Сладкие булочки мадам попаданки

Алан

По прибытию в город заселяюсь в самую неброскую гостиницу, которую только можно найти. Называется она «Утренний Покой» — звучит парадоксально для места, где обычно останавливаются торговцы и проезжие. Однако мне важно соблюсти инкогнито и не привлекать внимания.

Мне поручено выяснить, что произошло с особняком Генри Арлингтона, сводного брата короля. По всем сведениям, особняк сгорел дотла – погибла вся семья, включая взрослых детей. Но, к моему удивлению, теперь на этом месте уже стоят новые дома, и я не вижу ни обугленных балок, ни руин. Словно воспоминание о трагедии стерли, заменив на чистый лист бумаги, на котором тут же нарисовали красивую картинку.

– Безобразие. Как это вообще возможно? – бормочу я под нос, проходя по улочке, где по описанию когда-то стоял особняк. Вместо обугленных стен вижу аккуратные постройки, как будто выращенные магией из-под земли. 

Пара горожан, которых я встречаю, охотно поясняют:

— Да, это место быстро застроили маги-строители, у них все документы в порядке. Так сам король велел, говорят, «надо возродить квартал». Жалко, конечно, прежних хозяев. Говорят, там все погибли сразу…

Разумеется, официально все законно: существует королевский указ, позволяющий магам строить новые дома, где случались пожары или иные катастрофы. Но следов от прошлых событий нет — значит, мне придется искать правду иначе.

Я останавливаюсь рядом с самым большим из новых домов, чтобы поговорить с владельцами свежей недвижимости.

– Мадам, приветствую. Ответьте пожалуйста на пару вопросов. Я ищу информацию про пожар, что был тут недавно.

– Ой, милорд, да какой из меня информатор, – отвечает она с легким страхом в голосе, замечая мою фигуру в тени. – Мы только-только заселились. Этому дому-то дней десять всего, с магами мы договор подписали. А пожар… говорят, страшное было дело, но я ничего не видала.

– Понимаю, — вздыхаю я. Слишком все гладко, ни одного очевидца, который бы застал сам пожар. — Может быть, вы знаете кого-то, кто что-нибудь видел или слышал?

Она лишь отчаянно трясет головой в ответ.

Проходя дальше по улице, улавливаю аромат свежей выпечки. Не припомню в этом городе раньше таких запахов. На ступеньках перед входом встречаю пару горожанок с восторженными улыбками, они держат свертки, от которых идет нереально прекрасный аромат. Предвкушаю отменный завтрак, быстро поднимаюсь на крыльцо и замираю. Потому что я отчетливо слышу, как кто-то внутри громко благодарит клиентов. И голос звучит… Да понятно, как он звучит! Это же Элис. Моя жена.

Врываюсь в пекарню, стараясь сохранить хоть какую-то сдержанность, но в душе буря эмоций. Интерьер простенький, но чистый, в воздухе витает пряный аромат выпечки и корицы. У прилавка стоит довольная пожилая дама, а на полках горками возвышаются восхитительно выглядящие синнабоны – о них я слышал от столичных гурманов, но не думал увидеть в этом захолустье.

И Элис.

Ну конечно! Герцогиня в фартуке, со сверкающими глазами, и радушной улыбкой приветствует новых посетителей. Правда, увидев меня, на миг замирает и бледнеет, как будто перед ней призрак, а не супруг. 

Элис, моргнув, вскидывает подбородок:

– Добро пожаловать в мою пекарню. Чем могу помочь? – в ее тоне сквозит смесь смущения и вызова.

У меня внутри все закипает. С одной стороны, хочется крикнуть: «Что ты тут делаешь?! Ты должна вышивать платочки в замке, а не торговать выпечкой в городе!» 

В груди вспыхивает противоречивое чувство: бешенство на то, что Элис так себя ведет  и гордость за ее упорство и силу. От этого едва не теряю дар речи, но, собравшись, выдавливаю:

– Мне нужна твоя… эм… выпечка, – произношу, стараясь не сорваться. – И… поговорить надо.

– Выпечка? Пожалуйста, синнабон с корицей и кремом или без? – спрашивает она кротко, но в глазах я вижу пляски ведьм. – А поговорить… да, давайте отойдём.

Мы удаляемся в маленькую подсобку, где видно лишь длинный стол, мешки с мукой и ряды стеклянных банок со специями. Воздух пропитан ароматами сливок и сахара. Я опираюсь на стену, скрещивая руки на груди:

– Элис, что ты удумала?

– В каком смысле? – она чуть морщит нос, будто и правда не понимает, что я имею в виду.

– Я уже говорил тебе, Герцогиня не может работать. Не должна марать руки о дела обычных людей. Это неприлично.

– А голодать Герцогиня должна? Ты оставил меня без средств к существованию, и я должна была покорно сдохнуть в одной из замковых башен, потому это, конечно, прилично, – почти выплевывает она с такой яростью в голосе, что я невольно отшатываюсь. 

Что значит голодать? У нее отличное содержание! О каком голоде может идти речь?

– Я, признаться, не понимаю, о чем ты говоришь. Давай еще раз. Я отправил тебе деньги: два месяца назад и снова неделю назад. Сумму, приличную даже по столичным меркам, а для окраины королевства – более чем выдающуюся. Так почему я встречаю тебя в пекарне?

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами:

— Деньги? Никаких денег я не получала. Нам приходится самим… ну… мне приходится самой выкручиваться. Я заложила колье, понимаешь? То самое, твое «неважное» фамильное украшение, чтобы оплатить аренду этого места.

– Что?! – чувствую, как внутри закипаю в один миг. Мало ли что я сказал! Неважное, важное, ненужное или какое-там-еще! Но! Она не имела права закладывать колье!

– Да, ничего не дошло, – пожимает плечами она, вскидывая брови. – Так что прости, но твоя жена решила не умирать с голоду, а делать то, что умеет. Я пеку булочки, чтобы хоть как-то содержать себя, Мари Энн и мистера Уивера. И вообще жить.

Эти ее последние слова задевают мою гордость, ведь я-то считал: «Отправлю деньги, проблема решена». Оказывается, они пропали. Пока я был поглощен своими бесконечными расследованиями, моя жена «вертелась» как могла, даже строила бизнес.

Но Элис не останавливается на достигнутом успехе, гордо заявляет:

– Если тебе это интересно, то остальных слуг я рассчитала.

И видя мой потрясенный взгляд, продолжает:

– Иначе не прожить. Платить им нечем, – пожимает плечами супруга. – Я же говорю, что ты оставил меня без копейки. А мне нужно вести хозяйство, вот я и сделала ставку на пекарню. 

– Я не знал, – отвечаю растерянно.

Элис бросает на меня чуть потеплевший взгляд.

– Вижу. Признаться, я даже сначала подумала, что ты специально это сделал. 

Внутри тут поднимается тяжелая волна злости, но я тут же подавляю её. Что еще она должна была думать? Я все же отослал её на край мира. 

Что ж, раз мы встретились и мое пребывание тут уже не может считаться инкогнито, мне следует поселиться в замке, следуя правилам приличий. Да и ее эта пекарня… Поиграла и хватит.

– Раз уж я тут, ты можешь оставить это дело, – широким жестом я обвожу помещение. – Для высокородных это неприлично. С деньгами проблем больше не возникнет, обещаю. Это была нелепая случайность. 

Элис бледнеет и прерывисто вздыхает. Наверное, переутомилась. Что ж, значит, самое время отвезти ее домой, как и полагается мужу.

– Собирайся, нам с тобой пора возвращаться в замок.