Тени жизни

— Что ты такое? - нарушил тишину тихий голос мужчины.

— Смотри-ка, ожил, - сказала я, не скрывая сарказма. — Тебе не кажется, что это невежливый вопрос? Да и вообще, тебя сюда никто не звал. Уходи туда, куда шёл.

— Когда тебя укусили? - не отступал он.

— Это так важно?

— Очень. Ты вскоре станешь опасной для него, - он кивнул в сторону спящего ребёнка.

— Правда? А кто хотел выстрелить в меня, несмотря на то, что ребёнок мог попасть под удар?

Он вздохнул, с сожалением опустив голову.

— Согласен... моя вина. Но ты не ответила. Как давно тебя укусили?

— Давно, а насколько  тебе это знать не обязательно.

Он замолчал на мгновение, затем, медленно поднимая взгляд на меня, произнёс:

— Если ты так заботишься о нём...

— То что? - я встала с кровати, перебив мужчину. — Что мне сделать по твоему великодушному мнению? Покончить с собой? Уйти и бросить его одного, тем самым обрекая на верную смерть? Ты ничего о нас не знаешь, чтобы говорить, как мне поступать. Ты никто для нас, так что возьми, что тебе надо, и проваливай.

Обойдя кровать, где спал ребёнок, я забралась с другой стороны и села, прислонившись к спинке. Скрестив руки на груди, я не сводила глаз с мужчины. Его взгляд постоянно возвращался ко мне, но он тут же его отводил, словно хотел что-то сказать, но не решался. Наконец, он потер шею, тихо вздохнул и лёг на кровать, закрыв глаза. Я напряжённо наблюдала за ним, в голове прокручивались мысли о возможных действиях. Пусть останется до утра. Разрешу ему это. Но если он хотя бы попробует приблизиться к мальчику, я сверну этому солдату шею. Мужчина лежал неподвижно, возможно, пытался заснуть или просто притворялся, чтобы избежать дальнейшего конфликта. Но я была начеку, готовая к любому развитию событий. В этом мире доверие — редкая роскошь, и я не собиралась рисковать безопасностью ребёнка. Прошло, наверное, несколько часов. Я давно перестала следить за временем, особенно будучи одной. Для меня теперь существовали только утро, день и ночь. Вдруг мужчина резко открыл глаза и сел на кровати. Его движения были точными и сдержанными, как у человека, привыкшего к дисциплине. Он посмотрел на меня, напрягшись, и затем сел, опершись на спинку кровати, как и я. Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах напряжение и скрытую настороженность. Он был явно на чеку, как и я.

— Мог бы ещё поспать, до утра достаточно времени, - тихо проговорила я. — Или чего-то опасаешься? Может, боишься, что съем тебя?

С этими словами я резко подалась вперёд и клацнула челюстями, издав странный, клокочущий звук. Я инстинктивно коснулась пальцами своей шеи.

— Смешно... - хрипло сказал мужчина, но в его голосе не было ни тени веселья.

— А чего не смеёшься тогда?

Он посмотрел на меня с каким-то странным выражением, словно пытался понять, что происходит у меня в голове.

— Ты хоть спала?

— Я уже давно не сплю, - ответила я.

— Как давно?

— Давно. Это всё, что тебе нужно знать, - всё так же безэмоционально сказала я.

Мужчина на мгновение замолчал, затем продолжил:

— Ты ведь понимаешь, что скоро станешь чудовищем? Осознаёшь это?

Я приподняла руку, осматривая длинные ногти.

— Чудовище... монстр... как интересно звучит. Что в твоём понимании значит быть чудовищем?

— Я видел их достаточно и истреблял в городе, - ответил он, сжав челюсти.

— О да, помню вас, солдат... часто без разбора, как там у вас это называют? Зачистка местности?

— Я не делал такого, - его голос был твёрдым, но в глазах мелькнуло что-то, возможно, сожаление.

— И я должна тебе верить?

— Не должна... - он снова вздохнул, сцепив зубы. — Я дезертировал почти в начале.

— И дай угадаю... теперь и на тебя охоту объявили?

Он кивнул, немного смягчившись:

— А ты проницательна.

— Да, есть такой недостаток, - язвительно заметила я. — Может быть, было бы жить проще, будь я менее сообразительной.

Мужчина нахмурился, но промолчал. Я продолжила а внутри меня бушевал гнев, который никаким образом не показывался наружу:

— Ты назвал меня чудовищем, сказал, что я стану им. Но не заражённые убили сопровождающих этого мальчика, а люди. Ради несчастных кусков еды и поношенной одежды. Не из-за мутантов я потеряла ребёнка, будучи ещё человеком.

Я подалась вперёд. Осознав, что сказала слишком много, я замолкла, снова откидываясь на спинку кровати.

— Я не знал... - тихо произнёс мужчина, нахмурившись.

— А откуда бы ты знал? Ты так спешишь назвать кого-то чудовищем, только судя по внешности, хотя всегда не было чудовища хуже человека на нашей планете. Сейчас она хотя бы стала чище.

Мужчина опустил взгляд, его лицо стало задумчивым. Слова повисли в воздухе, создавая тяжёлую тишину, наполненную напряжением и скрытым гневом. Я чувствовала, как эмоции кипят во мне, и знала, что он тоже чувствует эту напряжённость. Тишину разрывал только тихий звук посапывания мальчика. Внезапно он слегка дернулся во сне, сжав ткань куртки, которой был укрыт. Я положила руку ему на спину и тихонько погладила, стараясь успокоить. Он тут же расслабился и снова тихо засопел. Я чувствовала, как напряжение немного спадает, наблюдая за его спокойным лицом. В такие моменты мир казался немного менее жестоким, и я могла почувствовать, что всё ещё способна на заботу и защиту. Мужчина тоже заметил это, его взгляд стал чуть мягче, но он не сказал ничего, оставаясь на своей кровати. Мужчина встал с кровати, и пружины в матрасе слегка заскрипели. Он медленно снял куртку, в которой спал, и остался в одной футболке. В полумраке комнаты его фигура казалась чуть более уязвимой без защиты верхней одежды, но его движения оставались уверенными и сдержанными. Мужчина вытащил из рюкзака несколько инструментов и тихо сказал:

— Когда я осматривал здание, в подвале видел генератор и насос. Надеюсь я не ошибаюсь, вода поступает из отдельной скважины возле мотеля. Если мне удастся запустить генератор, у нас на некоторое время будет вода.

Я кивнула, понимая, что доступ к воде был бы огромным преимуществом. Но была одна проблема.

— Постарайся не привлечь заражённых и кого похуже шумом, — предупредила я, затем повернулась к мальчику и прилегла рядом, обняв его. Мужчина кивнул, принимая мои слова всерьёз, и направился к двери, оставляя нас в полутёмной комнате.