Перетворцы

На следующий день около полудня Кира прибыла к дому Годины. К её удивлению, на звонок домофона никто не ответил, железные ворота открылись сами собой. Секретаря в приёмной не оказалось.

Кира уже протянула руку, чтобы взяться за ручку двери, ведущую в кабинет жрицы, когда дверь распахнулась и появилась Батенко.

– Здрасьте, – мельком бросила Кира, заглядывая за плечо Батенко.

– Добрый день.

Батенко не спешила уступать дорогу. Година в своём тёмном капюшоне перемещалась в глубине полумрака комнаты. Кира кое-как протиснулась мимо Батенко и закрыла за собой дверь, даже не взглянув назад.

– О, вы уже здесь, – пропела Година, не поворачиваясь к посетительнице. – Как ваши дела?

– Всё в порядке, спасибо. – Кира медленно, шаг за шагом, приближалась к массивному столу, вокруг которого, шурша чёрными лоснящимися складками, передвигалась жрица. Пальцы сами собой несколько раз согнулись и разогнулись, по венам и суставам бежали жаркие искры.

– Вы подумали над моим предложением? – Година наклонилась и заглянула под стол. Её напевный тон пропал, голос стал глухим и трескучим.

– Над каким? Про сорок тысяч? – Кира положила руки на спинку стула.

Година мгновенно распрямилась, взмахнув рукавами мантии, как чёрными крыльями. В её руке сверкнуло лезвие, и она мощным ударом вогнала клинок в столешницу. Бледные тощие пальцы, на одном из которых переливался кровавый рубин, сжимали гнутую костяную рукоятку. Из-под капюшона сверкали сливовые глаза с вытянутыми вертикальными зрачками. На тонком запястье болтался браслет с синими топазами, над яремной ямкой блестела брошь.

Обогнув стул, Кира медленно подошла к столу. Не отрывая взгляда от глаз Годины, она протянула руку и обхватила пальцами верхнюю часть рукояти ножа. Губы жрицы растянулись, обнажив острые клыки. По руке Киры заскользило нечто чёрное и холодное, извиваясь, оно быстро поползло вверх, к плечу, но воспламенилось и, извиваясь, истлело.

Кира небрежно сдула пепел, хлопьями закружившийся в воздухе. Опустив голову, сделала глубокий вдох и выдохнула перед собой. Хлопья превратились в тёмный вихрь и полетели в лицо Годины, та отплёвывалась и отмахивалась свободной рукой, Кира же стремилась забить золой рот и нос соперницы.

С криком Година дёрнула головой, так что слетел капюшон, обнажив почти лысый бугристый череп. Чёрные частицы вздрогнули в воздухе и осели на мантию. Жрица потянулась вперёд, костлявыми пальцами пытаясь достать клиентку через стол. Один из когтей оставил на щеке тонкий след, но Кира успела перехватить руку соперницы и до хруста сжала запястье. Година морщилась и скрипела, пытаясь высвободиться, по столу пошли трещины, все предметы в комнате вибрировали, стулья подпрыгивали и опрокидывались, свечи падали и гасли.

С рёвом Година всё-таки высвободилась из хватки, рывком откинувшись назад. Мига Кире хватило, чтобы другой рукой вцепиться в браслет с топазами. Рыча, жрица вновь метнулась и зубами впилась Кире в руку. Моментально Кира с размаху ударила жрицу лбом по затылку. Нож глубже вошёл в столешницу, челюсти Годины сжались сильнее. Тогда Кира зубами вцепилась в ухо соперницы, та стонала но не ослабляла ни хватку, ни укус. Оторвав кусок уха жрицы, Кира выплюнула его на стол.

Свободной рукой Година держалась за столешницу, когти уже проделали в дорогом дереве несколько глубоких царапин. Поняв, что противницу не отбросить, Кира, превозмогая боль от укуса, со скрежетом сжала пальцы и рванула руку на себя. На коже остались глубокие кровавые следы от зубов жрицы, но теперь в руке Киры позвякивал браслет с голубыми камнями. Не теряя ни секунды, молниеносным движением Кира обхватила свою вторую руку, всё ещё сжимавшую рукоять ножа. Година попыталась поймать её, но не успела. Двумя руками, между которыми оказался зажат браслет, Кира мощно повернула рукоятку. Нож с оглушительным треском расколол столешницу и выскочил, рука жрицы соскользнула. Зажав нож двумя руками, Кира размахнулась и ударила. По столу покатился отрезанный палец со сверкающим камнем. Сковырнув кольцо с рубином лезвием ножа, Кира ловким движением подбросила его в воздух и поймала пораненной рукой.

