Невинная для генерала

Генерал убрал руку и встал. Я моргнула, по щекам скользнули слёзы, я сжалась в комок на полу, изо всех сил пытаясь унять колотящееся сердце, прижимая ладонь к губам.

Вдохнула пыльный запах досок, овощных очисток, плесени из ящиков. Прислушалась к звукам лагеря: раздавались негромкие голоса и ржание лошадей, стучал молоток ремонтника у сломанной повозки.

Это сон. Знакомый древний сон. Я снова прошла этот сон насквозь и вернулась.

Я с усилием расслабила тело, погладила губы — генерал прикасался к ним ладонью, ещё оставался след ощущений на лице. Подняла глаза.

Альваро возвышался надо мной, бесстрастно рассматривая.

— Что тебе приснилось, монахиня?

Я села, заставила себя встать и отойти от него на несколько шагов. Устало прислонилась к опоре шатра.

— Это древний сон, — глухо произнесла я. — Старше меня. Приходит редко, и никогда не меняется.

Я пристально взглянула в холодные чёрные глаза на бесстрастном волевом лице.

— Я вижу твою смерть, генерал. Я нужна тебе, чтобы превратить её в твою победу.

На лице Альваро не дрогнул ни один мускул. Он помедлил, а затем спокойно сказал:

— Видящая.

Глядя прямо ему в глаза, я кивнула.

— Редчайший дар. Я изучал его историю. Не только у наставника, сам провёл немало времени среди пыльных книг. Сны Видящих туманны. Редкий дар силён и чист настолько, чтобы ему верить.

Генерал помедлил и сказал:

— Тебе кажется, что ты превратишь смерть в победу. Но верно и обратное. Послушав тебя, я могу превратить победу в свою смерть.

Я молчала. Он был прав.

Альваро развернулся и пошёл к выходу. Я крикнула ему в спину:

— Почему ты оставил меня в своей армии, генерал?

Он остановился на пороге, не оборачиваясь. Я смотрела на его высокий темный силуэт в проёме шатра. Ветер шевелил полы его плаща, ткань у входа.

Мне вдруг нестерпимо захотелось подбежать, обхватить генерала за пояс, прижаться щекой к его сильной широкой спине, сказать, что я обязательно увижу то, что ему поможет, рассказать, как сильно я хочу быть полезной ему.

Я едва сдержала глупый порыв. Безумный самоубийственный поступок получился бы, ведь прошлый раз, когда я коснулась его руки, едва выжила.

— Ты пришла туда, где была смерть моего дракона, — произнёс он, не оборачиваясь. — Твои слова сохранили ему жизнь. Дар Видящей — редчайший дар. Опасный дар. Великий дар в умелых руках. Я не готов отпускать тебя, зная, что ты можешь оказаться на вражеской стороне.

Генерал повернул голову, спросил:

— Ты уже выбрала себе офицеров? Все, кто хочет, уже приходили к тебе.

Я отрицательно качнула головой. Альваро нахмурился.

— Мне не нужны распри в командном составе. Не играй в скромность, бери сразу нескольких, всё равно одним не ограничишься. Силы тоже рассчитывай. Блудливые монахини жадные, избранники должны оставаться довольными. Впрочем, вас этому учат, сообразишь. У тебя три дня, чтобы перебраться в офицерскую часть лагеря.

Альваро помедлил и добавил:

— Что ещё я должен знать про твои сны?

— У тебя семь предателей в лагере.

Генерал наклонил голову.

— Про имена и внешность молчишь, значит не видишь. Моя армия огромна, очевидно, что кто-то среди них слаб. Ты ещё говорила про два испытания от короля, тоже не новость, он меня часто проверяет. Что определённое можешь сказать?

— Пока ничего.

— Так и думал, — кивнул Альваро. — Я оставлю тебя рядом. Выбирай офицеров. Тебе будут рады. Позаботятся. Приснится толковое — говоришь любому офицеру про Свена, моего адьютанта. Тебя немедленно к нему отведут.

Генерал посмотрел на меня ещё несколько долгих секунд и вышел.

Как же тяжело даётся мне его присутствие. Особенно, разговоры.

Меня затрясло. Глядя на недочищенные овощи, я заставила себя вернуться к работе, главное, не порезаться теперь из-за того, что пальцы дрожали.

Самое сложно и страшное позади. Я буду рядом и смогу вовремя предупредить.

Теперь надо понять, как попасть в офицерскую часть лагеря, и при этом уклониться от близости.

