Макс

Хорошо вчера отец тряхану́л мои мозги. И сегодня он весь день провёл на яхте. Деловой завтрак нам устроил, а в полдень — продолжительный обед с продолжением обсуждения важных идей. Оказывается, на последнем совещании Аркадий Борисович наделил Ярцева новыми полномочиями: назначил его управляющим стройки первого комплекса. Нерадостная новость.

— Почему ты решил заменить менеджера?  — удивился переменам. 

— С кадрами возникли временные затруднительные обстоятельства. Сейчас неподходящий момент о них говорить, — как топором отрубил родитель. 

Разговоры о лучшем менеджере холдинга для всех без исключения являлись табу. Да до лампочки. Нарушать запретное — моя стезя, тем более представилась редкая возможность узнать, что случилось с протеже отца.

Пять лет назад деловая до мозга костей Римма Калинина появилась в «Юнивест-Строй». Управление холдингом включало в себя не только заключение выгодных контрактов, но и встречи с разными людьми на всевозможных мероприятиях. Среди них, естественно, присутствовали представительницы прекрасного пола. Романовский-старший как истинный поклонник женской красоты, нередко обращал на них внимание. Полигамность, живущая в крови отца, совершенно не устраивала мою мать. В итоге, как только я закончил школу, родители развелись. 

Калинина не явилась исключением. На ежегодной выставке в Мюнхене отец не смог пройти мимо неё и — о, благостное чудо — в этой связи он остепенился. Выходит, ненадолго.

— Что, Калинина не выдержала власть своенравного диктатора. Уволилась? — прервал вопросом тишину. Никогда её не понимал. И никто в компании не понимал, как деликатнейшая женщина столько лет терпела циничного Аркадия.

— Ушла в незапланированный отпуск.

Полунамёк прозвучал довольно прямо.  Отец отвёл взгляд — задумчиво смотрел на море. Чёрт, да неужели? Калинина «залетела» от моего отца? Nice! (Прекрасно! / пер. автора).

— А где Ярцев? — вдруг спросил он у подошедшего стюарда. — Что-то его не видно. Уже давно должен был явиться к обеду.

— Господин Ярцев звонил недавно. Просил передать вам, что на час задержится. Он заселяется в другой отель.

— «Недавно» — это когда? — поинтересовался я. Мгновенно возникло подозрение: пронырливый юрист, скорее всего, решил добить провальную сделку до конца — отправился к вдовушке, что мне совсем не на руку. Выслужиться захотел.

— Около двух часов назад.

— А раньше ты сказать не мог?! — гаркнул отец. — Хрен знает что творит Ярцев! В семь часов у меня самолёт. Приехал — поработали!

— Ладно, мне пора заняться своими делами. Извини, пап.

— Смотри не подведи нас с участком, — раздалось напоминание. — Я на тебя рассчитываю, Макс.

Я тоже. Встав из-за стола, быстро зашагал в каюту, соображая: сколько времени займёт поездка до плантации Москвиной. Пришла пора познакомиться с загадочной вдовой. И ещё прибавилась задача: необходимо было срочно депортировать Жанну.

Искать её долго не пришлось: она находилась в моей каюте.

 — Малыш, на яхте так душно! Давай сходим куда-нибудь, — соскочив с кровати, предложила подружка. —  Пройдёмся по местным магазинам или прогуляемся в дендрарий. Можем поужинать в «Глико», там вроде кухня не плохая. Обещаю, буду вести себя тише воды, ниже травы. Я ведь девушка воспитанная.

— Ну, да. Вчера ты продемонстрировала высокое воспитание, — с сарказмом подметил. —  Куда уж выше.

— Да ладно тебе, Макс. Вчера просто звёзды не так сошлись. 

— Не трать время на бесполезную болтовню, Жанна. Лучше собирай чемодан.

— Зачем? — голубые глаза подозрительно прищурились.

— Ты едешь домой.

— Одна? — Жанна приоткрыла створку шкафа, бегло осмотрела вешалки, вытащила чемодан. — А ты не собираешься возвращаться в Москву?

— Нет, у меня здесь есть дела.

— Решил отправить меня в отставку? — заглядывая в глаза предъявила фурия. Дурным настроением сквозило вовсю. — Пф-ф! Не думала, что какая-то тачка для тебя так много значит.

— Дело не в машине, — осёк её претензию.

