Твоё место - в моей постели

За десять дней до Нового года меня вызывают в соответствующий отдел горисполкома и официально сообщают о строительстве дома. Спрашивают, буду ли я приобретать в нём жильё или пока пропускаю свою очередь. С неё меня не снимают, но, когда будет строиться следующий дом, никто не знает. Понизив голос предупреждают, что льготы остались лишь для многодетных семей, военных и сотрудников других силовых ведомств. У города тоже нет дополнительных средств, чтобы спонсировать ещё и образование. Возможно, вскоре будет принято решение перекинуть нас на общую очередь.

Я сразу соглашаюсь, и мне дают список требуемых документов. Начинать собирать нужно после Нового года, но, чтобы меня не гонять лишний раз, отдают сегодня.

Выйдя на улицу, я вижу, что уже половина пятого. Горисполком находится от здания, которое занимает отдел образования всего в нескольких метрах. Мне позвонили в три часа, когда у Глеба шло плановое совещание с собственным отделом. Естественно, я не стала его беспокоить сообщением, что почти иду к нему в гости.

Мы и так созваниваемся каждый день. И сегодня после работы я снова собиралась к нему. Собственно, на работу мне уже возвращаться незачем. Да и он освободится всего через пятнадцать минут. Я как раз могу проскочить в его кабинет пока все сотрудники не станут расходиться домой. А, когда разойдутся, мы тоже уедем вместе. В пятничный вечер никто не станет задерживаться даже в отделе образования.

Подойдя к представительному зданию с колоннами и зайдя внутрь, я всё же набираю мобильный Глеба. Мало ли кто у него может быть. Конечно, я могу придумать правдоподобную причину своего визита. Но приёмный день у него вторник, а не вечер пятницы.

Неважно, что член Глеба я вижу чаще, чем его лицо. Открыть дверь его кабинета без приглашения я всё же не могу. Уверена, что он не разозлиться, но лучше позвонить.

Набираю два раза, но мне не отвечают. Может, в туалет вышел или в приёмной запозднившемуся коллеге какой-нибудь указ подписывает? Так как я уже подхожу к кабинету, решаю войти в приёмную, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Но там пусто. Иры почему-то нет на месте. Дверь в кабинет Глеба приоткрыта. Негромко постучав, заглядываю внутрь. Никого. Телефон лежит на столе, компьютер не выключен. Он точно не уехал домой.

Осторожно выглядываю в коридор. Тоже тихо. Сотрудники добросовестно выжидают оставшиеся десять минут. Лишь из личного туалета начальника пробивается полоска света. Скорее всего Глеб там, а Ира где-то ходит по кабинетам. Мне тоже не мешало бы заглянуть в это помещение. Если поедем не домой, а решим посетить магазин, могу и не дотерпеть до дома.

Тихо приоткрываю дверь и замираю на месте. Несколько секунд моргаю ресницами, не в силах поверить собственным глазам. Но верить нужно. И представшая моим глазам картина не имеет нескольких толкований.

Ира стоит на коленях перед собственным начальником, а тот ладонями ласково отводит волосы с её лица.

Больше никаких подробностей я не рассматриваю. Вспоминаю, как он сам мне то ли в шутку, то ли всерьёз, сказал о том, что Ира ему нравится. И не будь она его секретарём…

Ире двадцать два. Она заочно учится в педагогическом университете. Чем-то похожа на официантку Полю, чем-то на девушку со свадьбы, с которой я застала Глеба в беседке за кустами. Его типаж для «незапланированного» отдыха.

Пошленький анекдот неожиданно стал реальностью и разделил мою жизнь на «до» и «после».

Осторожно прикрывая дверь, буквально на секунду сталкиваюсь с глазами Глеба. Мне слишком больно, чтобы я могла адекватно рассчитать его взгляд. Да и никому это уже не нужно.

Сбегаю по ступенькам на улицу. Домой возвращаюсь буквально на автопилоте. Очень, очень больно. Я не знала, что может так болеть.

Глеб звонит мне где-то через десять минут. Я сбрасываю вызов. Он набирает снова, и я отключаю телефон.

Не могу с ним сегодня разговаривать. Более того, я сама знала, что этот день настанет, но оказалась к нему совершенно неготовой. Что-что, а никаких претензий и обид у меня к нему быть не может. Он ничего не обещал мне. Мы даже не встречаемся. Какое глупое подростковое слово.

Мы просто трахаемся. Без всяких взаимных обязательств. Скорее всего, он так и не понял, почему я ушла. Застав его с девушкой на свадьбе, я в тот же вечер снова легла с ним в постель. А что изменилось сегодня? Что помешало мне дождаться его на улице, на стоянке возле машины?

Ничего, кроме того, что я в него влюбилась. По-настоящему. Как там говорят: «И на старуху бывает проруха». Вот и меня рвануло, там, где не нужно. Ничего, впереди выходные. Соберу себя по частям.

Родители меня вопросами не достают. Лишь мама приходит вечером в мою комнату и осторожно уточняет, что случилось. Не разругалась ли я со своим мальчиком.

О том, что с Игорем семьи у нас не получится, я, конечно же, рассказала. Как и том, что встретила совсем другого мужчину. Но не стала вдаваться в подробности. Уже тогда понимала, что это ненадолго. Только я думала о том, что буду с Глебом до тех пор, пока он сам не решит, что нам пора разбежаться.

А в итоге убежала сама, увидев его с другой. Это даже изменой нельзя назвать, если учесть характер наших отношений. Вполне возможно, что минет в исполнении Иры был впервые. Всё же я уже достаточно узнала Глеба, чтобы понять, что не будет он совать свой член в рот другой женщине за час до встречи со мной. Как минимум, будь это на постоянной основе, выбрал бы другой день.

Или выбирал? А приспичило именно Ире?

Ответов на эти вопросы я знать не хочу. Как я не готовилась к подобному моменту, готовой, так и не оказалась. Но возвратиться к нему снова, это записаться в мазохистки. Что делать я точно не буду.

Когда проходят эмоции, вызванные самым настоящим шоком, по-другому я собственные ощущения назвать не могу, понимаю и ещё кое-что. Я не смогу встречаться с Глебом и делать вид, словно между нами ничего и не было. А встречаться нам придётся по работе. От этого никуда не деться. Видеть его дежурную улыбку, зная, какой она бывает, предназначенная лишь для тебя.