Година дёрнулась было за перстнем, но Кира вытянула руку с ножом, указывая на горло жрицы, у которого посвёркивал бриллиант. В сознании вдруг всплыл недавний рассказ о краже брошки.

Батенко тем временем уже несколько минут безуспешно пыталась открыть дверь в кабинет Верховной жрицы, и только мелькнувшее воспоминание о Кире позволило наконец войти в комнату.

– Что здесь происходит?! – Батенко переводила настороженный взгляд с Киры, держащей окровавленный нож, на жрицу. Хорошенько рассмотрев облик Годины без капюшона, Батенко чуть не охнула, но вовремя сжала челюсти.

– Бусы, – прохрипела Кира.

– Что? – удивлённо прошипела жрица.

– Бусы верни, – прокашлявшись, повторила Кира, уже нормальным голосом. – Ей. – Она кивнула на Батенко.

Тряхнув жидкими волосами, так что часть их чёрным песком слетела на плечи, Година вытащила из-под мантии янтарные бусы. Швырнув их на расколотый стол, вопросительно посмотрела на Киру. Проследив за бусами, с дробным стуком упавшими на покорёженную поверхность, Батенко вдруг увидела на тёмной древесине окровавленный палец. Подавив приступ рвоты, перевела взгляд на плешивую жрицу и тут же чуть не отхаркнула комок – от багрового остатка уха жрицы по шее текла тягучая тёмно-бордовая кровь.

– Вам, – с трудом проглотив комок, выдавила Батенко, – вам надо…

– Я сама знаю, что мне надо, – быстро проговорила жрица. – А вы убирайтесь отсюда. Обе.

– Но… – Батенко косо посмотрела на нож, который до сих пор сжимала в руке Кира.

– У меня нет претензий. Ни к кому. А теперь уходите. – Година накинула капюшон, прикрыв лицо, и сложила окровавленные руки на груди.

Глядя в глаза жрице, Кира подошла к столу и с размаху воткнула нож в трещину на поверхности. Батенко подскочила, Година даже бровью не повела. Кира сгребла бусы здоровой рукой, сунула их в карман и молча вышла из комнаты. Батенко последовала за ней, оглянувшись напоследок на жрицу, исподлобья проводившую Киру сливовым взглядом.

Батенко догнала Киру уже на улице. На высоких каблуках поспевать за ней оказалось непросто.

– Вы там что, дрались?

– Вроде того, – буркнула Кира через плечо. – А что вы там делали?

– Я… спрашивала насчёт пропавшей броши.

– Брошь? Которая была у неё на мантии? – Кира усмехнулась.

– Оказывается, та женщина сама ей эту брошку подарила. Даже расписка есть.

– Как предусмотрительно. – Кира, глядя вперёд, шагала по обочине дороги мимо домов за высокими заборами.

– Так что там случилось? – Батенко начинала понемногу отставать.

– Не ваше дело. Вы бы лучше дочуркой занялись.

– Послушай-ка, – Батенко, догнав Киру, схватила её за локоть и попыталась развернуть к себе. С тем же успехом она могла бы попробовать сдвинуть с места бетонный столб. – Бусы-то отдай, – слабо проговорила Батенко Кире в спину.

Даже не удостоив Батенко взглядом, Кира прибавила шаг и свернула в узкий проход между заборами. Пробежав по тропинке, обогнула дома и двинулась дальше к железнодорожной насыпи. Батенко осталась где-то позади, скрывшись за стучащим колёсами товарняком, перед локомотивом которого Кира перепрыгнула железную дорогу.

Придя домой, Кира скинула ботинки в прихожей и сразу прошла в спальню. Выложила на стол браслет с небесно-голубыми топазами, янтарные бусы и заляпанное бурыми пятнами кольцо с большим рубином.

– Ты где это взяла? – Аня округлившимися глазами смотрела на сестру снизу вверх. Кира только теперь обратила на неё внимание. Оказалось, всё это время Аня сидела совсем рядом, работая на ноутбуке.

Кира тыльной стороной кисти почесала нос. Аня громко ахнула, прикрыв рот рукой. Из-за занавески выглянула тётя Маша.