Дочь Мидисы.

        В очередное утро меня разбудил совсем рано Ким. Колина уже не было. Смысл? Дома сидим же все равно. Магией занимаемся с Колином, но сидим. Плюс магичить весь день я не могу, резерва не хватит никакого.
— Дарин, вставай. Мы решили, что чтобы не терять времени, а то мало ли как пойдет, пойдем тебя сегодня одевать. Бывает, что щель, в которую можно выскочить кратковременная. Тут надо хватать и бежать, а не за вещами бегать.
— “Пойдем”? Все что ли?
— Да. Колин ушел за завтраком и помыться. Ты иди мойся, завтракать и гримироваться. Дело это долгое, тебе ещё и в первый раз. Так что в лучшем случае выйдем ближе к обеду.
— Хорошо.
        Я ушла, помылась. Вернулась минут через двадцать, мужчины уже переоделись, привели комнату в порядок и только меня и ждали завтракать.
        Мы позавтракали в этот раз бутербродами с сыром и яйцами. Далее ребята убрали все со стола и разложили свой чемоданчик.
        К делу они подошли творчески и сперва прикладывали то одно, то другое, переругивались, отбирали у друг друга то один блинчик, то другой, то ещё какие-то мохнатые кусочки. В итоге определились на чем-то и стали клеить. Мне приклеили новый нос, лоб, и на подбородок кусок блинчика. После дали полупрозрачные тонкие маленькие пластинки коричневого цвета и попросили положить это в глаз.  Жутковато как-то, но я честно пыталась. Глаз закрывался сам куда бы я не смотрела. Спустя минут десять Колин решил сам помочь. Смотреть на так близко приближающееся лицо мага было не просто. Я смущалась и ещё сильнее напрягалась. 
        Тогда Колин выдохнул, посмотрел на меня уже не как на задачку по алгебре для старших классов. И сперва легонько потрогал мои руки, кисти. Затем подошёл ближе и плавно поднялся руками по моим рукам к плечам, перешёл на шею и легко, еле касаясь, стал трогать мое лицо. Через некоторое время я смогла расслабиться, и его прикосновения стали даже приятны. Они ненавязчиво изучали мое лицо, уши, шею. Когда я расслабилась окончательно Колин стоял уже вплотную ко мне. Следил своими, как выяснилось, темно серыми глазами за моей реакцией и тепло улыбался. Это был первый раз, за исключением нашей первой встречи, когда он тоже был расслаблен и его лицо было живым, а не куском камня, что он изображал, пока меня учил. И не замученное, когда приходил ночью обратно. Всю эту неделю он убил на объяснение теории магии для меня и пояснения, что я делаю не так. Ещё минут через пятнадцать ему таки удалось. Ураа! А теперь второй глаз. С ним было уже намного быстрее. Затем спонжиком меня долго натирали, подкрашивали глаза и щеки. Я чувствовала себя уже расписной картиной.
        Убедившись, что закончили, они отошли на пару метров. Потом подошли и пару раз что-то поправляли. Спустя несколько раз наконец согласились, что вот, да, теперь то, что нужно.
На кого я теперь похожа, я смогла понять через минуту. Они посадили меня перед чемоданчиком. Внутри было магическое зеркало. Таким все было нипочем. Хоть бей, со скалы скидывай, взрывай, а им все нипочем будет.
        На меня смотрела женщина слегка за тридцать, с карими глазами, о-о-очень вытянутым лицом, приличным таким носом и широкими губами. Вау. Вообще не сказать, что красавица, но что-то такое в ней есть.  И главное, если бы я не знала, что это я, в жизни бы не поверила.
После этого меня одели во вчерашний наряд. 
        Ребята быстро загримировали друг друга. Так это намного быстрее как пояснили они. Стали одеваться и вот тут я от души посмеялась. Колин оделся как средней руки горожанин, ничего интересного. Лицо сделал совсем простое, не запоминающееся, разве что носатое. А вот Ким… Он сделал мой день. Ким стал весьма зрелой женщиной с родинкой на щеке, раскосыми, озорными миндалевидными глазами и очень яркой темно-красной, вишнёвой помадой. Подложил себе одежонку в стратегических местах и вот предстала среднего телосложения, невысокая талийка в темных одеждах с росписью по подолу, что с сыном и его женой идет на рынок. 
        Я долго не могла спокойно смотреть на Кима. Сперва все посмеивалась, потом же просто улыбалась.
