Дракон в хозяйстве пригодится!

— Постели мне в гостевой комнате, — небрежно приказал воин, поглаживая Ленточку по морде. — Я буду жить здесь до следующего обоза.

В закатном полумраке черты его лица казались вытесанными из розовато-алого мрамора. В карих глазах — решительный блеск. В темных волосах запутались травинки, напоминая, что еще несколько часов назад он валялся без сознания. А сейчас… Сейчас он перешел все границы!

Хотя в нашем небольшом доме действительно имелась гостевая комната, матушка отказалась признавать в моем найденыше гостя и велела выставить его вон с нашей земли.

Послушная ее воле, я подошла к мужчине, но не знала, как объяснить, что ему нужно уйти прямо сейчас. В ночи. Протянула щедрый кусок пирога с курицей, чтобы подсластить горькую пилюлю. Подыскивала наименее обидные слова... как вдруг этот наглец огорошил меня новостью.

Он, видите ли, остается!

Ему, оказывается, надо постелить в гостевой комнате!

— Что?! — ахнула я, ошарашенная.

— Бездна, она совсем не слышит! — пронеслось в моей голове, и он рявкнул погромче: — Постели мне в гостевой комнате, говорю!

Нахмурился, и у меня сперло дыхание. Высокий, широкий, как шкаф из моей спальни. Он мог бы одной рукой сломать меня, как тростинку. Матушку тем более.

Пустим его в дом — а дальше что?

Это пару часов назад он был слабым и едва держался на ногах, а сейчас полон сил. Крепко стоит, уверенно двигается. Я видела и скорость его реакции, и как он расправился с неслабым, в общем-то, мэром.

В голове хаос. Неужели я допустила ошибку?

Неужели надо было подыграть желанию мэра упечь незнакомца в тюрьму?

Если бы знала наперед о его наглом заявлении про «постелить в гостевой», может, так и сделала бы… Хотя кому я вру! Подлой я никогда не умела быть!

Матушка выглянула в окно и сердито всплеснула руками. Без слов поняла, что выгнать нежеланного гостя у меня не получилось. Она поймала мой взгляд и сделала грозное лицо.

Я снова заглянула в лицо воина и пискнула:

— Вам надо уйти. Сейчас.

— Как раз собирался тебе сказать, — удивленно подхватил он, — что мне надо уйти. Поохочусь и вернусь.

— Сейчас? Вы пойдете на охоту сейчас? — я подумала, что меня разыгрывают.

Ну, не ходят люди по ночам на охоту... Нормальные люди. Темнота — это время диких зверей. Время виедов и их монстров. Говорят, виеды видят в кромешном мраке также хорошо, как и днем. А люди в темном лесу — что беспомощные котята.

Когда воин передал в мои руки уздечку Ленточки, то посмотрел на меня с жалостью.

— Совсем глухая, — мелькнул в голове его голос. — Вот почему до сих пор без мужчины!

— Принеси мне охотничий нож! — попросил он громко и отчетливо.

За моей спиной с шумом захлопнулись створки окна — это матушка выразила так свое возмущение. Она ведь не могла не услышать последние слова незнакомца!

Я вдруг разозлилась. На себя, на воина и мэра. Сжала вспотевшие пальчики в кулаки и буркнула:

— Вам придется уйти. Насовсем. Сейчас.

Он лишь нахмурился и…

Отправился в сарай.

Я пошла следом, шепотом отослав Ленточку в конюшню, а в голове проносились обрывки его мыслей:

«Глухая девчонка, что с нее возьмешь...» «И без нее нож найду!» «Поле засеяно пшеницей. В крайнем случае обойдусь серпом. Уж серп-то у них точно есть!»

Я прижала ладони к бешено пульсирующим вискам.

О, Трехликий!

Зачем ты уронил его на мою голову!

Он же не уйдет, пока не перевернет нам весь сарай в поисках ножа… или серпа. Мне же потом два часа придётся там убираться после его вмешательства!

Совсем отчаявшись, я метнулась к дому и, пока матушка возмущенно звякала посудой за печкой, на цыпочках прокралась к шкафу, где хранились вещи отца. Достала его охотничий нож, сапоги, старые, но все еще крепкие, и все так же, на цыпочках помчалась к незнакомцу.

Прибежала в сарай как раз вовремя. Тот уже, напрягая мускулистую спину, передвигал по земляному полу деревянные ящики со старыми, ржавыми инструментами. Еще чуть-чуть и начал бы там ковыряться! А я терпеть не могу бардак, как и матушка!

— Вот! — запыхавшись, крикнула я. — Держите!

Он повернулся, принял нож. Вытащил его из кожаных ножен и со знанием дела повертел в руках. Затем указательным пальцем провел по острию.

«Притупился. Поточить — и порядок», — подумал он.

Убрал нож в ножны. Затем подхватил отцовские сапоги. Отец был высоким и размер ноги имел не маленький. Но налезет ли обувь на незнакомца?

Тот приложил сапог к подошве правой ноги, уже почерневшей от хождения по земле. Сапог заметно проигрывал в размере.

— Босиком, — вернул мне обувь, — будет удобнее.

Затем задвинул ящики на прежнее место и, не говоря ни слова, отправился на выход. Я смотрела, как его широкая фигура исчезает в полумраке поляны, но выдохнуть не получалось. Наоборот сердце стучало все сильнее. Меня грызла тревога.

Как он там справится один, в незнакомом лесу? Среди диких зверей и, быть может, виедов?

Он же был ранен в голову. Наверняка не смог адекватно оценить свои силы. А я, эгоистка, думала лишь о том, чтобы угодить матушке и поскорее выпроводить его из дома. Даже не попыталась остановить!

Теперь, когда воин ушел, нахлынули муки совести. Хоть беги за ним и возвращай!

— Таира, иди домой! — прервала мои размышления матушка. — Немедленно.

— Сейчас, только Ленточку распрягу! — бросила я и помчалась сначала в огород, а потом — в конюшню.

Лошадь послушно стояла перед своим стойлом. При виде меня проворчала:

— Наконец-то! Твой мужчина ушел, и ты вспомнила обо мне.

— Он не мой, но в целом, ты права. Прости, моя хорошая, что не позаботилась о тебе раньше! — я прижалась щекой к теплой морде, но она вырвалась и щекотно ткнулась влажными, мягкими губами мне в ухо.

— Мир? — протянула ей морковку, только что выдранную из грядки и помытую.

— Мир, — Ленточка хапнула морковку и, аппетитно ею хрустнув, добавила: — Не забудь постелить ему в гостевой комнате! И матушку предупреди, что ночью твой мужчина вернется к тебе.

— Ну ты и вредина! — взгрустнула я.

Нашла матушку в гостиной, склонившейся над столом из полированного дерева. Когда я увидела, что она разглядывала, на меня накатило плохое предчувствие.

На столе лежал тяжелый, ржавый замок и старая, толстая книга. Темно-серая кожаная обложка кое-где порвалась, уголки были засалены. Странички стали темно-желтыми от времени.

— Ну что, Таира, — начала матушка решительно. — Мы заслужили спокойный сон этой ночью. Я запечатаю наш дом магическим замком. Никто сюда не проникнет. Ни человек. Ни виед. Ни дракон.