Ловушка для Защитника миров

Рейнольд

  Ему всегда нравилось заниматься любовью с Ми, но сегодня он испытывал особое наслаждение. То ли оттого, что сам был счастлив, то ли потому, что счастливой оказалась его девушка. Причины для счастья у них, кажется, были разные, но это не имело значения. Главное, что они вместе и понимают друг друга с полуслова. 

  Ми пошевелила губами, словно хотела что-то сказать, но слова так и остались не произнёсенными. Она лежала на полке для парения, глядя в потолок остановившимся взглядом, словно душой унеслась на другую планету или в безбрежный космос. Она так легко краснела, и сейчас не только лицо, но и все тело стало малинового цвета. А эта сумасшедшая улыбка до ушей выглядела очаровательно и заставляла Рейнольда гордиться собой. Значит, он хороший любовник и нравится ей как мужчина.

  Шатаясь, как пьяная, она наскоро помылась, пока Рейнольд ополаскивал тело из тазика. Между прочим, он еще ни разу не видел Ми пьяной, а вот она его всяким видела. Он бы хотел посмотреть, какая она под алкоголем. Наверное, смешная и милая, а может, наоборот, дерзкая и смелая. Эх, жаль, что звездный напиток закончился.

  А пока вместо одурманивающего напитка они потягивали чай, а Ми теребила влажные волосы, облепившие плечи и шею. 

— Сейчас допью, потом высушусь, и погуляем. Еще ведь есть время?

— Думаю, да. В крайнем случае просто вернёмся попозже. Не страшно.

***

  Прогулка все-таки состоялась, хоть и позднее, чем он планировал. Лес, созданный Ми, верещал, свистел, рычал и топал – животные и птицы бегали, прыгали и летали здесь и, кажется, не испытывали недостатка в пище, несмотря на зиму. Удивительная штука магия!

  Животные приветствовали Ми как родную: белки подбегали, выпрашивая орешки или семечки, зайцы ластились к подолу длинного платья, и даже лисица выбежала из чащи и, стоя в отдалении, пристально глядела на его девушку.

— Они помнят, Рейни, хотя я уже давно здесь не была. Интересно, если в Междумирье вернется лето, лес останется?

— Кто знает, – покачал головой Рейнольд. – Мы хотели проверить Барьер, помнишь? 

— Да-да, конечно. Только поглажу воо-он того зайца!

    С умиротворенным лицом она тронула длинные ушки животного, провела вдоль белоснежной спинки. Ей нравился лес, и нравилось Междумирье, и везде она была на своем месте. 

  А Рейнольду нравилось, как она говорит, двигается, моет посуду и целуется, даже как смешно кричит от радости, когда у нее что-нибудь получается. Он чувствовал, что готов провести с ней всю длинную жизнь ахтари, и знал, что ему никогда не будет с ней скучно. Так, может, это и есть любовь, и он должен признаться, а потом жениться на Ми?

  Однако что-то останавливало его от решительного шага. Может, разница в продолжительности их жизни, может, сомнения в себе. Да и с загадками надо разобраться, найти пропавший артефакт. Дел много, а значит, жениться еще не время.

  Мия наконец оторвалась от зайца и, больше нигде не останавливаясь, они дошли до Барьера. Рейнольд и сам не знал, зачем ему понадобилось проверять стену именно сейчас, лишь чувствовал неясное беспокойство, смутное томление с левой стороны груди. Как будто в нем есть частичка золотого сердца и он все-таки умеет любить. 

  Стена мерцала разноцветными огнями, как и всегда. Сквозь нее Рейнольд, как в тумане,  видел Дикий лес, и Междумирье казалось его отражением. Ми приложила ладошки к поверхности, всматриваясь в сплетение ветвей на той стороне, и вдруг радостно вскрикнула.

— Рейнольд, там мой папа! Смотри!

  И правда, Андрей Васильевич тоже стоял, упершись ладонями в стену и приложив правое ухо. Конечно, он ничего не слышал и не видел, потому что через Барьер можно было что-то разглядеть лишь со стороны Междумирья. 

  Но отец Мии знал, что там, за полупрозрачной магической стеной, его дочь, и, должно быть, хотя бы так хотел ощутить ее присутствие. 

