✉️Семь кедровых орешков. Пустышка

В Ровении наступили Зимние праздники. Народ любил эти дни отдыха и веселья, когда можно было хотя бы на пять праздничных дней забыть все заботы и тревоги.

Принц Ровении Оливар Варниус, дядя нынешнего императора, не любил их. Когда-то давно, когда была жива его жена Нита, это были любимые дни для всей семьи — все дети и внуки собирались в огромном замке старшего принца, съезжаясь со всех уголков империи, устраивая веселые балы, розыгрыши и гулянья.

Теперь, когда Ниты не стало, а Оливар много путешествовал по другим мирам, эта традиция изжила себя.

Дочери давно стали бабушками и отмечали Зимние праздники в своих поместьях с семьями, где главой рода были уже их мужья.

Дочери и внучки приглашали Оливара, но он решил наконец-то навестить мать — вдовствующую императрицу Ровении Оксию Варниус, которую с момента появления в родном мире ещё ни разу не навещал, несмотря на ей приказы в форме ультиматума.

Мать никак не могла привыкнуть к тому, что во-первых, она давно не императрица Ровении, чтобы раздавать приказы, а, во-вторых, он давно не мальчик и не молоденький принц, который должен их беспрекословно выполнять.

Оливар ехал с кортежем, как полагается принцу империи, потому что мать была ярым сторонником соблюдения всех традиций и правил, выпячивания своего статуса и привилегированного положения.

Принц смотрел на снежную картину за окном элитного автомобиля и думал о том, изменилась ли мать с того момента, как он видел ее в последний раз.

Оксия Варниус была в молодости удивительной красавицей, чем и зацепила поначалу молодого императора Ровении Ансара, в честь которого был назван нынешний император.

Но зацепить — это полдела, а женить императора на себе — целая военная стратегия, потому что таких вот прекрасных ровен из древних родов Ровении было немало на просторах огромной империи.

Оксия оказалась не только красавицей, но и умницей, и свадьба состоялась.

Император Ансар обожал жену, до конца своей жизни выполняя все капризы и прихоти, которых у неё было приличное количество, а Оксия с разницей в десять лет родила императору двух принцев — Оливара и Юлиана.

Когда-то Оливар обожал мать, как и она его. Она души в нем не чаяла, он восторгался ею, почти преклонялся, но... до того момента, как появилась Нита. Его любимая женщина. Его сердце. Его душа.

Мать не поняла его и не приняла ее. До конца жизни Ниты Оксия Варниус ни разу не встречалась с невесткой. Это обстоятельство разбило сердце Оливара, и навсегда отдалило от матери.

Более того, Оксия Варниус, будучи в то время ещё императрицей, запретила Ните и всем их детям, которые родились «пустышками», появляться при дворе императора.

Оливара запрет не касался, но без членов семьи он тоже там не появлялся.

С тех пор с матерью он виделся очень-очень редко, раз в несколько лет.

***
Оливар смотрел на мать и понимал, что она мало изменилась с последней их встречи, состоявшейся несколько лет назад. Магия определенно помогала женщинам надолго сохранять привлекательный вид.

Никто не скажет сколько на самом деле лет этой стройной, красивой, подтянутой и ухоженной женщине, выглядевшей не старше шестидесяти. На свои двести она явно не выглядела.

Высокая, каштанововолосая, без единого седого волоска, с живыми карими глазами, безупречными чертами лица, в шикарном домашнем платье, с удивительно прямой спиной вдовствующая императрица Оксия Варниус была восхитительна и бесподобна, как и всегда.

— Здравствуй, сын, — достаточно прохладно поздоровалась она с Оливаром, протягивая тому руку для поцелуя. — Не очень-то ты спешишь встретиться с матерью после длительного отсутствия, — с упреком добавила — не сдержалась.

Оливар послушно поцеловал протянутую изящную руку, с тяжелым сердцем невольно отметив, что кожа на руках его дочерей гораздо морщинистей, чем у его матери.

Мать, как и вся родня, считала, что он много путешествовал по их миру в поисках рецепта вечной молодости для обычных людей, а затем пропадал в своих лабораториях, расположенных в нескольких замках империи, проводя бесчисленные опыты.

— Здравствуй, — сдержанно ответил принц. — Ты как всегда прекрасна, мама.

— Спасибо, — нейтрально улыбнулась герцогиня, пристально рассматривая его. — Ты болен? Очень плохо выглядишь, — вдруг безапелляционно заявила она.

— Немного устал, — согласился Оливар. — И плохо сплю, — нехотя добавил под пристальным взглядом матери. Все-таки рядом с ней он иногда чувствовал себя ребёнком, хотя давно уже стал прадедом.

— Насколько ты приехал? — в лоб сразу спросила вдовствующая императрица. — Надеюсь, что на все Зимние праздники?

Оливар почувствовал раздражение — на все он не мог — его ждала лаборатория и исследования, он итак потерял много времени из-за поисков Лены-девушки с Земли, которая словно сквозь землю провалилась.

Он уже открыл рот, чтобы ответить и сообщить, что приехал на один день, когда мать вдруг совершенно неожиданно умоляюще заглянула ему в глаза.

— Оливар, ну, пожалуйста, останься на все праздники. Я очень... соскучилась.

Он нерешительно замер, не зная, что ответить, и тут она выбросила козырной туз.

— Через два дня приедет Роланд.

Оливар невольно вздрогнул.

— Ты не видел его несколько лет, Оливар, — с упреком произнесла Оксия. — Так нельзя. Он ни в чем не виноват перед тобой, а ты не хочешь видеться с ним.

— Как и мои дети ни в чем не виноваты перед тобой, мама, — сдержанно ответил Оливар. — А ты до сих пор не принимаешь их, сама к ним не ездишь и с твоей легкой руки им запрещено появляться при дворе.

— Тут другое, — упрямо поджала губы Оксия.

Оливар покачал головой, печально улыбнувшись, не став спорить. За долгие годы он понял, что это бесполезно.

— И это не я не хочу видеться с Роландом, а он не приезжает ко мне, — спокойно продолжил Оливар.

— Ты мог бы... — начала герцогиня.

— Нет! Я не мог бы! — резко оборвал ее принц. — Если Роланд презирает моих детей от первого брака только потому, что они без магии, то, значит, и нам видеться не обязательно!

— Но он твой сын! — в отчаянье выкрикнула Оксия.

— Которого ты отвратительно воспитала, мама, — холодно произнёс Оливар. — Он стал таким же высокомерным, гордым и непримиримым, как и ты. И именно поэтому мы не можем с ним нормально общаться! Мы с ним чужие посторонние друг другу люди!

Глаза сына и матери скрестились. Его — упрекающие и печальные, и ее — гневные и непримиримые.

— Я устал с дороги, мама. Увидимся за ужином, — как можно спокойней произнёс Оливар и вышел из кабинета матери, где у них впервые за много лет состоялась такая неудачная первая встреча.