Ты - наша землянка

Мы поднимаемся на борт космолета, и я невольно замираю, пораженная его масштабом. Гладкие металлические стены, освещенные мягким золотистым светом, высокие арочные проходы и ощущение надежности. Это не просто транспорт – это крепость среди звезд.

Рэм идет впереди, его широкие плечи едва помещаются в узком проходе, а Эд идет рядом, его взгляд сосредоточен, но время от времени он бросает на меня короткие, почти заботливые взгляды.

— Куда мы летим? — спрашиваю я, чувствуя, как тишина начинает давить.

— На аванпост на Сеаноре, — отвечает спокойно Эд.

— Зачем?

Рэм оборачивается, и я вижу, как на его лице мелькает мягкая улыбка.

— Чтобы ты могла отдохнуть. Там безопасно.

Мне хочется возразить, я не слишком-то и устала. Надо поскорее покончить с императором, потому что при моем положении каждая минута на счету.

Но вместо этого я киваю и продолжаю следовать за валькийцами.

Каюта, куда меня заводят, оказывается уютной, несмотря на минимализм. Небольшая кровать, встроенный шкаф и зеркало на стене.

— Здесь ты будешь чувствовать себя комфортно, — говорит Рэм, заходя внутрь и кладя на кровать аккуратно сложенную форму.

— Мы оставим тебя одну, чтобы ты спокойно переоделась, — добавляет Эд, но его взгляд задерживается на мне чуть дольше, чем нужно.

Я опускаю глаза на больничную рубашку, которая совсем не подходит для долгого путешествия.

Завожу руку за спину, пытаюсь справиться с застежкой на спине. Но никак не получается. Нервно цокаю и с протяжным выдохом опускаю руки.

— Легче порвать, — бурчу себе под нос.

Рэм и Эд переглядываются, и я замечаю тень улыбки на их серьезных лицах.

Блондин подходит первым, его сильные пальцы бережно расстегивают застежку на спине. Его прикосновения легкие, почти невесомые, но я чувствую, как его тепло проникает сквозь ткань.

Брюнет подходит ближе и подает мне форму, его пальцы касаются моих. И я ощущаю легкий заряд тока, что мгновенно простреливает от макушки до пят.

Воздух между нами электризуется за считанные секунды. 

В каюте становится душно и… тесно. Я стою между сильными и высокими валькийцами, ощущая, как ноги подкашиваются. Внутри все трепещет от дикого желания.

Мое сердце начинает биться быстрее. Они строгие, собранные, но сейчас в их действиях столько нежности, что мне становится сложно дышать.

Рэм медленно стягивает с меня больничную рубашку, постепенно оголяя грудь. Тонкая ткань задевает мои набухающие соски, и я вздрагиваю, когда они встречаются с прохладным воздухом.

Эд, стоящий впереди, с наслаждением осматривает меня. Он протягивает руку, шершавыми пальцами касается пульсирующей венки на моей шее, далее скользит по выступающим ключицам.

С трудом сглатываю и на мгновение прикрываю глаза, когда теплые ладони Рэма ложатся на мои плечи. Его пальцы ненадолго задерживаются на моей коже.

— Так лучше, — шепчет блондин и от его шумного дыхания шевелятся все мои волоски.

Их властные руки слегка разворачивают меня, чтобы я стояла к каждому боком.

— Ты должна доверять нам, Тася, — говорит тихо Эд. — Мы вернули тебя в прошлое, чтобы защитить.

Его губы слегка касаются моей щеки, кончиком носа он ведет к виску и глубоко вдыхает мой запах.

Я облизываю пересохшие губы.

В этом моменте, среди холодного металла и бескрайней темноты космоса, я начинаю верить, что, может быть, они действительно поступили так, чтобы защитить меня.

— Разве вы не понимаете? — шепчу я. — Я выбрала вас!

Рэм поддевает мой подбородок и заставляет заглянуть в его красивое лицо. Глаза лазурного цвета вспыхивают, его кожа мерцает полосами.

— Какая же непослушная и смелая землянка, — говорит он мягко.

А потом он нежно целует меня, завладевая каждой клеточкой моей души.

— Вернулась к нам, — пальцы Эда перехватывают меня и теперь он покрывает мои губы поцелуями. — К безжалостным валькийцам, которых создают для убийств. Разве можно по-настоящему полюбить таких чудовищ, как мы?

— Я люблю вас, — уверенно произношу я. — По-настоящему.

Пальцы Рэма обхватывают мои запястья. Он прислоняет мою ладонь к своей щеке, трется об нее.

— Прости нас, Тася. Мы думали, что защищаем тебя, но, кажется, сделали только хуже.

— Нам чуждо такое чувство. Мы не подумали о тебе, о твоих переживаниях. Действовали согласно правил и здравого смысла.

Их тепло, их слова проникают глубоко внутрь, выталкивая боль и обиду. Я всхлипываю, но чувствую, как напряжение уходит, оставляя только истощение.

Я аккуратно беру их за руки, подношу их  широкие ладони к своей груди.

— Вы чувствуете, как бьется мое сердце?

Мужчины кивают.

— Оно бьется для вас, — продолжаю я, и мой голос дрожит. — Я знаю, вы видите в себе только машин для войны, только оружие. Безжалостные, холодные… Но для меня вы совсем другие.

Я обвожу их взглядами, ощущая, как грудь сжимается от боли и любви одновременно.

— Вы – моя крепость. Мое тепло среди этой бескрайней темноты. И даже если вы думаете, что не умеете любить, я это чувствую. Каждый раз, когда вы смотрите на меня, когда ваши руки так бережно касаются меня.

Рэм и Эд замирают, их лица становятся серьезнее, но я вижу, как в их глазах разлетаются искры нежности.

— Я люблю вас за то, кем вы стали рядом со мной. За то, что вы сильные, но позволяете себе быть мягкими. За то, что вы не боитесь своих чувств, даже если это против всех правил вашей природы.

Валькийцы прижимаются ко мне своими крепкими телами, как будто хотят слиться воедино.

— Ты не представляешь, сколько для нас это значит, Тася, — шепчет Рэм, покрывая мое плечо поцелуями.

— Ты научила нас быть чем-то большим, — хрипит Эд и наклоняется к моей груди.

Я закрываю глаза, впитывая их слова, их ласки и нежность.

— Пусть этот космос увидит, что мы вместе, — шепчу я. — Пусть знает, что любовь сильнее любых правил.