Мой ангел-хранитель

Из детства мне больше всего запомнилось то, что нашей семье порой совершенно нечего было есть. Мучительное ощущение сворачивающегося в тугой узел желудка, до тошноты и боли. Я уж не говорю о том, что мои сверстницы в садике чуть ли не каждый день щеголяли в новых нарядах, а я донашивала то, что было, зашитое по несколько раз.

В какой-то момент все кардинально изменилось: в холодильнике появились продукты и всякие вкусности для меня, а через несколько лет мы из коммунальной квартиры переехали в большой новый дом, на тот момент, кажется, мне было лет восемь. Мама говорила, что отец наконец-то нашел хорошую работу и теперь мы никогда не будем голодать.

Я сменила не только гардероб, но и школу – папа, носивший с тех пор только деловые костюмы и галстуки, не поскупился и устроил любимую дочь в гимназию, где учились дети богатых родителей и, соответственно, получали лучшее образование в городе. Чуть позже меня приняли в театральный кружок, где все поражались моему врожденному актерскому мастерству.

Радуясь моим успехам, папа на прогулках в парке придумал для меня игру: я должна была разыграть спектакль так, чтобы мне поверили окружающие. Темы всегда придумывал он, и те никогда не выходили за рамки закона.

Мне нравилось проводить время с папочкой и играть в нашу с ним любимую игру, но только со временем я поняла, зачем он все это придумал.

Когда мне было четырнадцать, папа впервые взял меня в тир, мол, чтобы я составила ему компанию, потому что ему самому было скучно. Таким образом, через год тренировок, я научилась хорошо стрелять буквально из любого вида оружия, и именно тогда папа рассказал мне, чем он занимается на самом деле, и для чего мне все это было нужно.

– Ты должна уметь защитить себя, если я не сумею, – сказал он мне тогда.

К тому моменту я уже в идеале знала немецкий и английский язык и присутствовала на всех сделках папы, в том числе и в качестве переводчика. Не знаю, для чего он это делал, возможно, хотел показать всем свое талантливое наследие, но только не учел того, что в тоже время своими действиями подставлял мою жизнь под угрозу.

К семнадцати годам я чувствовала себя универсальным солдатом, не иначе, правда какими-либо единоборствами мне овладеть так и не удалось, хотя папа настаивал.

Все беды начались со сделки с Абрамом Ганевым и его боссом, который захотел сделать своей жене дорогой подарок на годовщину свадьбы – перстень с пурпурным алмазом, и его вовсе не смущал тот факт, что достать такой камушек было крайне тяжело.

Тем не менее, все шло своим чередом и ничего не предвещало беды, разве что Ганев не упускал возможности пустить пару комплиментов в мою сторону, что очень не нравилось отцу. А я, юная дурочка, была очень впечатлена тем, что на меня обратил внимания взрослый мужчина.

Того факта, что отец добыл алмаз, но передумал его продавать, я не знала и возможно этот момент тоже сыграл с нашей семьей злую шутку.

Раненая рука болела и сильно пульсировала, что меня очень беспокоило, поэтому как только я сошла с прибывшего на место поезда, то отыскала аптеку и купила в ней бинт, перекись водорода и зеленку, а потом устроилась в укромном месте сквера и стала разматывать рану, но увидев ее, едва сдержала рвотный позыв.

Рука распухла и ужасно ныла, а когда я плеснула в нее перекисью, запенилась и заболела еще сильнее, после чего я стала заливать ее зеленкой и  обматывать бинтом, едва не плача от жжения.

После оказания самой себе медицинской помощи я немного посидела на месте, переводя дыхание, а потом поднялась и пошла искать киоски с фастфудами, потому что есть хотелось просто невыносимо.

Шагая по проспекту, я видела себя в витринах магазинов и понимала, что выглядела сейчас как бездомная дворняга, хотя в каком-то смысле так и было.

Перекусив на лавочке прямо под киоском общепита, я не спеша побрела по тротуару, совершенно не узнавая свой родной город, который очень сильно изменился с того момента, как я была в нем в последний раз.

Честно признаться, я шла и боялась, что могла встретить кого-то из бывших одноклассников или каких-то знакомых и все время провожала встречающихся на пути людей взглядами, но им на меня было совершенно наплевать, да и видела я их в первый и последний раз.

Под вечер, истоптав себе все ноги и снова дико проголодавшись, я, наконец, добралась до нашего дома, который оставался точно таким же, каким я его запомнила, вот только свет в окнах больше не горел.

Интересно, там живет сейчас кто-нибудь или дом пустует?

Постояв некоторое время под забором, я осмелилась и нажала на кнопку домофона, но тот оказался отключен.

Решив, что там никого нет, я стала искать способ пробраться на территорию, так как дверь была заперта.

Почему-то именно в этот момент я думала о том, что когда войду в дом, то там меня встретят мама с папой и очень обрадуются появлению блудной дочери. Но когда я все-таки перебралась через высокий забор, нашла ключ под ножкой облезшей от времени статуи и открыла дверь дрожащей рукой, то окунулась в суровую реальность с новой силой.

Благодаря закатному солнцу было видно, что вся мебель накрыта простынями и стоит так под тонной пыли уже давно. С трудом сдерживая слезы, я обошла все комнаты на первом этаже, а потом, с замиранием сердца,  поднялась к себе в комнату и толкнула дверь.

В ней тоже ничего не изменилось, все стояло под простынями на своих местах, но вот запах затхлости и пыли напоминали о прошедших годах. Вещи в шкафах, игрушки на полке, выпускные альбомы – все это оставалось там же, где я их сама оставила.

Бродя по спальне, я впадала в воспоминания, и на душе становилось еще больнее, чем раньше. Я чувствовала себя призраком прошлого, оставленным, забытым, одиноким.

Не сумев больше сдерживать слезы, я дала им волю и разрыдалась, проклиная всех причастных к смерти родителей, всех, кто виноват в моей теперешней никчемной жизни! Мне понадобилось полчаса, чтобы успокоиться и вспомнить, зачем я здесь. Алмаз. Уже темнело, нужно было пошевеливаться.

Утерев слезы, я вернулась в гостиную, быстрым шагом приблизилась к камину, рядом с которым стояла бронзовая девичья статуя и сорвала с нее пыльную простыню.

На первый взгляд ничем непримечательная, кто-то даже посчитал бы ее уродской, но статуя хранила в себе один секрет – папа прятал в ее руках драгоценные камешки, несмотря на то, что в его кабинете в стене за картиной был сейф.

Сунув пальцы в небольшие отверстия, я стала шарить ими в поисках камня, но ни в одной, ни во второй я его не обнаружила. Совсем ничего не обнаружила.

Нет, они не могли его здесь отыскать! Не могли! О тайнике знали лишь мы с папой!

Не чувствуя больше сил в ногах, я сползла по стеночке прямо на пол, не веря своим глазам. Его нет. Камня нет! А может… может, папа перепрятал его?..

Резко поднявшись на ноги, я стала как умалишенная носиться по дому и совать руки во все тайники, но в них ничего не было, даже в тех, в которых на моей памяти лежали документы на дом и оружие было совершенно пусто.

Нашли? Неужели и правда нашли? Как? Я рассчитывала на этот алмаз! Рассчитывала! А что теперь? Что меня ждет? Куда делась эта проклятая побрякушка?

Я была убита. Единственное, что давало мне надежду на светлое будущее бесследно пропало.

Поняв, что все кончено, я стала крушить гостиную, со злостью швыряя все, что попадалось под руки, и даже пульсирующая в ране боль не останавливала меня.