Босс для Золушки

    — А где папа? — спрашивает Костя у домработницы Люси, когда мы возвращаемся домой к Царевичевым.
    — У него дела, мой хороший, — уклончиво объясняет она, а наедине шепчет мне: — Артём Александрович просил передать, чтоб вы уложили детей спать, а сами не ложились.
    — Почему? — удивляюсь я.
    — Так не знаю я, Катерина. Он мне не отчитывается, что да зачем, — разводит руками домработница.
    Сижу весь вечер в ожидании на кухне с чашкой чая. От нечего делать листаю какие-то глянцевые журналы из мира моды. На обложке одного из них красуется знакомое лицо ухмыляющегося блондина, а ниже идет надпись: «Скандал на кастинге от Лебеды: охота за боссом модельного бизнеса». Из любопытства начинаю искать скандальную статью… и вздрагиваю от бархатного голоса над ухом:
    — Ждала меня?
    Теплая волна возбуждения окутывает меня томительной негой. И я с мучительной нежностью и тоской думаю: «Что же ты творишь со мной, мой ненаглядный босс?.. И к чему это все приведет?»
    — Да… — отвечаю вслух тихо.
    Царевичев забирает из моих ослабевших рук журнал и кладет его на стол. Потом тянет меня к двери.
    — Идём со мной.
    — Куда?
    — У нас сейчас… как бы это сказать… неформальная корпоративная тусовка у Батянина полным ходом, — поясняет Царевичев. — И я поймал себя на мысли, что мне дико не хватает там общества одной очаровательной девушки, которая теряет свои туфли где попало… Поэтому я вернулся и похищаю тебя из собственного дома. Поехали! Ребята нас ждут.
    Он сообщает это с улыбкой и нехарактерным для него оживлённо-мягким выражением лица. Медовые глаза блестят сильнее обычного. И я понимаю, что на упомянутой тусовке мой босс успел неплохо так принять на грудь.
    — Надеюсь, вы не за рулём? — хмурюсь я.
    — Конечно, нет. У меня водитель на такие случаи есть.
    Он мимолётным нежным жестом касается моей щеки и увлекает меня за собой из дома.
    Его энергия и напор, как обычно, завораживают меня своей гипнотической силой. Сажусь в тёмно-синий внедорожник покорно, как овечка, и тут же оказываюсь в объятиях босса. Машина трогается с места, а водитель старательно смотрит исключительно вперёд.
    — Артём!
    — Что? — улыбается он, нахально притягивая меня к себе.
    — Вы обещали вести себя прилично, — шепчу я.
    — Так это я обещал вчера, в рок-клубе. А сегодня уже другой день и другие обстоятельства. Кстати, если ты не перестанешь выкать, то я прямо сейчас тебя ещё и на колени к себе посажу.
    — Не надо!
    — Что не надо? — лукаво «не понимает» Царевичев и тянет меня к себе сильнее.
    — Не надо на колени, — краснею я, теряясь от смущения, и еле нахожу в себе смелость сказать: — Убери… убери руки, Артём. Пожалуйста. Давай пока без этого.
    Царевичев с мгновенной покорностью поднимает руки вверх, как будто я нацелила на него пистолет.
    — Как скажешь, Катя, — весело ухмыляется он. — Без этого так без этого… пока.
    Внедорожник останавливается где-то за городом в глухом лесу, не внушающем доверия. Вокруг сплошная темень.
    Пока я настороженно осматриваюсь, Царевичев выходит. Слышу, как он окликает кого-то, а затем вспыхивает яркий свет и озаряет широкую парковку перед высокой кирпичной оградой. За ней где-то в глубине огромной территории видна остроконечная крыша гигантского мрачного дома. Настоящий средневековый замок, честное слово!
    Потрясённо вглядываюсь туда через решетчатые ворота. Потом спрашиваю у вернувшегося Царевичева:
    — Тут живёт ваш Батянин?
    — Ага. Большой домик, да? Андрей любит просторные помещения. Даже слишком.
    — Но почему он живёт в лесу? — любопытствую я. — Не заметила, чтобы рядом поселки или хотя бы деревушки были.
