Фанатею по злодею

***

Мне снилась наша с Лу Ян Си свадьба. Причём он был всё ещё в гриме злодея, а я в личине Ланфен. Как и полагалось по сюжету, моё красное одеяние развевалось на ветру, а алые губы горели предвкушением.

И только мы добрались до брачной ночи, как пошли титры. Ну вот и где справедливость?! Никакие титры не смогут разлучить меня с моим злодеем! Теперь уж точно!

Пришла в себя, потому что тело пронзила боль. Она начиналась в ступне и молнией неслась к мозгу, парализуя конечности и врубая панику.

Я так отвыкла от этого жуткого ощущения, что даже испугалась.

Мелькнула мысль, что я открою глаза на операционным столе, но тогда уж лучше смерть. Намучалась уже, хватит.

 Но нынешняя боль была лишь тенью прошлой. Я всё ещё находилась в дораме.

– Где мы? – простонала я отчаянно.

Самое приятное, когда приходишь в себя в новом месте: родное лицо. У меня такое часто бывало. Упаду в обморок, и если, придя в себя, вижу перед собой своего лечащего доктора, успокаиваюсь. Всё в порядке – меня в порядок приведут. А вот если лицо незнакомое – пиши пропало. Рецидив становится необратим и уложит меня ещё на пару месяцев.

Сегодня лицо было знакомым.

Тай Янхэй сидел рядом со мной на кровати, откинув голову на стену и прикрыв глаза. Ткань его ханьфу оборванными нитями лежала поверх постели.

Кровать оказалась не очень большой, я теснилась у стены в нише, а злодей сидел слева от меня. Он положил расслабленную ладонь на колено согнутой ноги, будто разделяя пространство между нами.

Длинные, тонкие пальцы Тай Янхэя были изранены мозолями от рукоятки меча. Свежий красный шрам выделялся на ладони ярким пятном, напоминая о том, что вначале Янхэй заключил договор со мной, потом заклеймил коня. От раны чёрной патиной вились чёрные нити сосудов. Печать клятвы, действительно, активизировалась, когда злодей бросил меня.

Сколько прошло времени? Сколько сил он потратил?

Злодей спал. 

Его тяжёлое дыхание тревожило воздух. Его усталость ощущалась во всём его теле. Спина сгорблена, ресницы подрагивают, под веками бегают зрачки, щёки красные с синеватым отливом. Словно Тай Янхэй дал себе всего секунду расслабиться и сейчас вот-вот вскочит творить свои тёмные делишки и мир завоёвывать. Парика на нём не оказалось, но красивая личина мастера Жу всё ещё пленяла совершенными, почти кукольными чертами.

Я потянулась к нему, оперлась на колено, но при попытке сесть, ногу опять прострелило болью.

Я задрала почерневшую юбку и ахнула.

Левую ногу от стопы до бедра покрывали красные волдыри, видимые даже через ткань нижних штанов. Ожог будто дышал и пульсировал. И я задохнулась от ужаса.

– Не ори, мешаешь, – раздался хриплый голос Тай Янхэя.

Он открыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул и тяжело поднялся с кровати. На его месте остался чёрный след, будто вся его одежда была пропитана пеплом.

– Как далеко мы от Академии? – спросила я тихо, стараясь не смотреть на ожог.

– Ты уже не сможешь вернуться, – последовал сухой, короткий ответ.

Это было и хорошо, и плохо. Я возвращаться не собиралась и готова была идти за Тай Янхэем до самых титров. Но в Академии остались лекари, которые отлично латали раны, подобные моей.

Тай Янхэй неожиданно наклонился надо мной и попытался отодрать подштанники от моей ноги. Кровь запеклась и слиплась с тканью. Кажется, намертво. Но Тай Янхэй старался.

– Фэй тебя разорви! Бездарная, девчонка! – По ощущениям, он сдирал с меня кожу. Кусочек за кусочком, безжалостно и особым злорадством. 

Я же знала, что он настоящий монстр, почему сейчас удивляюсь?

Я зашипела от боли.

– Терпи, – сказал Тай Янхэй и резко дёрнул. Его дыхание оставалось спокойным, но тон был неприятно брезгливым.

Теперь я закричала.

Терпи? Когда с тебя кожу снимают?!

– Больно, – не смогла сдержать слёз.

Нога словно горела до сих пор, мне хотелось её просто отрезать. И сколько ни зажмурилась, перед глазами стояли огромные вздутые пузыри. Я всхлипнула.

– Садист! Сволочь! Выкидыш китайского кинематографа!... – сквозь чёрные точки в глазах я увидела, как Тай Янхэй усмехнулся. Не могу больше!

– Ругаешься как гэцзи. – Одной рукой он свернул силой ци сферу воды и выплеснул мне на ногу.

Прямо на ожог, и я вновь взвыла. Теперь было не до ругательств.

– Убейте меня уже, и дело с концом! – выкрикнула мучителю. Влага напитала простыни и мою юбку.

– Надо промыть рану и обработать. Со временем пройдёт, – Злодей взял баночку зелёного цвета, открыл маленькую крышечку.

Длинные пальцы заскользили по волдырям, убивая каждым касанием.

Я обессиленно уронила голову, затылок приземлился на мягкие подушки.

Прикосновения не были нежными, они вызывали дрожь и панику. А слёзы катились и катились из глаз. Потому что я уже полгода не чувствовала такой боли. И успела отвыкнуть от неё.

– Я умру? – спросила моего злодея.

На что он улыбнулся:

– Нет, не надейся. Теперь твоя жизнь принадлежит мне, как и все знания, которые таятся в твоей голове, – его рука замерла на моём бедре. А красные глаза Тай Янхэя уставились на меня: – Ты расскажешь мне всё, что знаешь о жемчужине и плана Ляоши.

Если бы мне не было так больно, я бы с радостью согласилась на допрос прямо сейчас, но ожог затмевал все прелести злодейских домогательств.

– А можно я просто тихонечко сдохну? – спросила я, теряя реальность. Я попыталась выползти из-под рук злодея. – Закопайте меня, пожалуйста, под деревом Жо, чтобы мой прах питал корни мира.

Знаю, пафосно, но именно с этими словами умирал Тай Янхэй в дораме. И мне хотелось оставить после себя хотя бы его коронную фразу.

– Я нёс тебя от заката до рассвета. Чуть не выжег ци полностью. Только попробуй умереть! – Тай Янхэй сжал моё бедро с такой силой, что кроме ожога, там завтра появится синяк!

– Ай! – мой крик заглушил угрозы злодея.

Тай Янхэй наклонился ко мне вплотную, так что я смогла рассмотреть каждую чёрточку его прекрасного лица, поймал мою слезинку на указательный палец и слизнул.

– Ты же хотела пойти со мной, теперь поздно сожалеть, – прошептали мне тонкие губы.

А я вдруг поняла, что мы находимся где-то далеко, наедине, вымотанные бегством, но очень близко друг другу.

Я и настоящий Тай Янхэй.

Сердце застучало быстрее. А боль отступила на второй план. В конце концов, боли в моей жизни было много, а Тай Янхэй один.

– Никогда не пожалею, – прошептала, забыв о ране.

Хватка на бедре ослабла. Прекрасные глаза с красной радужкой, узкими чёрными зрачками прищурились. А губы растянулись в предвкушающей улыбке.

Тай Янхэй снял с себя амулет в форме солнца и медленно провёл рукой по лицу, развеивая идеальную маску мастера Жу.
***

Гэцзи – термин для обозначения китайских куртизанок.