— А в чём тогда, малыш? Ты устал от наших отношений?

— Ты о чём, Жанна? О нашей «особой» связи?

— Да.

— А она у нас была? — озадачил её правдой.

— Была! — выпалила она, топнув ногой.

— От истерики ничего не изменится. Мы не пара. Ты знала об этом с самого начала и наверняка замечала не правильные детали.  К тому же поводов думать иначе не было.

Сообщать Жанне, о её глубоком заблуждении, мне ни хрена не жаль. Пора ей, наконец, посмотреть правде в глаза. 

— Хочешь сказать: между нами всё кончено?

— Да. Значит, так: отец вылетает домой в семь вечера. Ты можешь вернуться в Москву вместе с ним. Если не устраивает такой вариант — следующий рейс в десять. К восьми часам тебя не должно быть на яхте.

Вот и конец разговора. Никогда не любил разводить лишние дебаты, когда и без того всё ясно. Все эти женские сопли, слёзы — ни к чему. 

Выйдя из каюты, я услышал, как избалованная мажорка, швырнув чемодан в стену, выкрикнула:

— Да чтоб тебя, Макс!  Чтоб тебя!..

Разгневанные крики совершенно не трогали — более важное дело ждало. Я спешил в Лазаревский район, надеясь в сердцах, что Ярцев не успел наворотить там каких-нибудь дел.

Анна

Я редко соглашалась на невыгодные условия покупателей, но сегодня этот факт свершился. Воскресный день выдался суматошным: июнь — сезон цветения и сбора лаванды. За последние четыре года у меня впервые возникли проблемы со сбытом редких сортов. Сначала, достаточно крупный интернет-магазин попросил снизить цену на саше и закупку сухоцветов, сославшись на кризис. А затем его примеру последовали несколько флористических магазинов. Совсем не вовремя появилась явная проблема: я теряла треть сезонной прибыли. Тех денег, что предлагали в этом году за лаванду, хватало лишь на то, чтобы свести концы с концами за содержание дома и фермы.

Вот уж на радость расчётливому Ярцеву, который так тонко напомнил вчера о «выгодном» предложении.

Закончив срезку цветов, я не спеша шла с корзиной лаванды домой в сопровождении своих компаньонов — стаффордширских терьеров. Фрейю больше года назад, я выкупила у местных горе-хозяев, а Джокера привезла из Шереметьевского приюта. Так в моём доме появились любимые питомцы. 

Оказавшись во дворе, терьеры рванули вперёд и, подбежав к воротам, насторожились. У моей дружелюбной Фрейи шерсть встала дыбом на холке. Джокер зарычал. Пришёл кто-то чужой.

Сквозь ажурный зазор ворот было видно: с другой стороны улицы мельтешила тень. Поставив корзину на крыльцо, я подошла к калитке. Стоило только нажать на ручку, сразу же раздалось бодрое приветствие:

— Добрый день, Анна Владимировна! Я снова к вам. Разрешите войти?

«Да… Про дурака вспомнишь — он и появится!» — съязвила в сердцах, глядя на мужчину в синем твидовом костюме (только он мог следовать дресс-коду в такую жару). Напротив с кейсом в руках стоял Ярцев.

«Вчера, я, верно, попала в точку. Этот «офисный планктон» действительно не отстанет от меня».

Вежливость не позволяла долго держать визитёра за дверью — хоть и не рада была крайне неуместному появлению — жестом пригласила его пройти. Слащавая улыбка, как по щелчку заиграла на лице «гостя», но тут же сдулась. Он с опаской покосился на собак.

— Вы не могли бы придержать своих доберманов?

— Стаффордширов, — поправила ошибку. — Здравствуйте.

— Стаффордширов, доберманов, — пробубнил Ярцев, махнув рукой, — для меня всё одно — волкодавы!

— Фрейя, Джокер, куш! 

Питомцы послушно улеглись на крыльце дома, а я, не показывая, насколько Ярцев мне неприятен, спросила:  

— Чем могу вам помочь? 

— Помочь?! — Брови юриста взметнулись вверх от удивления. — Думаю, наоборот, это я могу помочь вам избавиться от ненужного баласта. На днях мы с вами так и не договорились насчёт цены за участок. Наша компания готова пойти на уступку, мы увеличим сумму. Шесть миллионов вас устроит?