Измена. В постели с врагом

Ева

Плашмя падаю вниз. Боли не чувствую, лишь тупой удар в грудь и голову от падения, потому как приземляюсь я лицом вниз.

Ну почему? Почему так? От обиды выть хочется. Мне же оставалось всего чуть-чуть!

— Игорян, ты слышал? - доносятся до меня мужские голоса.

— Нет.

— Какие-то шорохи. Может пойдем проверим? — настаивает первый. Кажется, это голос Валеры.

Нет, нет! Ни в коем случае нельзя, чтобы они меня здесь нашли. Иначе мне крышка. Иначе Зверев точно меня прикопает на этой самой лужайке.

— Валер, у тебя глюки что ли? Ну вот, слышишь? Нет никаких шорохов…

Мордовороты продолжают о чем-то беседовать, писк в ушах не даёт точно расслышать.

Я понимаю, что нельзя сдаваться. Надо бороться дальше. У меня еще есть шанс выбраться отсюда!

Поэтому решительно встаю и направляюсь к забору. Слава богу, руки и ноги целые, идти могу.

Не знаю, какая сила мной завладела, но я каким-то чудом смогла вскарабкаться на забор. Сегодня днем мне казалось это невозможным, но, видимо, адреналин творит чудеса.

Нужно только осторожно спрыгнуть, чтобы не покалечиться. Надеюсь, на этот раз удача будет на моей стороне.

Цепляюсь руками за конструкцию и пытаюсь сползти вниз, но руки соскальзывают и я снова лечу. Вот только здесь уже не мягкая лужайка, а самый что ни на есть твердый асфальт. Хорошо, что высота уже не такая большая. Но все равно последствия падения тут же ощущаются.

Скулю от боли, зажимая рот ладонью. Больно-то как. Голова кружится, перед глазами яркие звездочки, как в том мультике. Слезы наворачиваются на глаза. Слезы не от боли, от облегчения. Я это сделала! Я смогла! Боже, я смогла вырваться из логова этого монстра!

— Где она?! — слышу позади разъяренный рык Зверева, значит, он уже обнаружил мою пропажу. Лес через дорогу. Нужно срочно бежать. Они наверняка догадаются, каким именно способом мне удалось выбраться и первым делом ринутся обыскивать территорию за двором.

Давай, Ева! Ну же. Осталось всего ничего. Вот только встать на этот раз оказалось уже не так просто.

Все тело болит. Еле волоча ногами, двигаюсь в сторону леса, укрываясь в тени.

Черт возьми, мне нужно поторопиться. Вот только ноги меня словно не слушаются, а дышать становится невыносимо больно.

Похоже, болевой шок отступил, и теперь я ощущаю все последствия двухразовых падений.

Нельзя сдаваться… Нельзя! Сжав зубы, движусь вперед. Останавливаюсь у дерева, пытаясь отдышаться и дать себе краткосрочную передышку.

Тошнит. Голова кружится. Меня рвёт прямо на землю, колени подгибаются, но я кое-как удерживаюсь на месте, в последний момент ухватившись за ствол дерева.

Слышу позади себя голоса. Один из них я уже ни с каким другим не спутаю. Он здесь. Блики фонарей нагоняют панику.

Черт, казалось бы самое простое - просто укрыться в темном лесу, по итогу оказывается самым сложным.

Надо идти, Ева! Надо идти! Плевать на боль, если я не сделаю это сейчас - не сделаю уже никогда. Зверев убьет меня. В прямом смысле слова убьет. А за мной последует и отец.

Кажется, шаги становятся все ближе.

Я изо всех сил стараюсь бежать, но выходит слабо. Перед глазами все плывет, а затем и вовсе теряется зрение. Нахожу толстый ствол дерева, решаю спрятаться за ним. Одна маленькая надежда, что они меня не заметят, все еще не покидает меня.

Дышать трудно. И больно. В ноге пульсирует. Ощущаю кровь на лице. Зрение теряет фокус.

— Ева, я знаю, что ты здесь, — с наигранным спокойствием протягивает Зверев, кажется, что он уже совсем близко. — Давай выходи по хорошему.

И я с горечью осознаю, что это провал. Я покалечена. Похоже, словила сотрясение и как минимум несколько ушибов. В сидячем положении дышать становится невыносимо, решаю опуститься всем телом на землю. Запах сырости ударяет в нос, меня снова мутит.

— Ева, я уже близко. Даю тебе последний шанс сдаться добровольно, — его самодовольный голос бьет по нервам. Он знает свое преимущество. Знает, что я слабее. Физически, да. Но это не значит, что я просто так сдамся.

Вот только силы покидают меня. С каждой секундой тело все сильнее ослабевает. Сейчас Зверев найдет меня и добьет. Закопает где-нибудь в этом лесу, и никто меня не найдет.

Паника накрывает. Дышу часто и рвано, но воздуха не хватает, задыхаюсь. Слезы градом льются из глаз. Сердце отчаянно стучится в ребра, понимая свое плачевное положение. Липкий холодный пот покрывает тело. Прикрываю глаза, готовая столкнуться с бесконечной тьмой.

Шорох листвы. Яркий свет фонаря не дает окончательно потерять сознание. Боль в груди становится всепоглощающей. Сил совсем не осталось, тело ощущается мягким и безвольным.

— Ева, зачем же ты так с собой? — кое-как открыв глаза, вижу перед собой лицо Зверева, которое сияет во тьме. Его тяжелый взгляд, выражающий фальшивое сочувствие.

Садится на корточки, внимательно меня рассматривая.

Смотрит так, словно нашел на улице побитую собачонку. И не знает теперь, что с ней делать. То ли взять и попытаться выходить, то ли добить окончательно, чтоб не мучалась. — Ах, Ева, Ева. Я же тебя предупреждал… — видимость слабая и очень тусклая, но я замечаю, как Павел разочарованно качает головой, освещая фонарем всю меня от макушки до пят. Не кричит. Не ругает меня на чем свет стоит.

Просто обреченно вздыхает, словно уже поставил на мне крест. Словно все настолько безнадежно, что ему нет смысла тратить свои нервы. Яркий свет слепит, но даже он не способен остановить тьму, затягивающую меня с каждой секундой все сильнее и сильнее.

— Давай, иди сюда, — его размеренный голос звучит далеко и близко одновременно. Зверь пытается взять меня на руки, и от боли я слабо скулю, подобно той самой побитой собачке. Лапы хищника стремительно тянутся ко мне. Чтобы снова затащить в свою клетку. А я ничего не могу сделать, потому что сил бороться больше не осталось. Я сделала все, что могла.

Пощады не будет.

Пытаюсь набрать полную грудь воздуха, но я не могу даже сделать и вдоха.

Ощущаю, как холодные руки отрывают меня от земли. Перед тем, как тьма полностью поглотит меня, пытаюсь сказать хоть что-нибудь, но слабость такая сильная, что нет сил шевелить губами.

Все тело превращается в сплошной пульсирующий нерв. Сглатываю вязкую слюну, кое-как выдавливая из себя, хрипло и тихо, без надежды, что меня услышат и помогут:

— Мне трудно дышать…

И это все. Я проваливаюсь в пустоту.