Сумеречный приют

Изекиль

Всю ночь демон провела на чердаке, где смогла отыскать достаточно бумаги и карандашей для зарисовок. Там она и решила остаться, чтобы никто не беспокоил – Харпер после объявления вылазки так перевозбудился, что цеплялся с вопросами по любому поводу. Один раз демон даже услышала снизу сдавленное «ай», последовавшее за звонким тканевым хлопком. Кажется, Хаббл все-таки саданула его полотенцем. Подруга чуть не погибла от его зелья, но зато теперь получила карт-бланш на то, чтобы кидаться в него всем подряд целый месяц, не извиняясь.

Чудесно, когда в семье все находят общий язык.

Единственный, кто появлялся сегодня на чердаке – это Джессика. Она заглянула сюда в поисках рюкзаков, однако, заметив сосредоточенную Изекиль, и слова не произнесла. Воистину золотая девочка. Просто молча обшарила старые полки, достала два наплечных туристических мешка, тихо покашляла от поднявшейся пыли, заползла куда-то под железную стойку и, передернув плечами, молча удалилась.

Если два рюкзака – это все, что у них было, то монеты нужно рисовать еще тщательней, иначе припасы они будут толкать по карманам, а остатки понесут в зубах.

Используя древний язык глифов, Изекиль старательно расчерчивала пожелтевшие листы, вспоминая, из каких линий складывалось заклинание расширения.

Она довольно рано сбежала из преисподней и спряталась среди людей, поэтому большинство адских манипуляций ей были недоступны. Ее братья могли поджигать леса, похищать души, летать, разверзать землю под ногами идущих, призывать сонмы темных созданий и творить прочий кошмар. И что в этом интересного? Называть друг друга братьями, когда вы фактически являетесь обычной армией, где все готовы висеть друг у друга на глотках за малейший провал?

Изекиль выбрала настоящую семью. Гораздо более слабую физически, но такую уютную и родную. В отличие от идеально вылепленных в аду демонов, ее семья была аляпистой и крикливой, иногда жутко раздражавшей, но не менее уютной и родной. Она очень надеялась, что обитатели приюта испытывают к ней то же самое. От мысли, что ее считают жутким демоном, становилось мерзко на душе.

Побарабанив пальцами по деревянному полу, стоя на коленях, она еще раз взглянула на рисунок. Куча наслоившихся друг на друга деталей, с которыми не справился ластик. Нужно еще раз перерисовать, иначе Ник нанесет на монеты черт-те что. А они потом на своих рюкзаках улетят как на джетпаках.

Закончив работу, она выпрямилась и потянулась, разминая уставшую спину. Собрав листы, двинулась вниз, знаменуя каждый свой шаг стуком каблуков. В гостиной сидели Джессика и Харпер, отстирывая от пыли туристические рюкзаки в большом тазике. Измазавшись по локоть в мыльной воде, они рассказывали друг другу какие-то байки, вычитанные из старой подростковой книги ужасов со второго этажа.

– Смотри! – окликнула демона девушка, указывая на пару спортивных сумок. – Нашла их в багажнике своего автомобиля. Точнее, в том, что от него осталось.

– Замечательно, – улыбнулась Изекиль. – Это облегчает задачу.

Снизу донесся громкий звон. Демон поморщилась.

– Это еще что? – спросила она.

– Ник по твоему приказу плющит маленькую сувенирную серебряную чашку на монеты, чтобы туда влез рисунок, – Харпер пожал плечами.

– А Хаббл где?

– Там же.

– Поняла. – Изекиль кивнула. – Тебе получше? Больше не тошнит?

– Если только немного. – Девушка скривилась. – Думаю, это пройдет. Спасибо.

– Допоздна не засиживайтесь, выходим завтра утром. Мне нужно, чтобы вы были бодры и игривы. – Она остановилась и указала пальцами на лестницу. – И чтобы спали в отдельных комнатах. Оставим романтические игры до возвращения.

– Так точно, – слабо откликнулся Харпер, выжимая лямку рюкзака. – Сейчас повесим это барахло к камину сушиться и пойдем.

– Вот и умнички.

В мастерской было холодно, как в зимнем погребе, и демон невольно поежилась. Из магнитофона играл Фрэнк Синатра, певший про голубую луну. Этот околоромантический мотив никак не вязался с тем, что происходило у двух влюбленных в подвале.

