Академия подонков

Предвкушаю, как сначала повезу ее в магазин белья за самым развратным прикидом.

—Сука, я убью ее нахуй! — доносится сдавленный голос с толчка, а мы с Филом угараем, как ненормальные.

Пришибленная на всю голову Сафина подсыпала что-то в кофе Илая, и теперь он уже второй час восседает на белом троне, плюясь проклятиями.

—Альтернативную точку зрения представляет Илай Белорецкий, аплодисменты оппоненту! — прикладываю кулак с воображаемым микрофон ко рту и пародирую ведущего дебатов, который пять раз вызывал Илая на сцену. —Илай, где же вы?

—Что ж, за неявку второго участника мы будем вынуждены засчитать ничью в этом раунде, баллы засчитываются представительнице факультета философии — Ренате Сафиной, — подхватывает Фил и отбивает мне пять.

—Когда я выйду, всем пиздец! — рычит тот.

—Папочке нажалуешься? — это стёб.

Рассерженный провалом сына ректор пять минут назад был здесь. Он орал на Белого через дверь, не стесняясь нашего присутствия. Еле выпроводили.

—О, нет, я собственноручно ее придушу! В порошок сотру!

—Ага, — ржу и скидываю свои мелочи в сумку, мне еще на квартиру тащиться. —Абрамыч, приглядишь за Баженовой, ладно? Пиздюка в кепке можно не трогать.

Фил согласно кивает.

—Давай, Белорецкий, не хворай там, — хлопаю по двери туалета и спешу домой.

Уже на квартире скидываю в чемодан привычный набор для командировки и переодеваюсь в теплый спортивный костюм.

Водитель забирает меня в назначенное время, и к темноте мы с отцом уже в самолете.

Располагаемся в первом классе, и нам подают поздний ужин, сдобренный бутылкой нашего же Шато Марго.

—За будущую сделку, — отец приподнимает бокал и принимается за еду.

Нам предстоит визит на несколько винодельческих хозяйств, чтобы оформить долгосрочную аренду виноградников в регионе попрестижнее под новую элитную линейку.

Верчу бокал в руке, рассматривая сползающие по стенкам красноватые «слёзы» вина и делаю глоток вприкуску к мясу. Бархатное, с долгим сложным послевкусием.

Беру бутылку, чтобы подлить отцу и каким-то новым взглядом смотрю на золотистый логотип «B&B». Баженов и Бушар.

Несколько раз провожу большим пальцем по прохладному стеклу бутылки, ощущая выдавленные буквы.

—А ты слышал что-либо о Баженове? — вырывается из меня.

—Сплюнь, Дамиан, — он вытирает рот салфеткой и смотрит на вино в моих руках. —Спился Витёк. Говорят, что в адеквате бывает крайне редко. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся, — недобро прихохотывает отец.

Отставляю сосуд и молча добиваю ужин.

—А что вдруг?

—Ничего. Я спать буду, ты не против?

Отрубает меня моментально, а следующие несколько дней проходят в разъездах по виноградникам и винодельням.

Время от времени Саня рапортует мне, что Пчёлку не приняли на факультатив по риторике, отказали в дебатном клубе и не дали места в даже самом стремном театральном кружке.

Довольно хмыкаю в экран, и продолжаю переговоры в довольно приподнятом настроении.

Впрочем, телефон напоминает о себе довольно быстро, когда мы приезжаем в офис на подписание документов.

—Я отойду на секунду, пока мы ждем… — киваю отцу.

—Что-то срочное?

—О да, провожу кое-какое собеседование.

Выхожу в фойе и и слегка прокашливаюсь:

—Алло, слушаю.

—Здравствуйте, меня зовут Полина Баженова, я студентка Академии Альдемар и интересуюсь вакансией в кондитерской, — по-деловому щебечет Пчёлка. —Мне сказали набрать руководителю, узнать об условиях получения рабочего места.

—Здравствуйте, Полина, — пытаюсь говорить другим голосом и заодно не ржать, —в нашей кондитерской очень непросто получить рабочее место. Вы уверены, что подходите?

