Песня гниющих деревьев

Резко выдернув меня из-под воды, душегуб подплыл к перевернутой лодке, ещё державшейся на поверхности. 

— Забирайся наверх, — подтолкнул он меня.

С трудом зацепившись за отплывающую от каждого движения лодку, забралась наверх, а когда обернулась, от душегуба остались только круги на воде.

Сердце заколотилось в горле, встал ком, и я не могла даже закричать. Где он? Нет-нет. Всплывай же!

Но он не всплыл. Только озеро вновь успокоилось, и больше не раздавалось всплесков, и не ударяли хвосты о воду.

— Вернись, — позвала внезапно охрипшим голосом, понимая, что не могу даже позвать его по имени, ведь не удосужилась спросить, как его зовут!

Ну и что, что не назвал бы настоящего, но хоть как-то бы к нему можно было обращаться.

— Вернись, вернись, вернись, — шептала, вглядываясь в темные неподвижные воды. 

Капля, вторая падали на поверхность воды, разбиваясь, и вокруг расползались маленькие кружочки.

— Русалки! Эй! Есть тут кто? — закричала, зовя хозяек озера. 

Пусть возвращают мне душегуба, он ещё лес спасти со мной должен! Да и вообще, где такое видано? Зло на дно морское утаскивать? Ну и зачем он им? Наверняка же и мясо его горькое, невкусное, да ядовитое.

— Русалки! Ууу, рыбины поганые, на уху бы вас всех! — ругалась, не понимая, что я вообще делаю.

— Щуки! Стерляди! Кикиморы озерные!

Вода вокруг заволновалась, лодка вновь начала раскачиваться.

— Чего шшшумишшь? Чего ругаешшшься? На дно хочешшшь? — зашипело со всех сторон, и из воды появились бледные головы русалок.

— Душегуба моего верните! — потребовала я.

— Вы хххотели украсссть наши сокровищщщще, вот и поплатилиссссь, — зашипели они в унисон.  

— Не правда! Нам ваши заржавевшие железяки и даром не нужны! Мы просто хотели перебраться на тот берег, — уверенно возразила я.  

Надо будет так и угрожать начну, только бы душегуба вернули.  

— За переправу тоже надо платить, вы не заплатили.

— А вы и не просили!  

— Заплати, и мы отпустим и тебя, и его, — одна из русалок подплыла к самой лодке.

Заплатить? Заплатить. Чем же? Сумка с плеча соскочила еще когда лодка перевернулась. Из украшений у меня только кожаные амулеты да обереги. Пара резных бусин на удачу вплетенные в косах — может, сгодится?  

Быстро расплетая косу, я вытащила прядь каштановых волос, украшенную бусинами, и вытащила все до единой. Не жалко. Ссыпала их в протянутую ладонь русалки.

— Сссгодитссся, — одобрительно зашипели другие русалки.  

Лодка зашаталась, подул ветер, и навалился густой белый туман. Русалки пропали из виду, и, как я ни звала, больше не отвечали.  

С глухим стуком лодка ударилась о берег. Соскочив, оглянулась и заметила, как волна вынесла из озера неподвижное тело душегуба.

Подбежав, я опустилась рядом, пытаясь понять, дышит ли он. И если не дышит, то что с этим делать?  

Душегуб не дышал. Ледяной, весь мокрый, он лежал, как безжизненная кукла.

Мои руки дрожали, когда я коснулась его холодной щеки.

— Эй, очнись, пожалуйста, — попросила тихо, с трудом переворачивая его на бок и приоткрыв его рот, из которого вылилась вода.

Был бы тут кто посильнее, мог бы перевернуть да грудную клетку сжать, но я могу только сверху попрыгать. А потому, когда вода вся вытекла, перевернула обратно на спину, надавливая на грудь.

— Не очнешься — сам виноват будешь! Я тебя ещё и попинаю! И налысо обстригу, — нервно шептала я.

Дыши же! Дыши! 

Когда он наконец-то дернулся, я не поверила самой себе. 

— Сволочь! Душегуб проклятый! 

— Кха, — закашлялся он, перехватывая мои руки. — Вот уж спасибо, так спасибо! Я тебе, между прочим, жизнь спас.

— Что?! Да это я тебе жизнь спасла! Я! — закричала я.

Меня всю трясло. Из глаз лились слезы, и остановить их не получалось. Гад! 

