Мажор для заучки

– Нет, нет и ещё раз нет, цветочек! Здесь должен быть минус, а не плюс, жирный такой минус. Это такая палочка горизонтальная, если ты не в курсе. Поэтому твоя математическая модель и выдаёт всякую фигню вместо адекватной корреляции между дисциплинами. Как можно быть такой тупой? Хотя, чему я удивляюсь, ты же смазливая блондинка…

Смазливая это типа красивая? Звучит как комплимент и оскорбление вместе взятые.

Вспоминаю свои вчерашние слова и уже начинаю о них жалеть. «Мне нужен результат: публиковаться в журналах, статьи писать, чтоб меня на конкурсы и конференции продвигали». Хотела? Получите, распишитесь!

Максим Юрьевич пропихнул нас на престижный всероссийский научный конкурс, но сроки очень сжатые, и сегодня нам надо подготовить и выслать на утверждение доклад. А ещё написать и опубликовать статью в международном журнале, это обязательное условие для участников.

«Нетребовательный не подходит. Пассивные мимо.» Кто меня только за язык тянул? Может ещё не поздно подойти к тому пожилому преподавателю в очках и синем пиджаке с растрёпанными волосами?

Нет, Маргарита, ты должна быть сильной и целеустремлённой, лёгкий путь – это не про тебя. Да и Максима Юрьевича подставлять нехорошо. На этот конкурс берут только лучших из лучших, не знаю каким чудом он это сделал, но хочется верить, что ради меня. Или я совсем наивная дура?

Скорее всего второе… Поэтому-то я и не могу сосредоточиться. Его близость, мускусный аромат не дают сконцентрировать внимание на задаче.

Максим Юрьевич нервно растирает ладонью уставшее лицо, а я с усердием поправляю выбившуюся из тугой причёски прядь светлых волос.

Два часа ночи и три чашки поганого кофе из местного автомата дают о себе знать. Он и без того срывается на меня по поводу и без, даже когда в хорошем настроении.

– Цветаева… – робко поправляю я его уже в который раз.

Инстинкты самосохранения отошли в сторонку и боязливо смотрят из-за угла, в то время как не меньшая усталость и злость, чем у преподавателя, так и распирают меня изнутри.

– Что ты там опять мямлишь себе под нос? Я тебя не слышу, говори громче! – кажется я уже вижу дёргающийся глаз.

А мне каково каждый день бок о бок работать в подчинении с таким тираном? Да ещё и помалкивать на каждый его едкий, сочащийся сексизмом и злобой ко всему женскому роду комментарий! Всё, хватит с меня!

– Я сказала, меня зовут Маргарита Цветаева, и вам это прекрасно известно! – встаю из-за стола и пытаюсь поравняться с ранее нависающим надо мной и довлеющим своим преподавательским авторитетом мажором. – Не цветочек, не розочка, не маргаритка, не ромашка, а Маргарита Ивановна Цветаева!

Про то, как он назвал меня лилией, и в тот же вечер я получила букет вышеупомянутых цветов, думать совсем не хочется, но в памяти то и дело без моего на то желания всплывают то картинка идеальных жемчужных лепестков, то нежный едва уловимый аромат. Наверное, не стоило ставить их возле кровати.

Даже если это и был он, это не даёт Максиму Юрьевичу права со мной так обращаться, один приятный жест не перечёркивает многочисленные оскорбления и издевательства!

Хлопаю по столу ладонью для пущей убедительности, но он в ответ лишь прыскает ехидным смехом мне в лицо.

Конечно, рядом с таким здоровенным двухметровым шкафом с антресольками в виде широких размашистых плеч я кажусь крошечной и незначительной, но это не значит, что меня можно унижать и втаптывать в грязь. Мы коллеги, чёрт возьми!

– Ты такая смешная, когда злишься. – лыбится и смотрит мне прямо в глаза, затем упирается взглядом в губы, которые я инстинктивно облизываю, и скользит им вниз прямо в вырез моей блузки.

Я и пискнуть не успеваю, как Максим Юрьевич ловко подхватывает меня ручищами за талию, крепко до боли сжимая, и усаживает задницей на свой рабочий стол. В наглую задирает на мне юбку, вклиниваясь торсом между ног, и ягодицы обдаёт лёгкий холодок стекла, под которым мой научный руководитель скрупулёзно разместил таблицы с константами, различные графики и формулы.

Пытаюсь свести ноги вместе и одёрнуть юбку, но сильные мужские руки не позволяют мне этого сделать.

– Тебе не идёт эта строгая причёска. – он вынимает одну за другой шпильки из моих волос, и белокурые локоны распадаются по плечам, принося облегчение коже головы и вызывая табун мурашек по спине. – Так-то лучше.

В висках пульсирует, а в грудной клетке глухо бьётся о рёбра сердце в беспорядочном ритме. Лицо пылает, дыхание учащается.

Попытки скинуть с себя цепкую хватку рук изначально была обречена на провал. Я намного слабее этой груды мышц, скалой нависающих надо мной. Чувствую каждый мускул, выступающий из-под рубашки, в низ живота упирается что-то большое и твёрдое, но я боюсь опустить вниз глаза.

– Максим Юрьевич… – блею, как самая натуральная овца.

– Я её трахнуть собираюсь, она мне тут максимюрьевичает. – разочарованно качает головой и улыбается.

Просто констатация факта. Спасибо, что спросил, как говорится.

В груди теснилась мешанина из чувств — страх, горечь, напряжение, тревога, и лишь на самой кромке сознания прятался интерес хорошей девочки к плохому парню.