        На рынке я ни разу не была. Нас не выпускали за пределы поместья. Хотя из дома сам город было видно. И пару раз с охраной мы выезжали, было дело, но в город ходили рабы-слуги. Нас же, будущих наложниц, не пускали.
        Рынок оказался очень шумным местом, с широкими, но уж очень людными проходами. По бокам с обеих сторон стояли палатки с товарами. Сверху частично тянулись натянутые палантины, чтобы создавать тенек.  Мои глаза разбегались. Все было интересно, ярко. Ряды такие красочные и так много всего. Ребята смеялись надо мной, что я как ребенок. Пыталась не пялиться так уж откровенно, но что есть, то есть. А вот в самих товарах я разочаровалась. Оказалось, что, чтобы найти что-то нормальное, нужно обойти пол рынка. По итогу мне взяли новые удобные сапожки с уплотнителем, греющем в холод до минус 20, так же и охлаждающем, если температура на улице до плюс 35. Крайне удобная вещь. Несколько рубашек простых, по которым не было понятно мужские или женские. Несколько мужских подростковых штанов на меня. Двое легких и одни теплые. 
        От белья я отказывалась, но мне быстро объяснили, что в дорогу оно нужно максимально удобное, из хорошей ткани. Если где-то натрет или будут дырки не в тех местах это может стать проблемой в пути. 
        В магазин, а это был именно магазин, я заходила с пылающим лицом, так как Ким пошел со мной. Как он сказал: “Тетушка Вива не может оставить свою доченьку без присмотра и совета”. Ага, как же. 
        Продавщица как нас увидела, расцвела профессиональной улыбкой, подплыла и начала показывать шелковые, кружевные и максимально неудобные, но дико красивые комплекты. Я раскраснелась и растерялась от такого напора и красоты. И все это в присутствии мужчины. Наборы действительно были очень интересные. Ким же, хохоча прекратил это безобразие и, постоянно причмокивая губками пояснил, что нам надо ехать в другой город к тётке, потому лучше что-то максимально удобное.
        Девушка расстроилась, но оказалась понятливой. Через ещё двадцать минут мы вышли с кульком белья и носочков. 
        Колина снаружи не было, но мы его быстро нашли в соседнем ряду, среди верхней женской одежды. Он выбирал мне куртку потеплее.  Зачем теплая куртка в пустыне или на море спросите вы? Затем, что в пустыне днём температура высокая и жарко, но к ночи она прекрасно падает и летом может быть и плюс пятнадцать. Так же и на корабле всяко может быть. Так что теплая куртка наше все.
— Коричневая или бежевая? — спросил он как мы подошли.
— Коричневая. — сказала я — Бежевая из малума. Такая сильно тепло держать не будет. А вот если надо что-то от ветра с небольшим утеплением — в самый раз.
— Откуда такие познания? — спросил Колин, когда мы отошли подальше от палатки и пошли по направлению к кафе и ресторанам.
— Часть зелий, что мы делали, требовали какое-то время доходить в холоде или в принципе хранились именно в холоде. Бывало, кому-то нужно было находиться вместе с зельем и смотреть, чтобы оно не переохладилось в подвале с ледником. А там холодно. Мне часто приходилось их готовить, вот мама Ариша и объяснила, вспоминая молодость, о разновидностях шкур, как их выбирать и даже обрабатывать. Сама я такого никогда не делала, но слушать и трогать меха было интересно. Так же пару раз нам пытались подсунуть ненастоящий мех. Мама Ариша сразу это поняла. Объясняла, что, если шерсть расчесать на пробор это выглядит иначе, ещё можно оторвать щепотку меха и поджечь. Настоящее — горит, а вот искусственный плавится и воняет алхимией.
— Да. Так и есть. Мне все больше нравится твоя мама Ариша. Жаль сейчас мы не можем ее выкупить и забрать с собой, самим бы выбраться.
— Ее не продадут. Слишком нужная.
        Так мы дошли до небольшого, но уютного ресторана. Он состоял из внутренней части, закрытой и открытой, которая находилась на втором этаже на большом широком балконе. В проходах и на окнах висели тонкие полупрозрачные ткани зелёного цвета, повсюду горшки с зеленью, столы и стулья, да даже барная стойка была из местной разновидности камыша. Он прочный и гибкий. После специальной обработки из него легко плели корзины и мебель. Мы сели у самого бортика балкона с видом на базар, заказали плов, гибискусный холодный чай. Чай принесли сразу в таких прозрачных высоких стаканчиках. Как только официант ушел я решила полюбопытствовать:
— А ничего, что мы вот так катаемся среди бела дня и сидим в ресторане у всех на виду? Нас же ищут.