— Я тебя у русалок выторговала! Ты на дно ушёл! Помереть решил!

— Что ты отдала?! — рыкнул он, быстро поднявшись и хватая меня за плечи. — Что ты отдала?!

Икнула сквозь слезы, пытаясь ответить и задыхаясь от подступающих рыданий. Я уже думала, что не успела, что он больше никогда… не зарычит, не посмотрит злобно. Да и вообще просто в лесу одна остаться испугалась, да.

— Б… бусины… амулет защитный… на удачу… ик… в косах были, — пробулькала я. 

Душегуб шумно выдохнул. 

Ну и нечего тут так вздыхать! Недоволен он. Это я недовольна. И испугалась, что яму для него выкапывать придется.

— Тшшш, ну хочешь, сейчас верну тебе эти бусины, — заговорил он.

— Ты дурак? — уточнила, удивленно взглянув в глаза напротив. 

И вновь икнула, вытирая не прекращающиеся слезы рукавом рубашки.

— Тогда чего ты ревешь?

— Испугалась! Не приходилось раньше древнее зло к жизни возвращать! Ик… Почему ты не вылез сам? Ты же зло, древнее и страшное… ик…

— Не успел. Слишком быстро оказался под водой. И хвостатых оказалось много. А вода вся пропиталась гнилью, сама утягивает на дно как в болоте.

Молча сидела, вытирая слезы и икая. Душегуб сидел напротив. Тихо шумела вода в озере.

— Сумка на дно ушла. Еды больше нет, и воды тоже, — пробормотала я.

— Найдём. В любом случае мы и правда рядом с сердцем. Видишь, тут всё совсем мертво. Сплошная гниль, — приподнял горсть земли, оказавшейся черной слизью, душегуб. 

— И куда дальше? 

— Прямо. Раньше там было поле разнотравья, настолько большое, что с трудом можно окинуть взглядом. На самом краю поля резкий обрыв, а глубоко-глубоко внизу густой лес. И вот на том обрыве стоит древний ясень. Ему больше лет, чем всему, что ты можешь увидеть, он древнее гор и рек, древнее самых старых нечистых. Это и есть сердце леса.

Душегуб нахмурился, вздохнув.

— Как тебя зовут? — спросила, вспомнив о том, как хотела позвать, но не знала как.

— Серьезно? Спрашивать имя у нечисти? Простой связи и того, что защищать тебя должен, тебе мало? — злобно усмехнулся он.

Да что ж у него настроение туда-сюда скачет? 

— Да не нужна мне над тобой власть. Я просто хочу знать, как к тебе обращаться, — пробормотала хриплым от слез голосом. 

— Что душегубом звать уже надоело? — приподнял он бровь.

Лицо вспыхнуло, и я отвела взгляд. И чего это мне вдруг стыдно? Он, между прочим, заслужил.

— Ты опять странно дышишь, — раздался насмешливый голос. — Ахнар. Моё имя Ахнар.

Повернула голову, встречаясь с серьезным взглядом душегуба.

— Ахнар, — прокатила имя на языке я. — Красиво звучит.

— Не говори ерунды, — сказал он, поднимаясь. — Иди сюда, нужно высушить одежду.

Черное пламя костра высушило одежду, но как быть хотя бы с запасами воды, мы не решили. 

— Сиди тут, к озеру не подходи, что бы не случилось, — сказал он и сам пошел к черным водам русалочьей обители.

Замерла, пристально наблюдая, как он ступил к самому краю берега и что-то зашептал. С рук его срывались темные искры, уходя по воде. Озеро заволновалось. Раздалось раздраженное шипение русалок.

— Вор! Обмануть решшшили? Проччччь! Утопим! — раздавалось со всех сторон. 

Из воды всплыли бледные лица русалок с оскаленными клыками. 

— Вор? Пожалуй что так. Но вы забрали то, что вам не принадлежит. И это я ещё закрою глаза на то, что вы позабыли всё уважение к тем, кто сильнее, — издеваясь, произнес Ахнар и черная искра ужалила одну из русалок. 

Раздался громкий вой боли, остальные зашипели.

— Я на берегу, вы меня не достанете, а я вот вас ещё как. Может стоит просто отравить всё озеро? Нет? Тогда сумку верните, со всем содержимым, — жутко рассмеявшись, попросил он.