Неверный. Я не вернусь

Андрей

Моя жизнь давно превратилась в рутину. А, может, она такой была всегда.

Когда мой отец вкладывал свое состояние в бизнес Игната Борисовича, он уповал на золотые горы, которые тот ему принесет. А идея сочетать браком меня и дочь Игната Борисовича казалась ему пожизненным гарантом неиссякаемости золотого источника.

Нельзя сказать, что он был не прав. Надо признать, что все случилось в точности так. Правда, немалую роль во всем сыграл и я, годами трудящийся на благо предприятия Игната Борисовича, а еще заставивший его дать гарантии, потому что оговорка, что членам семьи надо доверять, меня не устроила.

Игнат Борисович согласился с моими аргументами, но даже давая гарантии, озаботился о пользе для себя. И в итоге я с этой семейкой повязан навсегда.

Нет, конечно, отовсюду можно выйти, даже из мафии выходят, пусть и часто посмертно, но я много потеряю. Из нажитого лично мной удастся вытащить пшик. И это печально.

Раньше меня это не смущало. Меня устраивала работа, более того, она мне безумно нравилась, и отношения с Евгенией меня заботили мало. А когда она уехала на год, якобы лечиться, я и вовсе получил идеальную жизнь, жаль, ненадолго.

Но прошло уже столько лет, эта стерва никуда больше не уезжает, ее отец все большим коршуном бдит за работой на фирме, и мой душевный комфорт сильно страдает. В моем доме царит атмосфера стресса и сильнейшей ненависти, и плевать сколько именно стоит дизайнерская люстра на потолке, выписанная Евгенией из Милана, или сколько труда уходит у садовника поддерживать розовые кусты эксклюзивного сорта на подъездной дорожке в идеальном состоянии.

Я устал. Конкретно, по–взрослому устал.

У нас даже детей с Евгенией не случилось, а ведь мы оба здоровы, но наши организмы каким–то образом отвергают совместное размножение. И не сказать, что мы не старались, до недавнего времени старания были по расписанию чуть ли не в каждую овуляцию моей дражайшей супруги. Но все никак.

Зато я выбил дополнительные пункты в нашем брачном договоре, и теперь могу не бояться ребенка со стороны. Правда, я тоже не должен их заводить. А ведь однажды у меня почти случился ребенок на стороне…

Почему–то сейчас я чувствую досаду от того, что этот ребенок так и не случился. В последние полгода я активно работаю на то, чтобы выйти из надоевшей мне семейки с минимальными потерями. Настоящая удача, что я нашел толкового юриста. Но когда до завершения дела остается не так много времени, меня все чаще посещает вопрос – для кого весь мой нажитый капитал?

– Дурацкий городишко, – ругаюсь сквозь зубы, вляпавшись ботинком в грязь.

Я уехал в очередную командировку, так легче терпеть жену и ее отца, легче не сорваться и не выложить свои планы по выходу из их семьи и бизнеса, да и для фирмы полезны мои командировки. А раз полезны для фирмы, значит, полезны и для меня. Чем больше денег и ресурсов будет в кубышке, когда настанет момент ее делить, тем больше достанется лично мне.

Поднимаю взгляд от асфальта, впереди маячит местный кинотеатр, один из центров местной общественной жизни. Должен признать, этот город не такой захудалый, как предыдущие два, наоборот, он довольно приличный. Мое настроение испорчено не к месту проснувшимися мыслями о несуществующем потомстве нежели реальным недовольством городом.

Кидаю дежурный взгляд на людей рядом и не верю своим глазам. У меня галлюцинации?

– Маша?! – восклицаю изумленно. – Вот так сюрприз в командировке.

Маша испуганно замирает, бросая украдкой взгляд. Тоже узнала, значит, у меня точно не галлюцинации.

– Андрей, – сдержанно кивает она, снова кося глазами. – Не скажу, что рада встрече. Я спешу.

Н–да, расстались мы с ней не на самой хорошей ноте. С другой стороны, ей была выплачена немаленькая сумма на аборт и на последующее восстановление. Мария сама решила уволиться и потерять отличное место, я ее не трогал. Более того даже при увольнении ей выпали бонусы, какая–то баснословная выплата за мифическую травму. Мне были неизвестны подробности, я услышал подробности случайно на уровне слухов. Игнат Борисович сам распорядился выплатить, чем крайне удивил меня, но я не лез к нему с расспросами.

Но сейчас Маша не настроена на диалог, она торопится от меня сбежать. И это неприятно царапает. Не знаю почему, но такая реакция оскорбляет.

Я не планировал преследовать Марию, но мне в ту же сторону, что и ей. И, конечно, я замечаю, кто к ней подбегает. Это двое детей, мальчик и девочка, они наперебой рассказывают своей матери о том, как им понравилось в кино. Они кидают взгляд в мою сторону, и тут я понимаю, что меня смущает.

– У тебя дети?! Почему у них мои глаза?!