Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки

Я застываю, захваченная бурей чувств.

Губы Эдварда обжигают меня сильнее, чем огонь его драконьего дыхания. Этот поцелуй — нежный и требовательный, властный и глубокий. В нём нет ни капли сомнения. Он берет своё, и мое тело — предательски — отзывается на этот напор.

У него сильные руки, он держит меня так, будто я его и только его. Словно в мире нет ни лжи, ни предательства, ни разлуки — только он и я, растворённые в этом мгновении.

В голове звенит мысль, что я не должна так реагировать. Надо хотя бы сделать видимость сопротивления. Мне нужно оттолкнуть его, сказать что-то резкое. Но не получается.

Тело плавится под его напором, предает мой разум, саботирует приказы логики.

Каждая клетка пылает под его прикосновениями, кровь в жилах закипает. 

Горячие ладони Эдварда скользят по моей талии, притягивая ближе, и я чувствую его воплощенную страсть животом. От него веет первобытной мощью, неумолимой силой, всевыжигающим желанием. Я забываю, кто я, где мы, забываю всё, кроме того, что происходит между нами.

О Боги… Как же это прекрасно. Нет! Как же это опасно!

Я тонy в этом мужчине.

Я прижимаюсь грудью к его стальному торсу, пальцы, стискивающие дорогую ткань камзола, дрожат, а дыхание сбивается и рвется. 

Так проходят мгновения, и когда его губы покидают мои, я ощущаю их нехватку. Н Эдвард уже наклоняется к самому уху.

— Я вернусь. С новостями. Жди, — произносит коротко, низко и властно.

В этих словах обещание. Нет, не просьба — приказ. Он не даёт мне выбора.

И прежде чем я осознаю смысл сказанного, он отступает назад, взгляд задерживается на мне на одно долгое мгновение, которое мне отчаянно хочется продлить ещё. Но Эдвард разворачивается, отходит к середине дороги и обращается.

Его тело взрывается огненным вихрем, и передо мной уже не человек, а гигантский, прекрасный зверь. Чешуя мерцает в лунном свете, крылья разворачиваются во всю ширину, и, сделав один мощный взмах, он взмывает в темное небо.

Я все еще чувствую его губы. Улавливаю его запах. Так, должно быть, пахнет самый прекрасный мужчина на Земле. Я стою, остолбенев, провожаю его взглядом, наблюдаю, как он исчезает в облаках. 

Что это только что было?!

Я вдруг осознаю себя на крыльце таверны, делаю шаг назад, врезаюсь в стену спиной и обхватываю себя руками. Я вся дрожу.

Почему я не оттолкнула его? Почему меня не возмущает его поцелуй? Нет. Все ещё хуже. Этот собственнический поцелуй мне понравился! И это пугает больше всего.

Что Его Величество пробудил во мне?

Я закрываю глаза и вспоминаю, как он сжег бандитов. Как легко и жестоко их уничтожил. Я видела его ярость и беспощадность, это испугало меня и тогда. Но, чёрт возьми… в тот момент я чувствовала себя в безопасности. Он ни за что не причинил бы мне вреда. Он защищал меня.

Я вспоминаю его глаза в тот миг, когда он держал меня в руках, когда смотрел на меня в ночи, и осознание врывается в мозг, точно разряд электричества: Эдвард всё ещё любит меня. Если точнее, он все ещё любит Аделину.

Ему больно. Он чувствует себя преданным, раздавленным. Я вижу это в его взгляде. Но он не ненавидит меня.

Я медленно выдыхаю. Он больше не кажется мне врагом. Больше не кажется тираном, от которого я должна бежать. Он просто мужчина, сильный, влиятельный, опасный, но всё же человек.

Человек, который меня любит.

Но… если он отменит мою ссылку? Если простит?

Я не хочу уходить! Я не могу бросить Зеленую. Эти люди — мои люди. Они доверились мне. Они следуют за мной. Я вижу в их глазах благодарность, уважение, веру. Они не просят меня остаться, но они верят, что я не уйду. Я не могу их предать.

Значит, что бы ни задумал Эдвард, я останусь здесь. Он не сможет забрать меня в замок. Это мое окончательное решение. 

Но есть еще один вопрос, который я должна решить. Я должна узнать правду.

Зачем Аделина писала эти письма, которые в результате стали уликами против нее? Почему? Как давно это было? 

У меня есть ещё одна порция зелья. Нужно лишь сварить его и принять. 

Меня охватывает адреналиновая решимость. Если вспомнить, что было до момента, когда я оказалась в теле императрицы, я узнаю, что произошло. 

Я снова варю зелье. На этот раз — никто мне не помешает.

Котелок, вода, растопка, пузырьки на фоне темного металла — высыпаю травяной порошок, помешиваю ложкой. 

Я снимаю его с огня, как только оно закипает. Не могу ждать. 

Я сажусь за стол, сжимаю кружку в руках. Сердце бешено колотится. Я должна узнать. Я делаю глоток. Горячая терпкая жидкость обжигает глотку, но я не останавливаюсь. Не жду, допиваю все. 

Сначала ничего не происходит. Но я не волнуюсь. Это уже было. Надо подождать. 

И вдруг… Всё начинает искажаться. По коже будто проходится ветер, хотя ему неоткуда взяться внутри таверны. Перед глазами появляются красные всполохи. Тело бросает в жар, точно огонь проходится по коже. 

В прошлый раз все было не так, и это беспокоит меня, но тревога мелькает лишь на задворках уплывающего сознания. Тело цепенеет, замирает, я вся будто каменею. В животе скручивается острая боль. На лбу выступает испарина. Кажется, я стону, но уже не уверена, мой ли это голос. 

Что-то идет не так. Это… не те ощущения!

Я пытаюсь пошевелиться, но мышцы не слушаются меня. Темнота перед глазами сгущается и вытесняет красные огни. Обволакивает и укрывает, как черное тяжелое удушливое одеяло.