—Эмм, да… я очень ответственная, шустрая, могу работать и по выходным тоже. Вам нужно резюме?

—Мне хотелось бы убедиться в вашей проф.пригодности.

—Да, конечно, что нужно делать?

—Станцуешь мне приват, Пчёлка? — выдаю нагло.

—Д…Дамиан! Ах ты с… — тормозит себя. —Тупой прикол!

Она швыряет трубку, но вечером снова перезванивает.

—Бушар, чего тебе надо? В кондитерской мне снова сказали, что трудоустройство только через тебя, — тон очень требовательный.

Улыбаюсь и вальяжно усаживаюсь на кушетку в холле нашего отеля.

—Я уже озвучил: хочешь работу — станцуй мне приват.

—С чего это вдруг?

—С того, что за свои поступки нужно отвечать, Полечка. И дня не прошло, как из твоего предательского рта посыпались мои секреты.

—Ты, пьянь, вчера сам орал свою старую фамилию на все общежитие!

Да ну, не может быть, зубы мне заговаривает.

—Как хочешь. Ни тебе работы, ни тебе факультативов…

—Когда ты успел стать такой сволочью, а? Это из-за тебя меня нигде не приняли?

—А могут и принять. Смотри, Пчёлка, ставка за мое снисхождение растет с каждым днем, пока ты выделываешься. Сегодня я хочу танец, завтра попрошу массаж, послезавтра…

—Какой тебе танец? Я хип-хоп танцевала, — она все еще борется, но с каждым словом ее напор слабеет.

—Отличная попытка, но у меня все отлично с памятью. На каблуках ты тоже танцевала. Хочу концерт, — самого вшторивает от такой потрясающей идеи.

—Иди нахрен, понял! Это унизительно! Ты забавляешься, а мне за комнату платить будет нечем!

—В этом и суть, так ты быстрее свалишь… — откидываю голову и рассматриваю репродукцию известной потолочной росписи в ожидании ее согласия.

—Ты уж определись, чего хочешь, чтобы я вылетела или хвостом за мной бегать? — борзеет засранка.

Сам я, блядь, не знаю, че хочу. Конкретно сейчас хочу Полину в чулках, извивающуюся у какого-нибудь шеста.

С ее теперешними сиськами и задницей зрелище будет что надо… Только представляю и сразу приходится поправлять член.

—Надумаешь, перезвонишь. Но мое предложение актуально только до полуночи, после можешь сразу идти за массажным маслом.

—Без тебя разберусь! — я снова слышу гудки, и даже испытываю легкую гордость за то, что она не ведется.

Однако, выбора у нее нет, в кампусе больше негде работать, а в город ездить слишком далеко и дорого.

Пчелка в ловушке. Рано или поздно приползет, опустив жало. Предвкушаю, как сначала повезу ее в магазин белья за самым развратным прикидом.

Поздравляю, Бушар, ты ебнулся.

Но похер, это временное помешательство. Наиграюсь вдоволь с Баженовой и вышвырну нахрен. Желательно еще и трахнуть, чтобы закрыть юношеский гештальт.

Уже в ночи мой телефон ожидаемо оживает. Полина.

—И где ты? — негодует.

—Во Франции.

—Зачем я приперлась тогда, Дамиан? — рычит в телефон.

—Ты танцевать пришла? — подскакиваю на месте.

—Держи карман шире! Ругаться пришла, а тут только злющий и бледный Илай.

Бедолага Кошей, до сих пор дрищет.

—Я прилечу к выходным, используй это время для репетиций.

—Да хоть через год, мне плевать! Ты завтра же позвонишь в эту кондитерскую, чтобы меня одобрили! Мне нужны деньги, срочно.

—Так попроси у папочки, или что, он теперь не обеспечивает? — привычно грублю, и только потом вспоминаю разговор с отцом в самолете. Блядь. Надо как-то выруливать. —Проси у мамочки, значит.

В трубке лишь тишина и звук быстрых шагов Полины по пустому коридору Академии, и только потом подавленный голос:

—Мама умерла, Дами…