Отпустите, мой принц!

Она была здесь. Эта молодая женщина со строгим, умным лицом. Я ее не видел, но чувствовал присутствие, словно зал наполнился каким-то особым запахом. Словно она затмевала собой все. Я не понимал пока происходящего, отметая вероятность зова, но все же прислушивался к себе. Что-то определенно происходило. Но ни возмущения, ни бурления крови не было, так что я не мог сказать, куда и как все это повернется. Ясно было только одно – что-то раскручивалось в воздухе. Эта женщина имела значение.

Старейшина шутил, хвалил Роана и витиевато выражал надежду, что мы и дальше продолжим сотрудничество, не зная, что все уже решено.

– Я заметил, что крыши города покрыты разными цветами, – желая немного ослабить напряжение и дать мужчине темы для рассуждения, наугад бросил я. Умная женщина ушла, и голова словно бы стала лучше соображать.

– О, – лицо старика просветлело. Я попал верно. О своем мастерстве люди могут говорить часами. А черепица Кавинота была, без сомнения, их самой большой гордостью.– Зеленые крыши  - это храмы и дома старейшин. Она покрывается глазурью при обжиге. Это защищает дома от дождей и делает ее долговечной. Простые дома укрыты черной. Она дешевле, так как обжигается только один раз.

– Мне кажется, что на этом здании я видел желтую, – немного сомневаясь, подкинул я.

– Именно! Раньше ее стелили только на крыши королевского дома, но с тех пор как в городе не стало резиденции правящей семьи… Она стала не нужна.

– Что ж, в столице у нашей семьи достаточно домов, – обронил я, наблюдая за стариком.

Седые ресницы опустились, прикрывая поблекшие от времени глаза, но я успел поймать вспышку торжества. Ага. Так и есть. Старик уже считает в голове, сколько заказов и на какой срок он сможет получить, чтобы перекрыть резиденции нового правящего дома. Не дурак. И это он не знает еще, что мы запустили производство кирпича в одном из дальних регионов. А это означало, что стране нужны материалы. Их черепица, в том числе. Не было смысла строить хорошие дома, чтобы покрывать их соломой в ожидании ураганов и града.  Но говорить этого я пока не собирался.

– Это отличная новость, мой принц. Я очень надеюсь, что мы сумеем прийти к обоюдовыгодному решению.

– Несомненно. Но давайте о делах потом, – остановил я обсуждение, пока меня не попытались тут же уговорить на что-то, не соответствующее ожиданиям Филиппа. Тем более что на открытом пространстве зала появились две девушки, зазвучала тихая музыка. Кажется, меня изволили развлекать.

Внутренне тяжело вздохнув, я приготовился к долгим часам «наслаждения» представлением. Если бы мне только позволили, я бы куда с большим удовольствием провел тренировку с кем-то из своих людей, нежели после долгой дороги сидеть здесь и смотреть, как юные девицы, пытаясь копировать движения цветов, извиваются в центре зала.

– И кто же все это организовывает? Кто следит за всем этим торжеством? – мимоходом поинтересовался, когда старейшина перестал мне во всех подробностях расписывать преимущества своего товара.

Старик поперхнулся, явно не ожидая подобного вопроса. Он на мгновение задумался, поглядывая на меня с проскальзывающим в глубине взгляда сомнением.

– Если вам что-то не по вкусу, мой принц…– начал он осторожно, но я не позволил ему закончить фразу. Еще не хватало, чтобы та ценная особа, значимости которой я пока не понимал, пострадала из-за моих неосторожных слов.

– Нет-нет, – стараясь, чтобы слова не звучали суетливо перебил я старика. Нужно было осторожнее выбирать выражения, чтобы это не имело последствий, с которыми потом придется разбираться. – Все великолепно, вот я  и заинтересовался, как подобного  вы сумели добиться. В Столице с подобным справляется только моя кузина. А она, к слову, этому училась всю жизнь. Вот мне и интересно, что за алмаз у вас здесь прячется.

– Это не алмаз, – медленно, явно не довольный таким поворот, но все еще стараясь скрывать эмоции, отозвался старик, – Это просто одна вдова. Да, она весьма разумна для женщины, но не более того. Она просто делает женскую работу.

– Женскую работу? – переспросил я. – В чем же она заключается?

– Готовить, организовывать уют, создавать условия для удобной жизни мужчин.

 – И это женская работа? – я был удивлен, хотя не должен был. Сам знал, куда попал. Этот городок очень давно стоял запертым для посторонних. Замкнутое сообщество с застарелыми правилами. Мысль  о их скором вырождении, если ничего не изменится,  показалась теперь не такой уж нелепой.

– Конечно. Женщины способны только на это. И еще рожать детей, разумеется.

– Моя кузина может управлять армией. И в некоторые моменты, куда лучше, чем любой из братьев. Моя мать и моя тетушка способны  перевернуть мир, если что-то им не по нраву или есть цель. И это не мешает им рожать детей. Так что нет.  Я не согласен с вашим мнением. Женская робота состоит совсем в иных вещах. И то, что я здесь вижу – это не просто выполнение работы, это определенный талант, – я старался говорить спокойно, сдержано. Не было цели переубедить старейшину или поменять устои этого закрытого общества, но такое пренебрежение раздражало.

Куда бы они скатились, эти мужчины, без своих женщин? Меня учили совсем иному отношению к этим прекрасным, несгибаемым и эмоциональным созданиям. Без них мир бы стал серым и невзрачным. Мы бы просто поубивали друг друга в приступе какой-нибудь ярости или от скуки, не будь рядом сестер и матерей, что вовремя одергивали нас за рукава.