ЗАПЛЫВЫ В МОРЕ ЛЮБВИ I

- Молодой человек, вашей маме невестка не нужна?!

- Нет... Она еще старую не догрызла.
Савако Ариёси

МИШИКО

Если бы мне кто-то раньше сказал, что я увлекусь изнасиловавшим меня преподавателем, в такой бред не поверила бы!

Наша повторная встреча снова у него в квартире и последовавшие за ней тайные свидания то у Драхослава дома, то в выходные дни где-то за городом в живописных деревеньках и маленьких гостевых пансионах, вошли в привычку.

Уверенная после первой ночи, что мне уже никогда не захочется секса, я, даже сама не понимая, почему, вошла во вкус.

Как-то вечером в четверг, лежа со мной у него дома в постели, мой только что удовлетворенный любовник попросил:

- Ты бы не могла сходить завтра с утра в поликлинику? Пожалуйся на что-нибудь, придумай сама! Важно, чтобы дали тебе больничный на четыре-пять дней. С выходными.

- Что ты задумал?

- Завтра после обеда мы летим в Санкт-Петербург. Я покажу тебе свою русскую родину и познакомлю с мамой.

- О! Хорошо, что ты меня держишь, а то бы я сейчас с кровати от такого сюрприза свалилась! Это же так ответственно - с твоей мамой знакомиться! Я боюсь! Может быть не надо мне туда с тобой ехать?

Из меня посыпались вопросы. Кроме того внутри, как яркий свет среди ночи, вдруг включилась интуиция и зашептала предостерегая: "Не едь! Не надо, Мишико!"

Не услышав ни одного ответа от Драхослава, я обиделась. Мне почему-то захотелось, чтобы он приласкал меня, успокоил. Я попробовала это намекнуть своему мужчине. Но что тут случилось! Грегор не подбодрил, а высказался по-своему, как это он делал часто: непереводимыми на другие языки русскими материными комбинациями.

Он начал с обыкновенного риторического вопроса:

- Что за ...уйню ты тут городишь?!

Выразил дальше на матах мнение "о всех бабах в целом". В переводе на нормальный язык оно означало, что женщины забивают себе мозги ненужными мыслями и этим невыносимо пилят своих мужчин. Пока те, не выдержав, хватают пару вещей из шкафа и смываются к более покладистым и молчаливым любовницам. Закончил Драхо, подведя итог с тем же темпераментом:

- Вместо того чтобы трындеть и брать в голову всякую ерунду, делай полезное - бери почаще в рот! И приятно будет и мозги не засрешь вконец!

Вот так грубо. До университета у меня никогда не было отношений с парнем. Никакого опыта. Жесткость и невнимание первого мужчины я теперь проглатываю, допуская, что это может быть тоже нормальным.

- А что с визой? Надо или нет?

- Хорошо, что напомнила. Подай мне лэптоп и свой паспорт! Заполню анкету, сделаю заявку и получу для тебя электронную визу. Потому что на краткосрочную поездку в Россию нам ничего больше оформлять не нужно...

Вечером я вернулась в квартиру. Жилка уже спала и не вышла на кухню, где я, вся в своих волнениях на тему, как и хорошо ли пройдет мое знакомство с мамзелью Седлака, решила перекурить и выпить чая.

Наутро в поликлинике, прикинувшись актрисой, играющей драму, я симулировала повреждение ноги. Два года назад, во время школьных каникул у родителей, я оступилась на лестнице и получила травму: разрыв связок. Тогда три недели я не могла свободно передвигаться. Все каникулы испортила. Но симптомы и ощущения усвоила.

Поэтому соловьем пропела терапевту все, что тогда прочувствовала, используя, на мой взгляд, не без таланта сценическое мастерство, что преподает моя мама Дариа. Молодой доктор в голубой медицинской форме терпеливо слушал и что-то записывал в историю моей болезни, пока я, играючи, изображала неподдельный кабздец, случившийся с моей правой конечностью. Так иногда на мне сказывается мамино воспитание и ее профессия.

- Странно, на вид у вас, пани Ковачова, все в порядке! К чему вы йодом эту тюремную решетку тут изобразили? Не могу отличить, есть ли синяк на щиколотке. И опухлость не наблюдаю...

Он достаточно сильно надавил пальцами на кость, а я отреагировала вскриком:

- Ой! Больно же! Припухлость прошла от холодного компресса.

- Надо делать рентген! Дам вам направление...

