Хозяйка с дипломом, или Чудо для дракона

Хантер Виллиан

Я ненавижу столицу. Каждый приезд сюда приносит мне одну лишь головную боль. Каждый гребанный раз. То отправят успокаивать крестьян в очередной взбунтовавшейся провинции, то приходится зачищать шахты от пепложуев, а теперь вот списали на должность Хранителя порядка. Я мог бы с парнями в рейд отправиться, а вместо этого должен навести порядок на окраине империи.

Да, Боги, едва я ступил на брусчатку Ашмилоны, как меня вызвали в Министерство распределения. Я даже банально постричься-побриться не успел. А все этот ублюдочный лорд Айранс, чтоб его черви Мари сожрали! Заполз в самое сердце правления и оттуда плетет свои сети. Скольких неугодных ему людей он уже сослал в дальние «миры»? А скольких загубил в самоубийственных рейдах? И ведь самое странное – юный император с какого-то хрена ему верит. Родрику этому...

Настроение и так ниже порога, а еще и ливень. Еле успел вернуться в купе, так мне еще и по руке съездили. Клянусь, я слышал хруст костей. С трудом дожидаюсь, когда дверь в вагон снова покатится назад. Сейчас я своему соседу выскажу всё, что накопилось во мне за этот долгий день.

Но стоит мне лишь увидеть испуганные зеленые глазища, фарфоровое личико, облепленное мокрыми локонами, как весь мой запал пропадает. Я только и могу, что выдохнуть:

— Ты-ы-ы-ы.

Рыжая пигалица, фанатка Родрика, которой я сегодня случайно расквасил нос! Понятия не имею, как она здесь оказалась, но и сказать ничего не успеваю. В следующий момент на мою голову опускается что-то очень тяжелое.

— Не смей шипеть на мою учительницу! — звонкий девичий голосок разрезает купейную тишину.

У меня глаза на лоб лезут от такого приветствия. Я разворачиваюсь к атакующей и вижу хрупкую блондинистую девчушку. Правда на ее лице такое зверское выражение, что на моем месте любой боевой скаут струхнул бы.

— Я и не…

Не успеваю договорить, как экспресс ощутимо встряхивает. Под звук блокирующихся дверей я лечу прямо на рыжую крошку, которая так и не успевает встать на ноги.

— Ай! — слышу второй раз за день.

Да мне и самому немного больно. Стараясь не задавить незнакомку, я оперся больной рукой о купейный диван. Что правда не спасло нас от столкновения лбами.

На секунду в купе повисает тишина, которую нарушают только мое и рыжулькино частое дыхание. Она смотрит испуганно, но при этом с вызовом. Будто сделай я что-нибудь предосудительное – кинется на меня затравленным зверьком. Взгляд сам собой очерчивает миловидное лицо, с пухлыми губами и очаровательными веснушками, россыпью лежащими на щеках и переносице. Спускаюсь ниже к высокой груди и тонкой талии, сейчас так четко очерченным мокрой тканью черного платья. Вот Марь проклятая, черного! Да она вдова!

Тут же поднимаю глаза на лицо незнакомки, а та, явно поняв, что я только что лапал ее взглядом, вспыхивает и принимается отталкивать меня.

— Да поднимитесь вы! Дикарь! — возмущается она, но выглядит это так смешно, что даже не раздражает.

Она на фоне меня совсем крошка. Обниму – и хрустнет. Так, стоп! С чего это у меня такие мысли вообще?!

— Ну я кому говорю?! — продолжает копошиться рыжулька.

— Встать! — командует ее ученица и огревает меня рюкзаком по спине.

Не рискуя снова получить по голове, я одним рывком поднимаюсь и утаскиваю за собой и мою соседку по поездке.

— Да что вы делаете?! — вспыхивает она, когда оказывается тесно притиснутой ко мне.

Ее щеки окрашивает настолько умилительный румянец, что я не удерживаюсь от улыбки. В голове никак не укладывается как такая очаровашка может бегать за лордом Айрансом. Что они в нем находят?

Я всматриваюсь в зеленые глаза напротив, отмечая и янтарную каемку у самого зрачка, и карие вкрапления в радужке и то, как меня неуловимо затягивает в этот омут. Счет времени и вовсе теряется, но самое удивительное – девушка не спешит вырваться из моих рук. Напротив, она тоже завороженно меня разглядывает. А дыхание ее и вовсе сбивается каждый раз, когда на вдохе ее грудь касается моей.

— Это же вы… — наконец в глазах рыжульки мелькает узнавание.

— Ари, мне кажется, я ему голову повредила, — тем временем доносится сбоку встревоженное. А затем и вовсе начинается подвывание: — Я что, сделала инвалидом незнакомца? А вдруг он лорд какой?