Измена. На краю пропасти

  Август перевалил за вторую половину, и мы в "Юниках" готовились к новому учебному году. Закупали канцелярию: методические материалы, краски, цветные карандаши, цветную бумагу для поделок.

       Небольшой оптовый магазин-склад, в котором у нас, как у постоянных клиентов была хорошая скидка, находился в полуподвальном помещении жилого дома и ход в него был прямо со стороны улицы.

       Я стояла у открытого багажника, припаркованной на обочине напротив магазина, машины. Ждала, когда на лестнице, идущей из полуподвала, появится Антон, несущий очередную коробку с канцелярией.

       Сын сам вызвался помочь мне сегодня с закупкой, и я с радостью приняла его предложение. Таскать коробки по ступенькам было тяжело и неудобно, а у меня последние дни тянуло живот. Я планировала сразу после похода по магазинам, поехать в клинику к своему врачу.

       – Ну привет. – неожиданно раздался за спиной её голос.               

       Я развернулась и столкнулась с горящим лютой ненавистью взглядом лазурных глаз.

        – Что тебе нужно, Виола? – ключи от машины до боли впились в мою ладонь.

        Она изменилась с последней нашей встречи. Розовая, краска с волос смылась, и сейчас они были тусклыми, непонятного цвета. Лицо любовницы мужа было серое, под глазами тёмные круги, губы сухие с глубокими, кровяными трещинками. Это была совершенно другая девушка. Я запомнила Виолу яркой, дерзкой, сейчас словно все краски слиняли с неё, и передо мной стояла блёклая тень той нахальной красотки.

        Опустив взгляд на живот Виолы, растерянно моргнула. Его не было. Она уже родила? 

        – Пришла полюбоваться на счастливое семейство. Ну и как вам живётся, Елизавета Павловна? Спите хорошо? Совесть не мучает? – девица облизала губы и сделала шаг ко мне.

        – Меня? – почувствовав, как на языке разливается горечь, я криво усмехнулась и уточнила. – Не тебя?

        – Мальчики кровавые в глазах не стоят? – её рот скривился в каком-то безумном оскале, одна трещинка на губе лопнула и засочилась кровью. Чёрные зрачки расширились так, что полностью заполнили радужку глаз, спрятав за собой их лазурь. 

        – Как наш Сашенька поживает? Как чувствует себя в роли убийцы? – она с совершенно безумным видом несла какой непонятный мне бред и наступала на меня, наступала. 

        Я не знала, как поживает Саша. Я не видела мужа со дня первого заседания суда. Саша не приезжал, но иногда звонил и спрашивал, как я себя чувствую, не нужно ли что-нибудь мне или Антону. Я неохотно отвечала на его звонки, потому что после них я плакала. Мне физически было больно после его звонков. 

         Я не понимала, почему он так поступил с нами, что руководило мужем, когда он решил предать меня. Я была уверена, что он и сейчас Виолой. Саша был темпераментный мужчина, у нас секс с ним был не просто регулярным, он был постоянным. При каждом удобном, а иногда и неудобном случае. Но если он изменил, значит, ему его было недостаточно? А сейчас?

        – Не приближайся ко мне. – поджала я губы.

       Мне не нравилось её состояние, безумство и ненависть в глазах, решимость, с которой она приближалась ко мне. Виола была не в себе.

        – А то что? – на зубах Виолы были разводы крови из лопнувшей на губе трещины. – Снова в полицию меня сдадите?

        Я не понимала, о чём она говорила, о какой полиции шла речь. Что произошло с ней за то время, пока нас с сыновьями не было в городе? Где её ребёнок, и почему она такая бледная и измождённая?

       – Думаете, вы с Сашей останетесь чистенькими? Что вам всё сойдёт с рук?

       – О чём ты? – я отступила на шаг, оказавшись почти на проезжей части дороги. – Что тебе от меня нужно? Ты хотела моего мужа, так забирай. Я подала на развод. 

       – Забирай? – скалилась девица, и у меня мурашки по спине побежали от её жуткой улыбки, от безумства в глазах. – Твой муж убил моего ребёнка. Гореть вам в аду, так же как я горела. Как в крови корчилась. 

        Я испуганно вздрогнула и отступила ещё на шаг. О чём она говорит? Саша убил её ребёнка? Как такое возможно?

       Пока я пыталась понять, о чём говорит мне любовница мужа, из магазина вышел Антон. Быстро поднялся по ступенькам, и не обращая внимания на стоящую, на его пути Виолу, обогнул её.

        – Это последние, мам. – сын поставил коробки в открытый багажник. – Можно ехать за игрушками.

        – Антон. – хищно выдохнула Виола, и сын повернулся к ней.          

        Недоумённо приподнял брови, не понимая, кто эта девица и откуда она знает его имя, а я шагнула вперёд, в попытке загородить собой сына. Антон не дал. Задержал меня, вытянув руку и не давая приблизиться к Виоле.

        – Вы кто? – нахмурился сын. – Что вам нужно?

        – Любимый сынок? – ядовито процедила Виола, оставив вопросы Антона без ответа, и перевела дикий взгляд с сына на меня. – А ты знаешь, каково это – потерять своего ребёнка? Проходила через это хоть раз?

        Я не успела среагировать. Девица стремительно метнулась в сторону Антона и изо всех сил толкнула его в грудь.

        На какие-то секунды время и пространство вокруг меня замедлились, мне казалось, что мы движемся в плотном, вязком киселе.

        Не ожидающий нападения Антон взмахнул руками, отступил на шаг, пытаясь удержать равновесие, но не смог и полетел спиной на дорогу, прямо под колёса, мчащегося по улице автомобиля. Я слышал глухой, как в густом тумане, звук, с которым затылок сына встретился с асфальтом. Я видела, как неумолимо приближается внедорожник к лежащему на дороге сыну. 

       Мыслей не было, только инстинкты. В нечеловеческом рывке бросилась наперерез мощной машине, летящей на Антона. 

       Визг тормозов, звук удара и безумный смех Виолы последнее, что я услышала, проваливаясь в бездну боли.