Я не знаю, что ожидала увидеть у подъезда. Быть может, огромный черный джип. Или дорогущий спорткар. Но нет. Во дворе нас ждал обычный седан, иномарка, но даже не бизнес-класса. Странно. Образ мажора, решившего «купить» себе наследничка, пошатнулся.

— Детских кресел нет, уж извините, но тут не так далеко ехать, так что… — он не успел договорить, а я уже усаживала Машу и Мишу в машину, затем сама уселась на заднее сидение рядом с ними.

Все, что угодно, лишь бы оказаться подальше от этого барака.

Бросила прощальный взгляд на покосившееся деревянное строение. Надеюсь, возвращаться не придется. Скучать я точно не буду.

— Мам, — тихонечко прошептала Маша, когда машина тронулась. — А куда мы едем?

— Хороший вопрос. Руслан… Раисович, — не сразу вспомнила я, — куда мы сейчас?

— Ко мне домой, — увидев мое удивленное лицо, он поспешил добавить: — Я знаю, что обещал снять вам квартиру. Я это сделаю, просто сначала доедем до меня, я сделаю пару звонков и обо всем договорюсь.

Поймав его взгляд в зеркале заднего вида, я благодарно кивнула.

— Значит, мы будем жить одни? — снова спросила девочка. — Без папы?

Вот только я не ответила, потому что Руслан продолжал странно на меня смотреть через зеркало, и в который раз за день мне казалось, что его глаза были желтыми.

Да что с ним такое?

— Осторожнее!

Я кивнула Галавицу в сторону обочины, где стояла, сияя проблесковым маячком, машина дорожной полиции.

Завидев нашу машину, инспектор махнул жезлом в знак, что надо припарковаться у обочины.

«Вот блин! Сейчас штраф впаяют за то, что едем без детских кресел!» — с досадой подумала я.

Руслан, тем временем, свернул к краю дороги, остановился и опустил стекло. Дети рядом со мной притихли и вжались в сидения. Машенька стиснула мою руку, шепнув:

— Только не отдавай нас!

Господи, это кто детей полицией запугал? Хотя о чем это я. С такими родителями перспектива того, что госслужбы изымут их ради их же блага — могла быть вполне реальной.

— Доброго дня, капитан пол… — начал было представляться полицейский, но запнулся, увидев, кто сидит за рулем. — Ох, Руслан Раисовч, это вы. Простите, вы на другой машине… и не одни…

Он стрельнул подозрительным взглядом в нашу сторону, а затем закончил свою сбивчивую речь:

— Простите, не узнал!

— Да ладно, что там, — я сидела в противоположной стороне от водительского кресла, а потому видела его улыбку только сбоку, но она мне показалась такой искренней и так ему шла, словно бы он сейчас говорил с хорошим другом и был действительно ему рад. — Я поеду?

Полицейский еще раз мазнул взглядом по мне, задержавшись на этот раз на лице.

«Вот черт! Фингал не прикрыла!»

— Да, да, конечно. Не смею задерживать. Может быть, от меня что-нибудь надо?

— Нет, ничего.

— О, и да, спасибо, что помогли у Наташи со школой вопрос решить. И вообще, спасибо вам, Руслан Раисович…

Галавиц на это только отмахнулся, мол, не стоит благодарности, а затем, попрощавшись, снова завел мотор и вырулил на дорогу.

— Ты работаешь в полиции? — не смогла не спросить я, как только мы отъехали чуть подальше.

— Нет, не угадала, — в голосе Руслана проскользнули веселые нотки. — А с чего ты решила? Я похож на копа?

— Нет, просто этот инспектор тебя знал.

— Меня в этом городе каждая собака знает, — мужчина закусил губу, и я поняла, что он пытается не рассмеяться своей собственной шутке, соль которой я явно не понимала.

Между тем, этот жест ему так шел и делал таким притягательным, что я невольно залюбовалась. Ну хорош же!

— Да, но он общался с тобой как со старшим по званию. И не оштрафовал, опять же, за то, что детских кресел нет, — вслух рассуждала я.

— Не бери в голову.

И вроде радоваться надо, что проблем не возникло, но…

Вот именно — «но»! Ведь полицейский даже не спросил, все ли в порядке у меня! А вдруг это Руслан меня избил и теперь держит в заложниках?

Как же я не любила все это «кумовство»! Когда главное, что имеет значение, это то, с кем ты знаком, какие у тебя связи. Все своим да нашим.

