— Я понимаю, что ты сейчас растеряна и сбита с толку, — я вздрогнула, услышав его голос. Так погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как он вернулся. — Ты молода и не планировала так скоро становиться матерью. Но раз уж все так получилось, подумай, какую пользу ты сможешь из этого извлечь.

— Я не собираюсь торговать этим. — отрезала я. Сама мысль о том, что я рожу и отдам детей кому-нибудь, пусть даже кровному отцу, была дикой. Да и зачем ему они? Герман Нагицкий – один из богатейших людей города, известный меценат. Если бы ему так нужны были дети, он бы легко мог нанять себе целую армию суррогатных матерей и получить не одного малыша, а сразу целый детский сад.

— Нет, нет. Конечно, нет, — покладисто кивнул мужчина. — Просто не торопись, взвесь все «за» и «против» и прими правильное решение.

По его тону сразу становилось ясно, что правильное решение здесь может быть только одно. То, что выгодно ему.

— Хорошо. Я подумаю, — уклончиво ответила я.

— Вот и замечательно, — просиял Герман. — В таком случае, встретимся в театре… хотя… Как ты добираешься до работы?

— Пешком, тут всего полчаса пути, если дворами.

— Я пришлю машину.

— Я хожу пешком, — с нажимом повторила я.

Все это очень живо напомнило еще одну причину, почему я не захотела продолжать отношения с этим человеком. Он ведь просто не понимал слово «нет»!

— Замечательно, — приторно улыбнулся он. — В любом случае, до завтра. А в прочем завтра пятница, у меня были другие планы. Дам тебе время еще раз все обдумать. Так что поговорим в понедельник. Ты ведь в курсе, что балетный фестиваль, проводимый у нас, уже скоро? Для тех, кто хорошо себя там покажет, будут открыты все двери.

В этом году выходим на мировой уровень. Еще бы я не была в курсе. Последние дни на репетициях балетмейстер гонял всех в хвост и в гриву, чтобы не ударить лицом перед «дорогими гостями» и критиками. В прошлом году именно после этого фестиваля одна из наших прим получила приглашение на работу в Москву.

Нагицкий вышел из квартиры. И лишь когда за ним захлопнулась дверь, я поняла, что так и не спросила, как он вообще вошел, как сумел открыть замок.

И как, черт возьми, он вообще узнал о моей беременности?

Вздохнув, поднялась с места. Войти Герман мог, только если я сама дверь за собой не закрыла. Это было бы вполне логично. В том состоянии, в котором я вернулась сегодня домой, можно собственное имя забыть, не только замок защелкнуть. Вот только стоило дернуть ручку, как я удивленно ахнула.

Она не поддавалась. На всякий случай, проверила все замки еще раз.

Ерунда какая-то.

Ведь не может же у Нагицкого действительно быть ключей от моей квартиры? Или может?

По спине пробежал неприятный липкий холодок.

Пораженная этой мыслью, я тяжело опустилась на тумбочку в прихожей. Внутри боролись два противоположных порыва. Один из них — это собрать сейчас же вещи и рвануть куда-нибудь, где никто не найдет. Например, за Урал, к дальним родственникам по отцу.

Купить сразу несколько билетов, в разных направлениях, чтобы даже со своими связями Нагицкий не смог сразу понять, куда я отправилась…

Я просидела так, должно быть, с полчаса, если не больше, обдумывая безумный план своего побега, как вдруг в дверь снова позвонили.

Заглянув в глазок, сразу испытала облегчение и полезла открывать.

— Светка! Ты чего так долго? — вид у подруги был слегка потрепанный.

Волосы выбивались из привычного высокого хвоста, тушь слегка потекла, делая стрелки на глазах неровными.

— Так, я сразу в туалет! — выпалила она, юркнув мимо меня. — Ты прикинь, только ты мне позвонила, как у меня унитаз прорвало, я соседей чуть не затопила.

Хлопнула дверь ванной комнаты.

— Пришлось срочно сантехника вызывать, он мне все перекрыл, но чинить, сказал, только завтра с утра будет. Вот гад, да? — она повысила голос, чтобы ее было слышно. — Так что я у тебя ночую. Ты не против? Все равно завтра репетиция с обеда, утром же оперные репетируют.

Я тем временем, вернулась на кухню. На столе стояла так и не тронутая тарелка супа с ложкой.

