Отвергнутая невеста дракона

Она додумывается прийти ко мне домой и свататься.

И это после всего, что было? Я ведь её предупреждал!

Она точно не в своём уме. Совсем не умеет останавливаться! Нужно было сдать её констеблю!

Злость берёт так, что почти не слышу, что она там лепечет. От одного звука её голоса уши будто бы закладывает — настолько эта личность мне противна в этот миг.

А отец ещё говорит о свадьбе!

Драконий зад вам, а не свадьба! Я на этой сумасшедшей даже мёртвым не женюсь!

Сдать бы все её выходки отцу, да он с неё три шкуры сдерёт. Когда дело касается Ванды, он ещё суровее меня.

Нет уж. Со своими пришибленными поклонницами я сам разберусь. Своими методами!

Отдаю ему лишь ту страницу, где Белла пишет про оракула. Этого хватит, чтобы забыли про свадьбу. Об остальном я позабочусь сам. А сейчас лучше уйти, пока ещё больше не вспылил.

Умеет же эта Белла Румаш натворить дел. Даже не помню, когда меня так в последний раз злили. Нет, вообще не помню, чтобы из себя выходил.

Но никто до этого и не вытворял такого безрассудства, как она!

Злость бушует так, что полночи не могу уснуть. Думаю, а стоило ли её отпускать так просто. Вдруг в семье ей всё спустят с рук? Раз уж разбаловали до такой степени, что она рискнула пойти на такое, то, может, и наказывать не станут.

А наказана она должна быть! Чтобы подобного больше не повторилось. Ни со мной, ни с кем-нибудь другим, кто этой ненормальной приглянётся. Надо во всём убедиться.

Но Беллы нет в академии.

Всё-таки наказали? Отец всё же взялся за воспитание? Нужно было делать это раньше. Что ж, надеюсь, когда она вернётся, мозг будет на месте.

Но Белла всё никак не возвращается. И оттого внутри заседает странное, гадкое чувство, что что-то не так.

— Лир, проверь, что с той сумасшедшей, — прошу я фамильяра матери, когда всё это начинает казаться слишком подозрительным.

— Зачем она тебе сдалась? Думаешь, она посмеет ещё что-то выкинуть после такого скандала?

— Просто проверь, — говорю я.

И оказывается, что не зря.

Беллы даже в городе нет. Её не просто сослали, от неё отреклись. А исходя из подслушанных Лиром разговоров слуг, так и вовсе продали.

Всё это звучит как бред. Не могла же родная семья так поступить со своей дочерью?

Но Лир хоть и любит лукавить, но о таком бы лгать не стал.

Нужно всё проверить лично.

— Мы отправили её на воспитание в закрытый пансион, — сообщает миссис Румаш, едва я наведываюсь в дом Беллы.

И вроде всё складно, но нутром чую, что что-то не так. Ни адреса, ни названия пансиона дама не говорит. Да и вообще кто прерывает учёбу в начале учебного года, да ещё если учится в академии Ашдарха?

Всё это слишком подозрительно. Потому и отправляю Лира разыскать пропажу.

И каков же мой ужас, когда узнаю, где оказалась эта девочка.

Богами забытый приют-академия, где девушек ещё и продают? Я, конечно, дико на неё зол, но это не то наказание, что я для неё хотел. Это преступление! Это беззаконие!

— Нужно прикрыть эту лавочку, — решаю я.

Сажусь писать запрос на проверку страшного места, а Лир тем временем нарезает по комнате круги, бормоча что-то себе под нос.

— Знаешь, я, пока за ней наблюдал, пришёл к выводу, что не похожа эта девица на ту, кто стал бы делать приворотное зелье, — роняет он интересную фразу. 

А послушав его истории ещё чуть дольше, и сам начинаю поддаваться сомнениям, которым не было места даже несколько часов назад.

Я ведь лично видел дневник, написанный её рукой. Она сама во всём призналась. Так почему же я не могу отделаться от мысли, что мог что-то пропустить?

В этой истории слишком много несостыковок.

Ждать, пока отец соберёт комиссию, опасно. Опасно для Беллы. И потому я сам выдвигаюсь в путь, прихватив с собой все страницы дневника, что нашлись, и читаю в ночи строчку за строчкой.

«Мне так интересно, какой ты была, мама. Мачеха сказала, что твои фотографии случайно сожгла прислуга. Я ей не верю, но спорить с ней не могу. А папа со мной даже не разговаривает. Порой мне кажется, что я лишняя в этом доме. Что мне не место в этом мире. Порой я хочу исчезнуть, потому что мне слишком страшно бороться. А ты, говорят, была сильной. Но смогу ли я стать такой, как ты? Мама, как же я по тебе тоскую…»

Как человек, писавший эти строки, мог написать ту чушь про приворот?

Или вот: 

«Он тот, кто когда-то показал мне, что абсолютной темноты не бывает, что всегда можно найти свет, если захотеть. И пусть он не узнаёт меня, мне достаточно лишь украдкой видеть его издалека и знать, что у него всё в порядке. О большем я и мечтать не смею».

Написано неделей ранее, а затем слова про поцелуи в пятки и «привязать к ноге».

Ну не мог это писать один и тот же человек! И дело даже не в маленьких деталях почерка, а в том, что души авторов этих текстов абсолютно разные. Одна — светлая и невинная, а вторая — тьма во плоти.

Боги, неужели я ошибся? Неужели я сорвался на эту несчастную девушку ни за что?

Когда подъезжаю к проклятой академии, в голове уже каша, а в душе буря.

От жутких развалин в «заплатках», по какой-то причине всё ещё называющихся академией, в груди всё распирает от злости. Потому что знаю, что сам виноват в том, что Белла оказалась тут. И потому с каждой секундой я всё сильнее хочу закрыть этот дурдом и вернуть всё на круги своя.

Вот только будет ли Белле хорошо в кругу семьи, что от неё отказалась?

А разве в этом убогом месте может быть лучше?

Тут ещё и Лир спешит с докладом, мол тут и без меня всё уже уладили.

— Издеваешься? — не верю я, ибо Белла не тот человек, что сможет выстоять против подлых и жестоких оппонентов.

Она даже от собственной семьи защититься не смогла.

Но Лир сообщает такое, отчего у меня глаза лезут на лоб.

— Что устроила Белла? Переворот? 

Не верю я

— Именно так, — кивает Лир.

Я ловлю в его интонациях некое восхищение.

А ведь ещё недавно он умолял не заставлять его приглядывать за Беллой. Теперь же не замолкает, в цитатах передавая чуть ли не каждый день маленькой леди.

— Ты уверен, что тебе туда надо? — спрашивает Лир, когда я намереваюсь зайти в академию.

— Предлагаешь бросить её тут одну?

— Я ведь сказал, она и без тебя неплохо справляется. А вот ты как раз можешь всё испортить.

— Её нужно оттуда вытащить.

— И затащить обратно в скорлупу, из которой она только-только смогла вылезти? — резонно уточняет он.

На это у меня нет ответа.

— Ну, пошли. С радостью посмотрю на то, как она будет кидаться в тебя всем, что попадётся под руку. А затем потеряет веру в себя, вновь станет жалкой и зависимой от всех подряд. Хотя если ты собираешься на ней жениться и оберегать всю жизнь, то вперёд, — подначивает зверь, прекрасно зная, что последнее в мои планы не входит.