Ярко вспомнился последний крупный заказ, который увел у меня другой менеджер. Он его получил только потому, что его отец договорился с владельцем нашего агентства.

«Мальчику надо попрактиковаться, чтобы добавить себе красивую строчку в портфолио!»

А потом этот же самый «мальчик» домогался меня на рабочем месте. И когда я попыталась рассказать обо всем, услышала только:

«Ну ты ведь знаешь, кто его отец, смотри, чтобы это на тебя не подали в суд за клевету, которую ты распространяешь, чтобы вернуть

— Это называется — коррупция, — обиженно произнесла я одними губами, практически без звука, хотя это относилось, скорее, к моим воспоминаниям, чем к ситуации здесь.

— Да-да. Оборотни в погонах, и все такое, — снова засмеялся он, да так заразительно, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно.

И в самом деле. Чего это я? Вот только как он вообще услышал, что я сказала? Видимо, сама не заметила, как произнесла громче, чем хотела.

В скором времени мы подъехали к небольшому одноэтажному дому, находящемуся на самом отшибе небольшой частной застройки. Я выбралась из автомобиля, помогла выбраться детям.

— Ну идем? — махнул нам Руслан, открывая калитку. — Только у меня не особо прибрано, так что…

Он развел руки в стороны в извиняющемся жесте. А потом вдруг подмигнул детям:

— Кто добежит до крыльца вперед меня, получит клубничное мороженое!

На этих словах Маша и Миша переглянулись и, разом позабыв весь свой страх, наперегонки пустились вперед.

Руслан же выгрузил из багажника наши пакеты и понес их в дом.

— Мы же вроде ненадолго? — кивнула я на вещи. — Может, лучше в машине оставить?

Улыбка на лице мужчины вдруг погрустнела, он смутился, кашлянул сухо:

— Да, я… хорошо, оставлю, — положил все обратно в багажник и, мрачный, отправился вперед меня, на ходу доставая ключи.

В воздухе мгновенно повисла заметная отчужденность, словно еще минутой ранее, до моего замечания, мы были не просто случайными попутчиками, а чем-то общим, целым.

«Семьей», — вдруг поняла я. То, как он разговаривал, как улыбался. Я не знала, откуда во мне поселилась такая уверенность, но казалось, что это действительно так. Будто бы Руслан на миг представил, что мы действительно семья, приехавшая домой, а я всего одним замечанием разбила всю эту иллюзию.

Вот только… зачем ему это? Вряд ли он питал к Люсе теплые чувства. То, как он разговаривал со мной сегодня, до того, как увидел фингал, не давало повода думать, что между ними могло быть что-то, кроме взаимной неприязни. Руслану не нравился не только муж Люси, но и она сама. По крайней мере, так мне показалось до того, как он, увидев побои, кинулся на Василия.

А может, дело вовсе не в Люсе? Но тогда в чем?

За забором оказался заброшенный, заросший травой участок, да и сам дом требовал хорошего ремонта.

Но, не дойдя до крыльца, я остановилась как вкопанная. По коже пробежали неприятные мурашки, а ноги стали ватными.

С одной стороны от дома, почти вплотную к забору, ограждавшему участок Руслана, торчали старые железные кресты, надгробные плиты, камни.

— Это что, кладбище?! — ужаснулась я.

Не то чтобы меня это сильно шокировало. Хотя… зачем я себя обманываю?! Это меня очень шокировало! Как можно жить настолько близко к захоронениям?! Видеть чужие могилы каждый день! А ведь у Галавица даже окна выходят в их сторону!

— Ну… да, — Руслан посмотрел на меня так, словно я спросила очевидную глупость.

Дети же, видимо, даже не заметили того, что было за забором. Добежав до крыльца, они отвлеклись на садового гнома и пытались то ли отодрать с его колпака налипший снег, то ли оторвать сам колпак.

— Мама, смотри какой смешной! — улыбаясь во весь рот, указал на фигурку Миша.

Я улыбнулась ему и снова повернулась к Руслану:

— И как ты живешь здесь? — неужели он не понимает, как это странно?

— А что? Призраки меня не пугают. Как и любая другая нечисть, — открыв двери дома, он сделал широкий жест, приглашая нас с детьми пройти внутрь, хитро прищурился и добавил замогильным голосом: — А чего нас вообще бояться?