Архиповы

       На следующий день немногочисленные посетители «Негоцианта» обедали в ресторане. Митя сидел в углу за столиком и пил чай, в задумчивости подолгу мешая сахар в кружке.

       В это время через черный ход в гостиницу ворвался вооруженный революционер Филипп Гаврилов. Преследуемый полицией, мятежник вбежал к обедающим и два раза выстрелил вверх из револьвера. С потолка посыпалась штукатурка, хрустальная люстра закачалась, мелодично звеня подвесками. В помещении началось волнение. Гости отеля стали прятаться под столы, некоторые пытались сбежать из ресторана. Купец очнулся от выкриков и женского плача, в изумлении повертел головой.

       Гаврилов громко приказал присутствующим заткнуться. Молодой эсер направил оружие на молодую женщину и сидевшего рядом с ней семилетнего мальчика. Угрожая револьвером, революционер приказал пленникам последовать в свой номер. Выходя из обеденного зала, мятежник велел оставшимся сидеть тихо и «не рыпаться».

      Все произошло так быстро, что Архипов не смог ничего предпринять. Он бросился за Гавриловым, приказав метрдотелю вызвать жандармов.

      Террорист уже заходил в номер молодой дамы с ребенком, когда коммерсант Архипов появился на втором этаже. Революционер втолкнул в комнату и молодую горничную, шедшую по коридору с подносом. Ключ в двери повернулся. Хозяин отеля заколотил в дверь, требуя выпустить заложников.

       Из двери номера раздались выстрелы. Одна пуля пролетела над головой коммерсанта, другая окатила деревянными щепками двери, третья полоснула по плечу.

       - Я застрелю мальчишку, если не оставите меня в покое! - орал революционер, громя вещи в комнате. Женщины вопили, ребенок плакал.

        По коридору раздался тяжёлый топот ног. Прибыли полицейские, начальник Московской сыскной полиции, который начал переговоры с преступником. Ивана проводили в ресторан, где два доктора оказывали помощь испуганным дамам, упавшим в обморок. Архипова перевязали и выдали рюмку коньяку. Время тянулось. В ресторане люди сидели тихо, иногда перешептывались. На втором этаже слышался топот ног, редкие выстрелы.

       На втором часу томительного ожидания в обеденный зал зашел щеголеватый высокий мужчина с тонкими черными усиками. Чёрные волосы красивого господина были аккуратно уложены, на висках серебрилась седина. Следом за господином в зал вкатился молодой человек азиатской наружности, зорко осматривая присутствующих. Приятным голосом, но с легким заиканием, джентльмен поинтересовался, в каком номере обосновался террорист. Метрдотель вежливо объяснил и проводил мужчин до номера.

       Через пятнадцать минут мимо открытых дверей ресторана провели растрепанного Филиппа Гаврилова, обезоруженного и в наручниках. Полицейские почти все покинули отель. Коммерсант Архипов углядел хорошо одетого джентльмена у большого зеркала в углу. Мужчина поправил свои усики и взял протянутый слугой-азиатом цилиндр. Весело подмигнув Дмитрию, странная парочка покинула гостиницу.

       Архипов выглянул в окно, отодвинув штору. У крыльца стояла большая толпа людей. Они громко и зло кричали. Слышались выкрики:

      - Расстрелять! Повесить!

       В толпе хозяин отеля углядел жену. В груди разлилось тепло.

       «Ирина узнала, что произошло в отеле. Пришла узнать, жив ли я. Супруга переживает, любит меня. Всё ещё можно вернуть!» - подумал Митя, смотря на возлюбленную.

      Взволнованная молодая женщина метнулась на крыльцо, преграждая дорогу слуге-азиату и его красивому господину. Поправляя выбившийся из-под шляпки локон, кокетливо хлопая глазами, Ирина о чем-то поинтересовалась у аристократичного незнакомца с седыми висками. Потом быстро достала из редикюля свой блокнотик и что-то в нём стала записывать.

       Дмитрию стало больно и обидно. Всё-таки репортерское дело Ирина ставила на первое место, оставляя за спиной детей и семью.

        «Значит, былую любовь, понимание и терпение не вернуть», - грустно подумал Архипов, отходя от окна.

      Хозяин отеля вернулся за столик. Тут же в ресторан вошёл начальник полиции и попросил присутствующих разойтись по своим номерам. Всех гостей допросят, а после отпустят.

      Снимая фуражку и вытирая вспотевший лоб большим платком, офицер попросил официанта рюмочку водки.

      - Да! Денёчки нынче в Москве выдались сложные! - произнес жандарм, крякнул и опрокинул рюмку в рот.

       Полицейский вытер пышные усы тем же платком. Сложил коротенькие ручки на круглом животе и посмотрел на хозяина «Негоцианта».

       - Все живы? Кто этот человек? С седыми висками? - поинтересовался коммерсант, прижимая раненую руку к груди.

       - Всех спасли, всех отпустили! Заложники живы-здоровы! Слава тебе, Господи! - произнес офицер, крестясь.

      - А господин тот - известный в узких кругах человек! Но говорить про него не велено! - грозно пробасил жандарм, прямо смотря в удивленные глаза Дмитрия.

      - А азиат - японец. Он камердинер господина Ф., - шепотом произнес офицер.

      - Что сотворил Гаврилов? - поинтересовался коммерсант у начальника сыскной полиции.

       - Расстрелял семью генерала. Офицер пытался вывести родных из воюющей Москвы в безопасное поместье под Рязанью. Гаврилов остановил экипаж. И, несмотря на мольбы женщин, выстрелил в генерала, в его старшего военного сына, жену, дочь и мать. Пустил пули и в пару служанок. Когда полицейские пытались его поймать, эсер убегал, отстреливаясь. Мерзавец убил двоих жандармов, один сыщик тяжело ранен, - объяснял офицер, показывая официанту на рюмку.

       - Что же революционеру сказал этот таинственный человек, о котором нельзя говорить? Почему Филипп Гаврилов так быстро сдался? - обратился к жандарму Архипов.

       - Господин Ф. сообщил эсеру, что отец с братьями отреклись от него. Родители с сестрой арестованы. Их посадят за его злодеяния, если Филипп не сдастся, - объяснил полицейский.

       Официант подошёл к столу и налил в рюмку крепкого напитка. Начальник полиции осушил стопку и продолжил.

       - У мерзавца младшая сестрёнка - инвалид. Маленькая, худенькая, лицо бледное, почти синее. Сердце у нее больное, мается сердешная. Сидит целыми днями у окна и глядит, как люди гуляют, радуются, живут. Гаврилов любит ее больше всех на свете, готов пойти на всё ради девчонки. Если всех посадят, ребенок умрет без должного внимания, - вздохнул жандарм и, попрощавшись, покинул «Негоциант».

       Бунт вызвал многочисленные жертвы среди мирного населения. Была нарушена поставка топлива и продовольствия в Златоглавую. Нанесён большой урон городскому и частному имуществу посреди холодной московской зимы.

       С этого момента супруги Архиповы отдалились. Дмитрий поселился в отеле, Ирина часто оставляла дочь на няню и уходила в редакцию.