Песнь Полуночи: во власти злодея

Единственный раз в году закатные ворота императорского дворца открывались для горожан, которым дозволено было занимать весь внешний Осенний двор. Праздник воцарения династии Хэй, удерживающую власть в своих руках без малого шестьсот лет, приходился на первые дни сезона Лицю*. В этот день царствующий Император приносил богатые дары своим божественным предкам, пребывающим на высшем из Небес, прося их о благословении потомков и всей Империи. 

Бедствия справедливо считались карой небесной, а это значило, что жертвоприношения должны быть обильнее предыдущих. В этот раз вместе с драгоценностями, вином и яствами на Небо отправлялись посланцы, которые должны были передать просьбы, и рабы, чьим посмертием станет вечное служение Небесному Императору. Все они были одеты в красное. Пятьдесят юношей слуг и пятьдесят девушек наложниц должны отдать в этот день свои жизни и души. Этот высочайший долг непременно зачтётся их семьям, которым помимо пожизненного уважения и привилегий полагалась щедрая сумма денег.

В час, со всей тщательностью высчитанный придворными астрологами, пышная процессия во главе с Императором и Императрицей вышла из ворот на центральную улицу города, прямую как стрела, что вела за пределы столичных стен к усыпальнице прародителя династии Хэй, которая также являлась храмом для поклонения ему. За высочайшей четой шли жертвенные юноши и девушки, а за ними носильщики с дарами. После же — все остальные, включая членов семьи, чиновников и министров. 

По мере этого шествия с музыкой и пением нарядная толпа разрасталась — к ней присоединялись всё новые и новые люди, и каждый считал величайшей честью идти хоть немного ближе к императорской чете, чем его соседи. Лишь чужеземцам, рабам и представителям неблагочестивых профессий строжайше запрещалось даже взглянуть одним глазком на происходящее.

Безопасность столицы и её обитателей в праздник была на высоте. Все служащие Министерства благодатных дел были заняты неустанным бдением. От количества флагов, отгоняющих зло рябило в глазах, а от множества проведённых церемоний очищения в ночь перед праздником по всем улицам, даже самым злачным, распространялись ароматы священных благовоний. 

Так пёстрая нарядная река заполнила улицу и медленно текла на закат, к гробнице. Народа было так много, что казалось, будто вся столица собралась здесь. Давки, однако, не было, и все вели себя пристойно. Мало кто бы осмелился привлечь к себе внимание Хэй Даожэня, обязанного присутствовать на церемонии и следить за исполнением обряда. Братьев Мо же здесь не было — они, вместе с дюжиной других заклинателей, ждали на месте проведение жертвоприношения. Они же должны были встретить главу процессии и его спутников.

…К полудню, наконец, ликующая толпа достигла своей цели. У священной гробницы первопредка династии Хэй Лунь Ди была вырыта огромная полуподземная зала с помостом и длинным столом на нём. Всё было готово к последнему пиру — подано вино и изысканнейшие яства, украшены троны и устланы золотой парчой скамьи. У лестницы, ведущей вниз, как два изваяния, не отличимые друг от друга, стояли братья Мо в чёрно-красных одеждах. Высокие, бледные, без единой кровинки в лицах, оба они сами напоминали пришельцев из тех, иных миров, куда вскоре отправятся жертвы.

— Приветствуем господина и госпожу последнего пира, воплощения Неба и Земли, — поклонились они Императору и Императрице, вручили им священные письмена и помогли спуститься вниз.

Они первые сели на троны за столом. Позже к ним присоединились юноши и девушки, одни сели по правую руку, другие по левую. Носильщики спустились последними, сложив сундуки с подношениями внизу у помоста так, что вскоре вся зала была заполнена дарами, ступить было негде. 

Толпа тем временем заполнила всё свободное пространство по краям от залы. Огромной вырытой могилы. Каждый хотел увидеть, что будет дальше, убедиться своими глазами, что всё будет исполнено.

Музыка в это время стихла, как стихли и голоса, лишь ветер шелестел в кронах вековых деревьев вокруг. Когда носильщики выбрались наверх, прозвучал гонг. Император произнёс положенные ритуальные речи и первым воздел чашу с вином, за ним же так же сделала Императрица, а после неё и все остальные. Все осушили вино до дна, пока незаметно и не слышно за их спинами не возникли чёрные тени заклинателей, а близнецы не оказались прямо за тронами владык.

Одна из девушек не выдержала и громко зарыдала, пытаясь встать, но ей не дали этого сделать. Дёрнулась и Императрица. Прежде чем началась паника, которая была вполне естественна для тех, кто был так близок к смерти, близнецы вскрыли горла своим жертвам. Алая кровь оросила золотую парчу, и стол, и блюда, окропила сырую землю, так ждущую свою долю от подношений. Чей-то визг тут же перешёл на сдавленный хрип, подручные близнецов, как они сами, делали своё дело мгновенно. И никакие курящиеся благовония не смогли перебить тяжёлый запах бойни.

— Да будут приняты эти дары Небом и Землёй, и да пошлют нам небожители и предки мир и благоденствие!

Воздев руки к небесам произнёс Хэй Цзы Шаокан, облачённый в жреческие одеяния. Он дал знак рукой, и слуги принялись засыпать новую усыпальницу землёй. Вскоре здесь будет возведена небольшая пагода с алтарём для приношений духам умерших. Толпа радостно подхватила речи настоящего Императора, живого и в полном здравии. День воцарения династии был единственным, когда Хэй Цзы Шаокан с божественной супругой снимали с себя императорские регалии, обязанности и привилегии, передавая их от заката накануне до полудня паре избранных быть посланцами на Небеса. Перед смертью им не смели отказать ни в одном желании, исполняли малейшие прихоти только для того, чтобы потом похоронить вместе с остальными жертвами. Такой ритуальной хитростью заменили некогда настоящие жертвоприношения царственных особ в период великих невзгод и бедствий. В былые же времена Император сам в теле возносился на Небо, беседовал там с богами и спускался обратно. Но то осталось в Золотом веке благоденствия.

Хэй Даожэнь молча наблюдал за происходящим. Высвобожденная сила пролитой здесь крови была настолько велика, что могла привлечь к себе слишком много внимания со стороны тёмных сил. Он напряжённо следил за потоками энергии в пространстве и краем глаза поглядывал за близнецами. Для них сейчас было столько соблазнов, но оба держали себя под контролем. Лишь Мо Юншэн имел вид слегка шальной, ещё немного и покажет зубы.

— Отправляйся-ка ты в город, у тебя там сегодня много дел, ведь так? — выловив Мо Юншэна в толпе, Хэй Даожэнь положил руку ему на плечо, едва заметно сжав пальцами.

— Но…

— Тут и без тебя справятся, в округе всё чисто, можешь идти.

Количество пролитой свежей крови плохо влияет на тебя. Вот что на самом деле он имел в виду. Мо Юншэн всё понял, коротко поклонился и исчез среди толпы…

*Становление осени, 7 — 23 августа.