Орк И (не) Принцесса

Утром не хотелось просыпаться. Лучше бы минувший день оказался просто кошмарным сном. Всю осознанную жизнь мечтала вырваться из детского дома и вдохнуть запах свободы, а попала в неприступный замок. С виду он напоминает массивную скалу, с её острыми пиками, а внутри темно и неуютно. Тяжёлая давящая тишина заставляет чувствовать себя точно в самой глубокой подземной темнице с сырым воздухом и терпким запахом страданий. Вопрос только за какие грехи такое наказание?

В просторных покоях чувствую себя бусинкой. Всё здесь сделано для здоровенных орков. Огромная железная кровать с высокими ножками, в которой поместится пять человек, большой письменный стол из дерева и тяжёлый дубовый стул. Отодвигать его приходится с особым усилием. Даже умывальница в углу стоит на высоте моей груди. Я словно маленький ребёнок, играющий со взрослыми вещами.

В приюте приходилось делить комнату с шумными соседками, что своим постоянным перешёптыванием не давали спокойно уснуть. Теперь вокруг никого… Стены давят со всех сторон, хотя высотою они около десяти метров. Обречённо обхватив голову руками, помолчала с минуту, а затем, собравшись с силами, встала с постели.

Вышла на балкон, чтобы провериться. Вид простирался на густой смешанный лес и долину внизу. В отличие от дворца короля, где над каждым кустиком трудится не один садовник, в замке вождя царит хаос, неухоженность и запустение. Столь резкий контраст сильно бросался в глаза. Не верится, что отныне это мой дом. Или всё же правильнее сказать — место заключения. Только, пожалуй, кандалов не хватает для цельной картинки.

Внезапно послышался металлический звук открывающегося замка входной двери. Это пришла Шэрда. Орчиха с надменным выражением лица вошла в покои, держа в руках поднос с накрытой салфеткой. Поставив его на стол, она не удержалась от едкого замечания в мою сторону:

— Время семь утра, а ты свои пакли ещё не расчесала!

Пусть и слова говорили одно, но завистливый взгляд, блуждающий по мне, имел совсем другой посыл. Я обладательница длинных светлых волос, и она явно оценила их по достоинству, а назвала паклей только из злости. Как бы невзначай, эффектно взмахнув волосами, я максимально любезным тоном поблагодарила её за принесённый завтрак. Лицо Шэрды потемнело от гнева, а глаза сузились. Сомнений нет — что-то недоброе затевают.

— Пока его темнейшество отсутствует, ты не переступишь порог своих покоев, — надменным тоном сказала она.

Это заявление никак не резануло моё душевное спокойствие. В ответ я равнодушно зевнула и, встав на носочки перед высоким умывальником, ополоснула лицо холодной водой. Накануне случайно узнав истинную причину её неприязни ко мне, испытала лёгкий дискомфорт. Отныне все нападки со стороны орчихи больше не задевают. Не знаю, как принято у них, но чисто по-человечески женщине можно посочувствовать. Не хотела бы я прислуживать невесте своего возлюбленного. В напряжённой тишине покоев казалось, что слышно, как скрипит зубами от злости Шэрда. Спрятав снисходительную ухмылку в полотенце, я аккуратно вытерла им лицо.

— Если всё сказала, то можешь идти, – со скучающим видом я намеренно стала разглядывать свои ноготочки. – Мне ещё нужно переодеться и расчесать свои «пакли», — добавила я и запустила руку в волосы, как бы взъерошив густую копну волос.

С вызовом вздёрнув широкий нос картошкой, она поспешно зашагала прочь. Входная дверь угрожающе захлопнулась, следом заскрежетал и ключ в замке.

Видимо, ушла переваривать услышанное. Вместо завтрака я ожила увидеть всё что угодно, но только не это… Сдёрнув полотенце с подноса, обнаружила деревянную миску с водой и ситом вместо ложки.

В её молчаливом послании говорилось следующее: мол, не ешь то, что приносят, значит, будешь сидеть на одной воде. Которую и зачерпнуть не сможешь, даже если очень постараешься.

Мне кажется или Шэрда объявила войну?