Развод. Истинная для тирана

— Нам нельзя говорить о ней, — тихо отозвалась служанка. — Лорд Дегэйр запретил даже упоминать её имя под страхом увольнения.

Я тяжело сглотнула очередной кусочек тоста.

— Какие ещё изменения произошли? Кого-то ещё… рассчитали?

— Остальной штат прислуги в том же составе, леди Дегэйр. Но мы… нас всех тщательно обыскали и проверили. Лорд Дегэйр теперь контролирует каждый наш шаг.

— Он здесь? — спросила я эхом и добавила более уверенным тоном: — Лорд Дегэйр в поместье?

— Нет, госпожа. — Дора низко поклонилась. — Простите, мне пора идти. Никому не разрешается долго находиться здесь.

Я обескураженно наблюдала за тем, как она, пятясь и по-прежнему не разгибаясь, покинула комнату и закрыла дверь. Щелчок ключа резанул по нервам, а следом чувств коснулась магическая волна. Сработало защитное заклинание.

Отбросив вилку, я откинулась на мягкую спинку стула. Выходит, Герард всерьёз взялся за дело. Меня заперли на все замки, запретили вход и выход, контролируют моё питание, режим и самочувствие.

И всё ради одной единственной цели.

Я приложила ко лбу ладонь. Боги! Не такого исхода я ожидала. Не таких действий от мужа, уличившего жену в том, что она травила себя. И можно было бы развести целую дискуссию о том, какой вариант хуже.

В памяти всплыло насмерть перепуганное, залитое слезами лицо моей бывшей горничной. Отдохнувший мозг быстро обрабатывал факты. Но как бы я их ни крутила, всё сводилось к тому, что Дариола причастна. Я была на четвёртом месяце беременности, когда случилась та неприятная сцена, в результате которой я попросила Герарда перевести её в мои покои. Примерно тогда же моё самочувствие начало ухудшаться. Да ещё флакончики с ядом… Те, что нашли в моей комнате, и те, что Дариола принесла в своей корзинке.

Я зябко поёжилась. Да, всё прямо указывало на мою бывшую горничную. Я не могла в это поверить. Чисто по-человечески не могла.

А потом на ум пришла обезоруживающая мысль: ведь и для Герарда все факты указывали на меня. В его голове сложилась чёткая, стройная картинка, неопровержимые доказательства моей вины. Но я была не виновата.

Так была ли на самом деле повинна Дариола?..

Я снова потянулась было к вилке, но аппетит пропал. Взгляд зацепился за обручальное кольцо. Какое будущее меня ждёт рядом с Герардом? Он пообещал посадить меня в самую настоящую золотую клетку. Я не сомневалась, что у меня будет всё, чего я пожелаю.

Всё, кроме свободы, права на собственное тело и моих детей, которых Герард отнимет.

И как только он прознает, что я достаточно окрепла, то сразу явится, чтобы…

Я рывком поднялась. В голове отчётливо сформировалась мысль: бежать. Я должна бежать!

Но как? Через двери мне не выйти. Сеть заклинаний была такой плотной, что я ощущала её кожей. А если даже и удастся хитростью покинуть покои, так ведь вся прислуга на ушах. С меня просто не спустят глаз.

Уговорить помочь Дору вряд ли получится. Герард явно запугал всех так, что они сразу побегут докладывать ему, стоит мне лишь заикнуться кому-то о побеге.

Значит, рассчитывать сейчас можно только на себя.

Я обернулась к единственному выходу из своей тюрьмы — к окну в спальне. Торопливо подошла к подоконнику и опёрлась на него ладонями. Второй этаж. Достаточно высоко, чтобы выпрыгнуть, но достаточно низко, чтобы спуститься по верёвочной лестнице.

Да только где её взять? И что делать потом?

Я зажмурилась и потёрла виски пальцами. Спокойно. Всё по порядку. Шаг за шагом. Сначала — выбраться с территории поместья. Сейчас. Пока Герард не вернулся. Возможно, другого шанса у меня не будет.

Весь день я провела в лихорадочных размышлениях и тайных приготовлениях к побегу. Продумала свой ближайший маршрут: поместье находилось в пригороде, мне нужно было добраться до ближайшей остановки дилижанса. Собрала кое-какие вещи и кошель с деньгами в узелок и спрятала в дальнем углу огромного шкафа, за пышными юбками платьев.

Верёвку сплела из простыней и полотенец, которые нашла в примыкавшей к спальне умывальной комнате. Магию для укрепления узлов решила не использовать, резонно побоявшись, что Герард повсюду расставил глушилки или, что ещё хуже, сигнальные чары, которые сразу оповестят его о моих действиях.

Во время визита лекаря я постаралась прикинуться не такой бодрой, как на самом деле себя ощущала. Он долго осматривал и ощупывал меня, задумчиво хмурясь и пытаясь, видимо, сопоставить мои ответы с тем, что наблюдал глазами. Щёки у меня действительно порозовели, взгляд стал ясным, движения — энергичными.

В конце концов наступил вечер. Я улеглась в постель, показательно зевнув. Погасив свет, Дора вышла и заперла дверь. Несколько часов я лежала в темноте, боясь пошевелиться, и напряжённо прислушивалась к ночной тишине.

Едва перевалило за полночь, я бесшумно выбралась из кровати, скинула батистовую сорочку, облачившись в простое шерстяное платье и тёмную накидку с капюшоном. Вынула из шкафа узел с вещами, а из-под шкафа — готовый и крепко привязанный к его ножке самодельный канат.

Сердце колотилось в горле, когда я осторожно отодвинула тяжёлую портьеру, открыла окно, впуская в комнату прохладный воздух, и выглянула наружу. Погода стояла прекрасная: было безветренно и облачно. Луна спряталась за тучи и не освещала клумбы, кусты и деревья внизу.

С одной стороны, не видно, куда бежать. С другой — не видно меня саму. А свой личный сад я знала достаточно хорошо, чтобы не подвернуть впотьмах ногу. Главное — незаметно пересечь парк и добраться до задней калитки, ведущей в лесные угодья.

Подёргав канат, я перевалила его через подоконник. С тихим шорохом он ухнул в пустоту и повис, покачиваясь из стороны в сторону. Я глянула проверить, верно ли рассчитала длину. Глаза уже вполне привыкли к темноте. Отсюда не совсем было понятно, но как будто всё нормально.

Проверив, крепко ли привязан к спине узел с вещами и подобрав подол, я забралась на подоконник. Высота была небольшая, но у меня всё равно дух перехватило от мысли, что я могу упасть и повредить себе что-нибудь. Наделаю шума, а уйти не смогу.

В последний раз обернувшись на запертую дверь, я принялась медленно сползать с подоконника, пока не повисла, изо всех сил вцепившись ледяными пальцами в канат. Он тут же натянулся.

Упёршись стопами в стену дома, я стала осторожно перебирать руками. Подошвы проскальзывали, и несколько раз я едва не сорвалась. Но сил во мне и правда прибавилось, потому что я смогла удержаться.

А вот канат не смог.

Мне не хватило буквально пары мгновений. Предельно натянувшаяся ткань издала оглушительный в ночной тишине треск и порвалась.

Задохнувшись, я полетела вниз, беспомощно размахивая зажатым в ладони куском простыни. Крик встал поперёк горла. Серая стена дома и тёмное окно первого этажа мелькнули перед глазами.

А потом я упала… Но не на землю. Меня поймали сильные крепкие руки. Слишком знакомые. В ноздри ударил знакомый терпкий мужской аромат. Тело обдало жаром и сразу бросило в холод.