отнесу тебя в ванну, Лерия.

— Но… я могу и сама, — тихо возразила я, больше из принципа, чем из желания действительно встать.

Но, столкнувшись с его взглядом, тут же замолчала.

— Сказал же — отнесу.

Решала, блин.

Его глаза были суровыми, и в них читалась неумолимость, он не собирался слушать никакие мои возражения. Этот взгляд парализовал мои попытки сопротивления.

Я опустила глаза, чувствуя, как жар поднимался к щекам.

Сейшас аккуратно поднял меня на руки, будто я весила не больше перышка. Его руки были сильными и теплыми, но при этом он держал меня так осторожно, словно я могла сломаться от одного неосторожного движения.

Мы двинулись по коридору обратно, к покоям, где я впервые очнулась.

Он был темным и узким, но в нем чувствовалась какая-то странная безопасность, как будто эти стены давно привыкли хранить чужие секреты. Например, семьи этих двух братьев.

Сейшас пронес меня сквозь уже знакомую спальню и остановился возле двери в ее глубине. Короткий толчок носком сапога, и передо мной открылась просторная ванная комната.

Внутри было все, что только можно себе представить. Душ с огромной лейкой, напоминающий тропический, глубокая ванна с белоснежным бортиком, раковина из полированного камня, аккуратно сложенные на стеллажах полотенца и банные принадлежности.

Пол был покрыт мягким ковром, который выглядел настолько уютным, что я уже представляла, как мои стопы тонут в его пушистых объятиях.

Я бы с удовольствием упала на этот ковер и осталась там лежать. Но после того как помоюсь, естественно.

Сейшас осторожно усадил меня на бортик ванны. Он был достаточно широким, чтобы я могла сидеть уверенно, не боясь свалиться.

— Сидеть, я сам.

Мужчина подцепил бретельки пальцами, и я его остановила. Мягко, насколько это возможно, чтобы не рисковать и не будить дремлющий вулкан.

— А можно… я сама помоюсь, пока вы будете говорить с братом? — тихо прошептала, умоляюще посмотрев в глаза.

На лице мужчины мгновенно промелькнуло отрицание, и я для наглядности шмыгнула носом, сделав огромные глаза котика из Шрека.

— Хорошо, — процедил он сквозь зубы, нехотя соглашаясь. — У меня чуткий слух. Если что-то случится — только позови, — добавил он и замер, словно ожидая подтверждения.

Что тут может случиться? Мыло в глаз попадет? Водой зад ошпарю? Еле сдержав язвительную усмешку, я послушно кивнула, хотя его излишняя серьезность смешила.

— Дай стопе отдых. — Взгляд Сейшаса опустился на мою перебинтованную ногу. — Все же ваш человеческий организм медленно регенерирует.

«Ваш человеческий организм». Это прозвучало с оттенком легкого превосходства. А он стало быть, голубых кровей, что ли? Я закатила глаза, но деликатно, так чтобы он не заметил.

— Хорошо, — выдавила я, снова кивая.

Сейшас медлил, будто оценивая, могу ли я справиться без него.

— как вдруг…

— Эй, юная курица-наседка! — раздался настойчивый стук в дверь.

Я вздрогнула, чуть не выронив мыло в воду. Голос принадлежал Шикрону, и он звучал с прежней ехидной насмешкой.

— Могу я потереть спинку сладкой девочке? — не дожидаясь ответа,

продолжил он.

Да бля… Хотите кого-то намывать — идите в баню! Работать!
Судя по лицу Сейшаса, покидать купальню он резко передумал.