- Нет, доктор. Часто облучаться не хочу. Тем более, что теперь есть риск, вдруг я беременна?! - загнула я доводы спонтанно придуманным аргументом, сама испугавшись такой вероятности. Но продолжила, не моргнув глазом. - Пожалуйста, давайте обойдемся мазью и эластичным бинтом! Ведь я уже знаю, что делать в этой ситуации.

Уговорила! Освобождение от занятий я получила. До пятницы. А также оплатила в отделе медтехники костыль и, убедительно хромая и кривясь от боли, зашкандыбала наружу.

Видел бы терапевт, как я запрыгала козой, выбравшись из такси у дома Драхослава!

На следующий день, после перелета с пересадкой в Варшаве, и Пулково, и северная столица России встретила нас холодным дождем и пронизывающим ветром. Совсем не апрельское тепло, в сравнении с оставленной погодой дома - в Кошице.

Перед входом в квартиру своей мамзели, Седлак в приказном порядке напомнил:

- При матери вслух ни "Драхослава", ни "Грегора"! Только Гриша! Усвоила?!

Я только успела кивнуть, как услышала властный тон. Царицы. Не менее!

- Переобуйтесь, барышня! У меня паркет Шалька натерла по случаю приезда Григория! - вместо хотя бы "здравствуй, Михаэла" приказала наряженная в длинное бордовое платье в пол, из моды начала прошлого века, Изольда Лазаревна.

Одна ее рука была приподнята и отставлена в сторону, по причине дымящейся и воняющей между двумя пальцами сигареты в мундштуке. Второй она, даже без снисходительного "благодарю", схватила на мгновение букет, что с улыбкой во весь рот я ей преподнесла. Дальше цветы, в одно брезгливое касание, были отброшены на комод в прихожей.

- Гриша, найдешь потом вазу? - тихо попросила я.

- Эти розы никакая ваза уже не спасет! Только помойка. - выдала вердикт разобравшая шепот на словацком языке старуха и обдала нас смрадными кольцами дыма.

Из меня чуть не посыпались слова о свежести только что купленных в цветочном магазине восхитительных нежно-оранжевых роз, но я осеклась и заткнулась одновременно. Прихлопнула в себе жужжащий как муха радостный настрой в моей необъятной для добрых дел душе, взращенный заранее - для встречи с ее Величеством Мамзелью!

Возникшая пауза помогла мне дальше более осмысленно вникать в суть аля "дружеского" и "торжественного" приема! Вспомнилось сразу дедушкино частое поучение в виде дуплета: "Не надо зад зазря драть и бисер перед свиньями метать!"

- Шалька сделает! Помощница по хозяйству - Шамиля. - объяснил Драхо, заметив мой ступор и тут же, как ни в чем не бывало, предложил надеть какие-то старые растоптанные тапки непонятной то ли грязно-серой, то ли зелено-голубой, когда-то в их "обувной молодости", расцветки.

Их измятая и полустершаяся войлочная подошва заставила сосредоточиться на шаркающей походке, чтобы не споткнуться и не навернуться о какой-нибудь угол с большой напольной старинной вазой или с хлипкими подставками на треногах, и грозящими с них упасть и напачкать землей цветочными горшками.

Почему я забыла в студенческой квартире свои домашние шлепки? Мозги надо было тоже еще в Кошице оставить, а лучше - включить, чтобы вообще здесь не появляться! Потому что дальнейшее развитие событий было по восприятию, как угощение на столе профессорской маман.

Кроме суховатой и невкусной кулебяки с несовместимыми для моего понимания и вкусовых привычек рыбой и яйцами внутри, а также чая с лимоном и застоялым на вид вареньем из маленьких сосновых шишек - в тот день нас больше ничем не угощали.

Шишки почему-то мне не пошли. Во рту остался и не уходил горький привкус пережеванной смолистой ветки с иголками, а позже беспокоила эруктация.

Это слово я узнала у подруги. Услышав его один раз от сестры Ханки - врача, так мило называет теперь отрыжку Жилка, чтобы выпендриться при подходящем случае.

Однако, в тот вечер безоговорочную победу в праздничном меню одержал плохо пропеченный и вообще безвкусный пирог! Его название мне предстояло еще тренироваться выговаривать! Получалось по-всякому: кубеляка, калибяка, бякаляка, а один раз я выдала: "калобяку", на что мамзель Грегора сморщилась, будто съела кислятину с калом впридачу.