Расставаться с невинностью не входило в мои планы. Несмотря на мнение о беглых монахинях крылатого монастыря, между прочим, совершенно правдивого мнения, ко мне оно не имело никакого отношения.

Я помогу генералу избежать смерти, как он мне помог когда-то, и после этого вернусь в монастырь.

Наставницы монастыря убедятся, что я по-прежнему невинна, согласятся принять меня назад, слишком ценны те, кто может совладать с драконами.

Я помогу генералу, и, наконец, избавлюсь от этих снов.

На следующий день, шепнув Малке несколько слов, я подошла к ближайшему офицеру на черном коне и попросила отвести меня к Свену. Он протянул руку, не спешиваясь, дёрнул к себе в седло, усадил перед собой и поскакал к лагерю, крепко прижимая меня к своему высокому сильному телу.

Офицерская часть лагеря оказалась просторной, уставленной шатрами, в центре стоял самый большой, к нему и направился всадник.

— Меня зовут Эгбет, — сказал он, помогая мне слезть с коня. — Я готов заботиться о тебе.

Я промолчала, он нахмурился, и ни слова больше не говоря, сходил в большой шатёр, бросил мне «жди здесь», вскочил на коня и умчался прочь.

Вскоре из шатра вышел улыбчивый светловолосый мужчина.

Высокий и крепкий, со скошенным набок носом с горбинкой, тяжелой челюстью и озорной улыбкой, он сразу мне понравился, я чувствовала, что он хороший человек. И в моих снах он всегда поступал достойно.

— Я Свен, монахиня. Как твоё имя?

— Лейла.

Он кивнул и заулыбался.

— Как у нимфы высотного озера из легенды о горных ручьях? Тебе подходит. Пойдём.

Вслед за Свеном я зашла в соседний шатёр, он был поделён на две части, у входа стояли стол со стульями, несколько лёгких кресел, у стены стояли сундуки.

— Здесь ты можешь смело говорить, артефакты не дадут нас услышать, — сказал Свен, указывая мне на кресло и усаживаясь на стул. — Слушаю тебя. Это касается генерала?

— Это касается тебя. И меня.

Он нахмурился.

— Лейла, я не возьму тебя себе. После похода я женюсь.

— Тебе не отдадут её в жёны. И ты об этом знаешь.

Свен вскочил, взъерошил светлые волосы, злобно уставился на меня.

— Я вернусь из похода и…

— Тебе не дадут согласия на брак. Но я тебе помогу. Раз в три дня будешь отправлять письма. Я скажу, что в них писать. Это сдвинет камни судьбы в твою сторону.

Адьютант генерала окинул меня долгим взглядом.

— Я не буду брать тебя. Да, от одного взгляда на тебя в штанах становится тесно. Но я не хочу пачкаться о блудницу.

Моё лицо скривила усмешка.

— Мне нужно, чтобы ты поселил меня в своём шатре. Водил с собой и трогал под чужими взглядами. Я буду жить у тебя, считаться твоей, но делить постель мы не будем.

— Зачем тебе? — озадаченно спросил Свен, — ты же блудная.

— Моё дело. Тебя должно волновать лишь то, что я помогу тебе жениться на рыжеволосой княжне.

Свен сжал челюсти.

— Она снилась тебе?

Я медленно кивнула, глядя, как он выпрямился, скрестив руки на груди.

— Каждый вечер княжна просит растопить камин, а потом прогоняет служанок. Оставшись одна, она рисует твоё лицо углем на бумаге, а потом сжигает листы.

Я встала и подошла к нему вплотную.

— Её отец говорит с тремя семьями. У тебя есть время, он всё ещё выбирает, кто больше заплатит за право взять её в семью и породниться с ним.

Моя рука коснулась запястья Свена, он посмотрел мне в глаза.

— Ты не будешь брать меня как женщину, — сказала я, не отводя взгляда, — оставишь на мне свой запах, возьмёшь под защиту и отвадишь других офицеров. А я покажу тебе путь, как взять княжну в жёны.

Свен опустил взгляд на мои губы, втянул носом воздух и глухо произнёс:

— Твой запах уже все драконьи всадники знают, без смешения запахов никто не поверит. Я бы точно не повёлся.

Я кивнула, помедлив, глядя в пол. Не смогу я это сделать, не смогу…

Великие силы. Не смогу ведь.

— Лейла? — позвал Свен.

Я напомнила себе о нескольких особенно болезненных снах.