    — Ну, поселок тут один имеется неподалеку, но к нему отсюда дороги нет, — поясняет Царевичев. — Это только если через чащу ломиться напрямик. Батянин говорит, что к нему иногда грибники из леса выходят и белые грибы собирают вокруг ограды. Тут грибницы богатые очень. Он и сам боровиками не брезгует, любил в прошлом тихую охоту. Сама-то грибы ешь?
    — Ну так, бывает…
    Внедорожник заезжает в раскрывшиеся ворота. Дом-крепость вырастает перед нами темной громадой и продолжает расти с каждым метром, пока не заслоняет весь обзор. В окнах света нет. Зато где-то на заднем дворе слышны голоса.
    Царевичев тянет меня в обход, и мы попадаем в яркое пятно света перед уличной беседкой. Вокруг везде горят садовые фонари, поблескивает плитка аккуратно выложенных дорожек, потрескивает костёр. И в воздухе витает запах шашлыка.
    — Быстро ты, — говорит Батянин, выходя навстречу из тени беседки. — Катя, здравствуй. Чувствуй себя, как дома.
    Робко здороваюсь с хозяином этой крепости, а сама думаю: разве можно здесь чувствовать себя, как дома? Да на такой огромной территории потеряться можно! И лес этот жуткий вокруг…
    — Катюша! — кричит от костра Боярка и приветственно машет мне шампуром.
    Я в ответ киваю и улыбаюсь куда более искренне. Из всех партнёров Царевичева только лёгкий в общении Василий не вызывает у меня напряга. Наоборот, такое ощущение, будто он для меня прост и понятен, как хороший, но очень хулиганистый брат.
    — Катя, я украду у тебя ненадолго Артёма? — риторически, но вежливо говорит Батянин.
    — Конечно, — отвечая, я стараюсь не смотреть на страшный шрам этого человека. У меня всегда плохо получается скрывать свои эмоции, а ему моя реакция может быть неприятна.
    Пока Царевичев с Батяниным толкуют о своих делах, я подхожу ближе к беседке. Внутри стоят садовые шезлонги и столики. Слышно звяканье бокалов или бутылок, мужской смех и один-два женских голоса.
    Входить внутрь не хочу. Поворачиваю в сторону и медленно прогуливаюсь между красивых клумб. Тут все организовано с таким вкусом и размахом, что сразу ясно — работа профессионального ландшафтного дизайнера.
    Присаживаюсь на скамеечку и смотрю на пышные бутоны алых роз вокруг. Аромат потрясающий. Хочется просто вдыхать его и ни о чем не думать.
    — Ты чего заскучала, Катюша? — рядом со мной на скамейку плюхается Боярка. Он с аппетитом жуёт что-то и вытирает пальцы салфеткой.
    — Я не заскучала. Просто сижу, — объясняю я. — Тут так хорошо. Люблю розы.
    При моих словах этот шутник сразу же беспощадно срывает один цветок, надламывает на стебле шипы и торжественно изрекает самую дурацкую банальность:
    — Роза для розы!
    При этом на его лице такая нарочито серьезная гримаса, что я трясусь от смеха.
    — М-да… — с притворной печалью Боярка качает головой. — Хотел быть галантным, а оказался смешным. Закон подлости.
    — Ладно, роза принимается, — говорю я и протягиваю руку.
    Но Боярка ловко уклоняется от нее и втыкает стебель мне в волосы. Потом склоняет голову набок и с видом художественного критика цокает языком:
    — А неплохо смотрится.
    — Это уже слишком, — бурчу я и тяну цветок назад. — Сейчас он запутается, и потом весь вечер с ним возиться… Блин! Ну так и знала. Боковые стебельки застряли. Фиг теперь распутаешь…
    — Так, спокуха, — сообразив, что создал мне проблему, Боярка отбрасывает шутливость и начинает командовать: — Наклони голову, сейчас разберемся….
    Совместными усилиями цветок из моих волос мы извлекаем. Правда, совсем без жертв не обходится, и несколько волосков остаются на многострадальной розе.
    — Спасибо, настоящий друг, — хмыкаю я. — За то что не оставил меня без скальпа…
    — Ага, я такой. Вот, ещё листик тут остался, — Боярка протягивает руку к моему виску.
    — Бояров! — угрожающе цедит голос моего босса.
    Как в дурном дежавю, я выглядываю из-за плеча Боярки, и встречаю его взгляд. Мрачный и тяжёлый.