— Он скучает, Рейнольд. И я тоже, – вздохнула Ми. – Сходим к нему в гости как-нибудь, а пока у нас с тобой другие дела.

— Это какие же?

— Как это какие? Найти артефакт и вернуть ахтари в Междумирье.

— Насчет второго я по-прежнему не уверен, а вот первое... Крэд должен быть в одном из миров. Больше ему просто некуда деться, а если бы он был в Междумирье, мы бы его почувствовали. Не смог бы он ждать годами, никак не проявляя себя. Ну, я так думаю, – смущенно добавил Рейнольд.

— Слушай, а старейшина Риг... когда он умер? – спросила Ми.

— Дай подумать... Лет 50 назад или чуть больше. 

— Значит, ты хорошо его помнишь. Какой он был?

  Рейнольд задумался, перебирая воспоминания.

— Собранный, строгий, даже жесткий. Не прощал другим ошибки, даже самые незначительные. И никогда не говорил о своей жене, словно ее и не было.

— Как интересно: он забыл о жене, а ахтари забыли о третьем артефакте. 

  Ми снова замолчала, что-то соображая, а потом уточнила:

— Тогда, 500 лет назад, погибла ведь не только жена старейшины, но и другие ахтари, так? А вспоминали о погибших когда-нибудь остальные?

— Нет, Ми, все делали вид, что это ничего особенного не значит. Как будто умерли совершенно чужие и незнакомые.

  Рейнольд понял, куда клонит Мия. В день, когда пропал артефакт, ахтари и стали равнодушно-расчетливыми машинами. Но он, Рейнольд, пожалуй, выбивался из общей картины.

— Даже если мы найдем сердце и сумеем отобрать его у крэда, толку от этого не будет, – рассуждала Мия. –  Ну то есть будет, конечно, на тебя-то артефакт тоже влияет. Но создавался он для целой расы, а остался лишь ты. Мы должны вернуть ахтари во что бы ни стало.

  Рейнольд не ответил: в глубине души он был согласен с Ми, но не хотел, чтобы она участвовала в этом – слишком опасно. Особенно та часть замысла, которая касалась поисков крэда. 

  Он еще раз взглянул на Барьер – отец Ми, слегка прихрамывая, медленно пошел прочь из Дикого леса. Пора и им уходить.

— Идем домой, Ми. Ты, наверное, устала.

  Рейнольд взял ее под руку, и она благодарно оперлась на него. 

— Ты не ответил, Рейни. Ты ведь хочешь увидеть родителей и друзей? 

— О чем ты? Конечно, я хочу их видеть. И, может быть, они действительно живы. Но что мы можем для них сделать?

— Повернуть Ключ, что же еще. 

— Но я же говорил, что пытался и не смог.

— Но, может быть, это смогу сделать я. Во всяком случае, попробовать стоит.

— Нет, Ми. В лучшем случае у нас ничего не выйдет, а в худшем... В худшем Междумирье исчезнет без следа, и мы с тобой тоже исчез нем.

 Ласковый взгляд Мии, как солнечный луч, обласкал его лицо, и Рейнольд невольно отразил его полуулыбкой. 

— Ты боишься, Рейни? Страх – это нормально, но лучше бояться и сделать, чем потом всю жизнь жалеть, что не попробовал. Обдумай все толком и скажи, что решил. А я поддержу любое твое решение.

***

Мия

 Разговор в лесу не давал мне покоя: я все думала об ахтари, о том, как чудесно было бы вернуть Рейнольду семью. И всех остальных, разумеется, но семья – это главное в жизни. Никто не может заменить родителей, а вот касается ли это правило мужа и жены, я пока не знала.

  Рейнольд обещал подумать, но что если он так и не решится? Куда проще ничего не менять, сокрушаясь о прошлом до конца своих дней. Сколько лет живут ахтари, интересно?

  Накормив нас обоих ужином и проводив Рейнольда в его спальню, я зашла перед сном в Зал наблюдений. Ключ поворота блестел, как сокровище, манил к себе и так удобно ложился в руку. Но я должна ждать  решения и не имею права...

  Я отдернула руку от ключа и села на стул рядом с пузырями. Вот Земля, вот Эрнатон, спасенный нами. И еще десятки пузырей, в которых мелькали живые существа, самых разных размеров, форм и цветов.