— Ищут. Но ищут кого?
        Я сделала непонимающее лицо и развела руками. Мол, нас, я же сказала.
— Ищут двух мужчин, мидисца-полукровку и степняка. С ними молодую голубоглазую девушку с точеными чертами лица. А мы сейчас мужчина слегка за сорок, его мать лет шестидесяти, пусть и молодится, и ты женщина лет тридцати. Мы за весь путь, пока тебя искали ни разу женщинами не прикидывались, хотя и могли. Нужно было двигаться быстрее, а с женщинами это хлопотнее и медленнее. Теперь ситуация иная. Они просто не обращают на нас внимания пока мы внутри города. Хотя если попробуем пересечь границу будут даже так досматривать, приглядываться, да и после того, как выйдем из города, надо понять куда идти и как. Проблема даже не в том, чтобы выбраться из города, сколько как потом выбираться из Талии. Ведь нас и на дорогах ближайших к Кирше ищут.
        Кораблем точно не выйдет. Там грим так хорошо не нанесешь. Да и держится он не настолько долго, чтобы не подправлять каждое утро. Нанести его точно, идентично каждый раз сложно. Могут что-нибудь заметить в закрытом пространстве-то. Все видят друг друга каждый день. Не выйдет. Я более чем уверен, что они не только досматривают корабли, но и в каждом отплывающем есть свои шпионы. Я видел парочку подозрительных на палубе, когда общался с одним из капитанов. Они скорее рассматривали народ, чем работали. Заостряли внимание на молодых девушках и это был не просто мужской интерес. Может, это, конечно, не по нашу душу, но тоже ничего хорошего.
        Путем караванов — тоже все идут вместе, коллективом. Друг друга постоянно видят, и шпионы могут быть тоже. Тут им даже легче. Можно только часть пути проходить, потом возвращаться и вообще.
        Нда-а-а… задачка.
— Так что пока сидим и думаем. Мы никуда теперь сильно не торопимся. Ты с нами. Может переждать оно и выход. Под носом заметить самое сложное. Только вот в мечеть центральным входом лучше не входить. Я тут узнал у Маркуса про подземный ход. Он ведёт в один маленький домик квартала за три до мечети. Теперь будем им ходить, когда надо. Есть ещё пара мест в ограде. Отслеживать ситуацию надо. Да и тебе учиться как вести себя на людях тоже. Ты же жизни не видела. Не знаешь и не понимаешь ничего.
— Это да. — поддакнул Ким, помахивая кончиком палантина. — тебя сегодня дважды обокрасть пытались. Я перехватил. Так бы браслет, конечно, не украли, но он бы шарахнуть мог, и мы бы выдали себя.
— Простите. 
— Да это нормально. Ты не совсем пропащая. — утешил Ким, допивая чай. — Учишься быстро. Но чтобы выжить могла, если без нас останешься — надо. Да, твой чай мне больше нравится. Хотя этот тоже ничего.
— Это как без вас? — испугалась я. Аж чашку чуть не выронила.
— Помнишь, как Колина ждали с порта?
— Да. Конечно.
— Так часто бывает. И мало ли, вдруг тебе без нас скрыться надо будет и переждать где. Или мы будем опасность отводить, а ты пойдешь другой дорогой? Всякое может быть. Конечно, мы постараемся не допустить, чтобы ты осталась одна, но всяко бывает.
        После этого памятного разговора ребята решили обучить меня некоторым приемам. Как скрываться от преследования, как видеть слежку, как просто затеряться в толпе или, отдельное искусство, как не привлекать к себе внимания. Последнее мне особенно понравилось. Вот бы мне это знание года три назад. Так же объяснили основные условные знаки, которыми пользуются военные. Ведь часто нельзя привлекать к себе внимание и разговаривать нельзя. Все это было призвано облегчить путь и помочь меньше выделяться. 
        Я пусть и схватывала все так быстро, как могла, но мне до них было далеко. 
С магией давалось не в пример лучше. Я уже могла придавать разную форму воде, высушивать одежду, волосы, чувствовать воду на расстоянии двадцати метров. Колин научил, как создавать зеркало, некоторой бытовой магии. А вот делать воду оружием у меня пока не получалось. Вообще, преобразование в пар или замораживание давалось только с очень маленьким количеством воды.
Колин говорил, что это приходящее, и чтобы я не расстраивалась. С браслета он также снял ещё одну полоску.