Путь наложницы

— Конечно, — голос звучал низко, почти хрипло.

Линь Янь открыл баночку с мазью и, пропитав пальцы лечебным составом, осторожно взял мою руку. Его прикосновения были нежными, невесомыми. От руки перешел к плечу.

Я наблюдала за его сосредоточенным видом, пытаясь не выдать, как от его прикосновений у меня ускоряется пульс.

— Если вам не сложно… вот тут еще. — Я спустила с плеча порванный рукав и повернулась спиной.

Он замедлился, когда начал обрабатывать ссадины на моей спине, его рука задержалась там гораздо дольше, чем нужно.

— У тебя еще на шее следы… — Он приподнял волосы, и его прохладные пальцы начали массировать мне шею, втирая мазь. В какой-то момент он обхватил ее.

Дыхание Линь Яня стало громче, едва заметно, но я уловила эту перемену. У меня ёкнуло сердце. Он ведь не раздумывает: придушить ли меня прямо сейчас?

“Линь Янь испытал желание близости с вами. Но ваша симпатия недостаточно высока, потому подобные мысли отталкивают Линя Яня от вас (-50 очков симпатии)

Текущая симпатия: 250”

Он резко убрал руку, словно сам себя одёргивая, но этого было достаточно, чтобы почувствовать напряжение, исходящее от него.

Что? Серьезно? Минус пятьдесят за то, что он меня захотел? Это я еще и крайняя осталась? Почему здесь всегда, что бы не случилось, виновата я?!

— Это всё. Ты можешь переодеться, — сказал он, отводя глаза.

— Спасибо, — пробормотала я, не зная, что ещё сказать.

Когда повозка, наконец, замедлилась и остановилась, Линь Янь поднялся на ноги. Его движения были резкими, почти нервными. Не глядя на меня, он кивнул вниз:

— Под сиденьем есть запасная одежда… Переоденься.

И тут же выбрался из повозки, двигаясь так быстро, будто сбегал. Дверца захлопнулась с такой силой, что повозка покачнулась.

«С ним слишком сложно…» — подумала я, вытягивая платье из-под тайника.

Переодеваться в тесной повозке оказалось задачей не из лёгких, тело до сих пор болело, после нападения. Когда всё было готово, я выглянула наружу. Линь Янь стоял спиной ко мне, выпрямившись, как натянутая струна.

— Всё, — тихо произнесла я, чувствуя неловкость. — Спасибо… — снова поблагодарила я. 

— Дальше тебе лучше идти одной, не нужно, чтобы повозку или меня кто-нибудь видел у твоего дома, — сухо сказал мужчина.

Я кивнула, постояла немного, но он больше ничего не говорил.

— Пойду тогда. Спокойной ночи. Или скорее — доброго утра.

Линь Янь хотел что-то ответить, но в итоге все-таки промолчал.

Отвернулась от него и пошла в сторону дома. Затянувшееся прощание показалось слишком неловким.

Когда я уже прилично отошла, то не выдержала и обернулась. Линь Янь всё ещё стоял на месте.

Я подождала пару мгновений, надеясь… на что? Что всплывает новое сообщение и даст мне подсказку? Хотя бы пойму, о чем он думает? Но ничего не было.

«Нужно скорее возвращаться».

Шаг за шагом я уходила в темноту переулка. 

***

Я старалась быть очень осторожной, кралась, осматриваясь по сторонам. Чтобы никто не увидел меня, идущую ранним утром откуда-то, в одежде с чужого плеча. Ибо это даст повод для таких слухов, что не отмоешься.

Мне повезло. Улица пустовала.

Вроде тихо. Дом молчит. Отца не видно — спит ещё, наверное. Едва пропели первые петухи.

Я влезла в окно и выдохнула с облегчением, отряхивая платье. Можно спать. Наконец-то!

И тут до меня донесся злобный голос Ми Ваня:

— И где ты ходила, блудница?

Он стоял в тени комнаты, взгляд полыхал гневом. Игровой отец выглядел сейчас попросту пугающе. Разъяренный, крылья носа его надулись. Глаза — злобные щелочки. В пальцах он держал прут ивы и бил себя им по ноге. Не сильно, но звучно рассекая воздух. Привлекая внимания.

Я судорожно сглотнула.

— Отец…

— Ты накрасилась так, как не подобает невесте богатого господина. Ты всю ночь ходила незнамо где, марая честь моего имени. Чего ты добиваешься? Хочешь опозорить весь наш род? Хочешь, чтобы Су Мин нарек тебя распутницей и разорвал помолвку?

— Я…

Липкий ужас пробрался по позвоночнику наверх. Я не знала, что ответить! Я не придумала достойного оправдания! Мои мысли были так заняты побегом из борделя и общением с Линь Янем, что мне даже в голову не пришлось подумать об «алиби».

Нет, конечно, я сказала отцу про рынок и про то, что развлекалась там всю ночь, танцуя под музыку. А потом совсем забыла про время, наблюдая за водой в реке.

Но другая одежда. Смытый макияж. Общая растрёпанность.

У меня не было достойного оправдания. И никто в целом мире не мог помочь мне солгать. Конечно, я твердила про подруг, которые поделились со мной вещами, когда я перепачкала свои.

Только отец всё равно не поверил.

Он подошел ко мне и схватил за волосы. Я зашипела, пытаясь вывернуться, но Ми Вань был сильнее. Он дернул с такой силой, что из глаз брызнули слезы.