Трактир "Золотая ложка" или Как накормить дракона

Я выдохнула, когда менестрель наконец-то взял себя в руки и продолжил песню. Пусть уныло, пусть с надменными выражениями лиц, но эти двое всё-таки продолжали, а орки их пока не били. Это уже был прогресс.

Я продолжала разносить по столам заказы – виноград, хлеб, вино, чай. Народ начинал вовлекаться, даже некоторые завсегдатаи трактира что-то мирно жевали, кивая в такт музыке.

— Ну вот, хотя бы все пока без катастроф, — пробормотала я, расставляя на подносе глиняные чашки, наполненные чаем. Кажется в них раньше подавалось пиво, но и для чая они отлично подошли.

— Не сглазь! — пискнул мне за ухом Вергилий, паря рядом.

Я двинулась к столику орков, поставила перед ними кружки и налила горячий чай. Орки подозрительно посмотрели на меня.

— Это что, опять с подвохом? — проверяя, принюхался один из них.

— Обычный чай! — заверила я. — Вчера вы разнесли пол трактира, сегодня спокойно пьёте и слушаете музыку.

— Пфф… Музыку, ха! — фыркнул другой орк, подперев голову рукой. — Так себе музыка, но еда хороша.

— Значит, прекрасный вечер, — строго сказала я, словно пытаясь убедить орков в своих словах, и развернулась к следующему столику.

Казалось, всё действительно шло как надо. Орки что-то бубнили, но чай пили, пирог ели. Менестрель и поэт пели свою заунывную песнь про «любовь, обречённую на вечное страдание». Остальные гости вели себя спокойно.

Я даже немного расслабилась. Видимо, зря.

Я как раз докладывала на тарелку последние куски пирога, когда весь трактир содрогнулся от внезапного рева.

Сердце ухнуло в пятки.

Я замерла, сжимая тарелку так, что чуть не раздавила пирог, и повернулась к двери. Из зала доносился знакомый топот, громкий смех и... крики?

— Ну всё, началось, — простонала я.

Вергилий встревоженно завис рядом, будто тоже прислушиваясь.

— Может, не выходить? — робко предложил он.

— Может, трактир не разнесут? — огрызнулась я, вытирая руки о фартук и поспешно выходя в зал.

Картина, что открылась мне, была... живописной.

В центре трактира, на перевёрнутом бочонке из-под вина, громоздился самый здоровый из орков — Горш. Он поднял вверх свою массивную руку, сжимая в кулаке кружку, и возвещал:

— Дорогие слушатели! Хватит этой заунывной тягомотины! Теперь — настоящая, чистая, огненная орочья поэзия!

— Орочья поэзия?! — пискнул кто-то из гостей.

— Пошло оно всё в печь, звучит лучше, чем их песня, — раздался голос из дальнего угла.

Менестрель и поэт выглядели абсолютно обескураженными. Они вжались в свои стулья, глядя на орков так, будто ожидали, что их сейчас порубят в капусту.

Я прижала пальцы к вискам.

— Нет-нет-нет... — прошептала я.

Но было поздно.

Орк раздул грудь, размахнулся рукой, чуть не снеся полку с бутылками, и, выдохнув с жаром, начал:

— МОЁ СЕРДЦЕ — БОЛЬ!
 КАК ТОПОР — ВРАГУ В ГОЛОВУ!
 КАК ГНОЙНИК, ЧТО ЗРЕЕТ, НО НЕ ПРОРЫВАЕТСЯ!

— Эй, это красиво! — прокомментировал другой орк, хлопая в ладоши.

Менестрель чуть не выронил лютню, а поэт обхватил голову руками.

Гости зашептались, кто-то даже зааплодировал, кто-то осторожно пятился к выходу.

Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула.

— Почему я снова это сделала?.. — пробормотала я.

Вергилий завис рядом, в голосе его слышалось сочувствие.

— Ты хотела творческий вечер.

— Да, но не такой...

– Давайте что-нибудь повеселей! – Возмутился кто-то из гостей. – А то надоело про страдания слушать! 

Его поддержали смешками. Горш захлопнул пасть, задумчиво почесал себе под подбородком. Я кинула взгляд в сторону барной стойки, Стикс с чайником о чем-то тихо переругивались. Ученик мага грозил чайнику пальцем, тот пыхтел. А я прикидывала, останавливать эту вакханалию или посмотреть, чем дело кончится. Кое-кто из гостей вставал и уходил, но какая-то часть оставалась. 

– Ладно, есть у меня кое-что, – махнул рукой Горш, подзывая к себе свою компанию. – А ну, ребята, давайте нашу. 

Орки шумной толпой высыпали в центр зала, Горш слез с бочки. Кажется, ее решили использовать в качестве музыкального сопровождения. 

– Ну-ка, артист. – Горш поймал менестреля, который пытался ускользнуть вместе с поэтом. Но последний орка не интересовал. – Давай, делай “бреньк”. 

– Бреньк? – Кажется, менестреля вот-вот хватит удар. 

– Ага. Мы начнем, а ты подхватывай. 

– Пан или пропал. – Тихо пробормотала я. 

– Это что значит? – Поинтересовался Вергилий. 

– Всё или ничего, – перевела я фамильяру. – Сейчас мы либо облажаемся, либо всем понравится. 

– Думаешь, песни орков кому-то могут понравятся? 

Но ответить я не успела, потому что в сопровождении бочки, как единственного музыкального инструмента, орки запели: 

– Крик подобен грому:
Дайте людям рому!
Нужно по-любому
Людям выпить рому!*

Я пошатнулась, едва не падая, только подвернувшийся под руку косяк остановил меня от позорного падения. Я знала эту песню! Очень хорошо знала!

– Дамы и господа, право, какой пустяк,
Кончилась вся еда, в погребе ром иссяк.
На дворе Новый год, пятую ночь подряд
Ром горожанин пьет, все в один голос вопят:
Крик подобен грому: дайте людям рому! 

Я выругалась. 

– Ты чего? – Вергилий повернулся ко мне. – Веселая же песня. И людям нравятся. 

Действительно, еще пара гостей вышла, но остальным, кажется, нравилось. Люди стучали по столам в тон музыке, даже бедный менестрель делал свое “бреньк” почти попадая в мелодию. А мне казалось, что я с ума схожу! Орки играли песню группы, которую в моем мире каждая собака знала! 

_________
*Король и Шут - Ром