Натянув на себя плед и нацепив какую-то мятую шапку с помпоном, Хаббл живо напомнила Изекиль гусеницу из «Алисы в Стране чудес» – сигарета в зубах, скептичный взгляд, сдвинутые брови. Она сидела на своем письменном столе, созерцая, как рядом возился Ник, превращая остатки чашки в плоские блинчики.

– О, начертатель пришел, – констатировала Хаббл. – Сейчас будем паять. Воня-я-ять будет на все этажи.

Ник улыбнулся и, занеся над головой молот, последний раз ударил по слегка искривленному куску, придавая ему форму лепешки. От громкого звука демон поморщилась.

– Обязательно нужны ровные края, или такое рукоделие тоже сойдет? – Он зажал в металлических пальцах грустного вида серебряную лепешку, над которой издевался прошедшие пять минут.

– Сойдет, – сказала демон. – Лишь бы влезли глифы. Хаббл, доставай паяльник, сейчас будем священнодействовать.

Девушка кивнула. Выпутавшись из пледа, она присела перед ящиком и загремела содержимым, выискивая необходимый инструмент. Протянув паяльник Нику, она зажала в руке вилку.

– Паять будет он? – спросила Изекиль.

– Ну, я не смогу. – Девушка потрясла в руке провод. – Я работаю розеткой и слушаю Синатру.

– Показывай, что там. – Ник подвинул рисунки Изекиль и окинул взглядом свои серебряные монеты. – Нужны четыре штуки, правильно?

– Да, по количеству сумок.

– Хорошо. – Дровосек потрогал кончик паяльника пальцами, и демон сначала вздрогнула, но потом быстро вспомнила, что ничего с тугоплавкой сталью его рук не сделается. Ожог он почувствовать, несомненно, мог, но тот бы прошел почти мгновенно. – Хаббл, напряжение слабое. Крепче сожми.

– Раскомандовался. – Девушка затушила сигарету в пепельнице и взялась за вилку обеими руками. – Лучше?

– О, да. Спасибо, милая.

– Не за что, милый. – Она ехидно улыбнулась.

Изекиль рассмеялась. Ожидая, пока нагреется паяльник, Ник перенес вес тела на одну ногу, слегка согнув в колене другую и неотрывно глядя на рисунки, словно пытаясь узнать знакомые символы или хоть что-то прочесть.

– Что вам еще понадобится, Изекиль? – спросила Хаббл. – Мы с Ником думали на время путешествия отдать вам его топор.

– Эту махину? – рассмеялась демон. – Впрочем, мы можем за него схватиться и пойти на дно пруда. Его веса хватит, чтобы утопить всех троих.

– Тогда – мою двустволку. – Девушка кивнула на стену, где на двух деревянных выступах покоилось оружие. – Патроны еще остались, поэтому может пригодиться.

– А кто-нибудь из этих двоих стрелять умеет? – спросил Дровосек, возводя глаза к потолку, где находилась гостиная основного дома.

– Хороший вопрос! – Хаббл опустила уголки губ. – Если Харпер на той неделе чуть не убился, открывая банку кухонным ножом, то…

– Я умею, – сказала Изекиль. – Но очень хочу, чтобы не пришлось.

Хаббл вздохнула и слегка потерла вилку в руках, направляя туда чуть больше энергии. Ник кивнул и склонился над столом, аккуратно выводя глиф на первой монете.

– Слушай, Ник меня отговаривал от этой мысли… – Хаббл прервалась.

Дровосек поднял на нее глаза, его мощная железная рука замерла над пластинкой. В серебристо-стальной глубине сверкнуло осуждение.

– И думать забудь.

– Паяй давай. – Девушка повернулась к Изекиль. – Если тамошняя Хаббл окажет сопротивление – стреляй.

– То есть вот так просто? – удивилась демон.

– Эти припасы нужны нам, а ей стоило бы лучше защищать свой фазовый сдвиг. – Хаббл внезапно скривилась, тут же отвергая свою собственную идею. – Звучит просто ужасно, да?

– Отвратительно звучит, – согласился Дровосек, склоняясь чуть ниже, чтобы приступить ко второй монете.

– Поэтому я и попросила Харпера вмешаться, – добавила Хаббл. – Если дипломатическая миссия провалится – обещай, что все равно принесешь эти припасы. Джессика сказала, что видела там медикаменты, патроны для картечи, еду и что-то для ремонта. Нам все это нужно. Очень нужно.