— О, это ты мне? — зайдя вслед за мной, Светка бесцеремонно уселась за стол и принялась за еду. — Умираю с голоду. Хотя я столько набрала за последний месяц, что Владимир Витальевич сказал мне… Что?

Я не сразу поняла, о чем речь.

— Ты смотришь на меня так, словно я у тебя на глазах расстреляла кого-то. Что случилось?

Мне пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы голос был спокойным, а смысл слов гораздо более мягким, чем все то, что крутилось на языке.

— Свет. Скажи честно. Это ты Нагицкому сказала, что я забеременела?

Я внимательно посмотрела на подругу, стараясь подметить малейшую реакцию. Брови ее сдвинулись к переносице, глаза сузились, а на лице отразилось недовольство пополам с каким-то затаенным страхом. Хотя, может, я просто неправильно поняла? Ей-то чего бояться?

— Он что, узнал? — она казалась искренней. — Ты кому еще растрепать успела?!

От ее обвинительного тона я на мгновение впала в ступор.

— Вообще-то никому, кроме тебя, — скрестила руки на груди. Если она надеется таким образом отвести от себя подозрения, то зря старается.

— Ты что… ты думаешь, это я? — от возмущения Светка вскочила на ноги. В одно мгновение мне показалось, что она сейчас просто выбежит из квартиры, сказав, что раз я так думаю, то и не подруга ей больше. Но девушка вдруг снова нахмурилась и опустилась за стол, беря ложку в руки. — С чего ты вообще решила, что он знает?

—Потому что он был здесь сегодня, — сухо ответила я. — Заявил, что не позволит мне делать аборт. А потом…

Я замолчала. Не рассказывать, в самом же деле, Светке о галлюцинациях с рогами.

Должно быть из-за нервов, но есть захотелось особенно сильно. Бросила мимолетный взгляд на еще не успевшую остыть кастрюлю с супом. Может, и правда поесть? Вряд ли бы Нагицкий стал меня травить сейчас. Да и Светка вроде пока жива и здорова, а съела уже почти всю порцию.

— А потом? — пытливо поторопила подруга.

— Потом ему позвонил кто-то, он выходил говорить. И после этого почти сразу ушел.

Сдавшись, я все-таки полезла в шкаф за тарелкой. И налила себе целую поварешку.

— Вот кобель! — с чувством выругалась Светка, я и была с ней полностью в этом согласна.

Я поставила тарелку на стол и уже уселась рядом, когда подруга вдруг хлопнула себя по лбу.

— УЗИ! — вытаращив глаза, выпалила она.

— А что с ним?

— Протокол обследования у тебя? Ну-ка покажи!

Вздохнув, тоскливо посмотрела на стоящую передо мной тарелку, но все же поднялась и принесла из сумки сложенный вдвое лист. Я думала, подруга начнет вчитываться в результаты, но вместо этого она ткнула в печать медицинской организации.

— «Алмаз-мед»! — она картинно хлопнула себя ладонью по лбу, а затем окинула меня таким взглядом, словно, как минимум, сомневалась в моих умственных способностях. — Ты бы еще Нагицкому сама СМС сбросила, а потом бы удивлялась и спрашивала: «Кто ему сообщил?»

— А причем здесь клиника? Она разве ему принадлежит?

Светка закатила глаза к потолку.

— Ты как будто вчера родилась, честное слово. Владелец «Алмаз-мед» – Виктор Алмазов. Он же постоянно у нас в театре с Германом Игнатьевичем встречается. Скажи еще, что ни разу не видела! Высокий такой, с зелеными глазищами.

— Ну, может, и видела… — смутно припомнила я. — Но мне его никто не представлял…

Я всегда удивлялась способности Светки быть в курсе всех сплетен и слухов одновременно, знать все обо всех, кто с кем спит, кто с кем обедает, кто с кем поругался или, наоборот, помирился. Запоминать кучу имен, фамилий. Тогда как я и лица порой запоминала с трудом.

— Нашлась птица, чтоб тебе таких важных людей представляли, — ехидно отозвалась Светка. — Сама должна крутиться и узнавать. Не маленькая.

— Мне просто не интересно, — пожала плечами, отравляя в рот первую ложку.

Это было вкусно. Нежная кремовая текстура, крепкий бульон. Где, интересно, Нагицкий мог научиться так готовить?