Глава 3. Цветы жизни: новый виток
– Привет, пап.
Я с удивлением смотрю на Сержа, который с взъерошенными волосами и огромной спортивной сумкой стоит на пороге моей новой съемной квартиры.
— Привет, — я прищуриваюсь. Сложно не угадать, что привело мятущуюся подростковую душу в дом отца.
— Пап, я очень соскучился!
Верю. Только позавчера как кони вместе ржали над комиками в кино и кидались попкорном. Как сто лет не виделись.
Я обнимаю сына. Хотя уже все понял: накануне Лиза отправляла истеричные голосовые — я случайно включил одно, а там… Серж совсем стал неуправляемым: шляется непонятно где допоздна, разбрасывает вещи, отказывается учить французский, не моет посуду и, кажется, даже смотрит порно.
Трудный ребенок виновато опускает глаза:
— Можно я поживу у тебя?
Интересно, если бы мы с его матерью не расстались, куда б он пошел пожить… страшно даже подумать. А еще говорят: развод плохо на детей влияет. Это как посмотреть. Впрочем, у нас формально и не развод даже.
Я вздыхаю и снова обнимаю сына – он сильно вытянулся за последние полгода и стал почти с меня ростом.
— Мама в курсе?
— Я ей в ватсап написал.
— А поговорить?
— Задолбался я с ней говорить, – вдруг резко выпаливает Серж. — Ты свалил и живешь спокойно, а она… а вот это все ее научить сделать правильно — нам осталось. Помой кроссовки! Убери посуду! Ложись спать! Надень шапку! Куда ты пошел? Учи французский… Пап, я так не могу. Лучше б вы меня в Суворовское училище отдали!
Это вариант всерьез не обсуждался никогда, но порой в приступах ярости использовался Лизой как аргумент в пользу послушания.
Видимо, больше не работает.
— Вообще-то, у меня маленькая квартира и не рассчитана на детей, – попытался возразить я.
— Да, лан, пап, я уже не ребенок. Че мы, два мужика, не уживемся что ли, – Серж с интересом рассматривал обстановку – диван в гостинной, крошечную спальню и мини-кухню. — Можно купить подставку для компа и на диване жить.
Насчет уживаемости двух мужиков в одной квартире – мне есть, что сказать, но я молчу. Подростки – хрупкие существа с тонкой душевной организацией.
У Сержа тож не самый простой период. Пусть поживет. В конце концов, бабы, чтоб водить в квартиру, у меня пока нет, а сын – вот он, пожалуйста. Появится женщина на горизонте, глядишь, как мужики, и эту проблему разрулим.
Главное – верить!
— Хорошо, поживи. Но давай сразу договоримся: это ненадолго. И надо будет наладить отношения с мамой.
— Зачем? – он с вызовом смотрит на меня. — Ты же не пытаешься ничего с ней наладить!
— Наши отношения – это другое, они вас не касаются, – возражаю я.
— Ни фига! Она на тебя бесится и на нас срывается! Дети вообще не должны страдать за ошибки родителей! Она получается так сублимирует и переносит на нас свою немотивированную агрессию – меня это травмирует вообще-то!
Ептыж! Лучше б он порно смотрел, а не ютубную дрянь от инфопсихологов. Откуда в башке эта хрень про детские травмы? Там бабы и их сиськи должны быть в этом возрасте!
Думаю, что если он меня будет лечить такими заявами, а не развлекать историями о страданиях по брюнетке из десятого бэ, то мы точно не уживемся. Я от мозгоправа не для того отказался, чтоб обрести его теперь в лице родного сына.
– Давай без этой хрени, ладно? — предлагаю я. – Живи и не ешь мой мозг. С мамой отношения наладить все равно надо.
— Ок.
Настя с подругой заявились в тот же день.
Девушку зовут Оля. Я запомнил.
— Игорь и Ольга — это почти как Руслан и Людмила, — томно протягивает Настя и хихикает, плотоядно улыбаясь. Я окидываю двух нежданных ночных гостей в своей прихожей оценивающим взглядом и пытаюсь на глаз определить, сколько в моей любимой писательнице коньяка.
— Фу, – отвечает она на мой прямой вопрос и округляет глаза. Настя так умеет. — Девочки пили “Мартини”.
Я кивнул. Конечно, это все меняет.
— Но если в твоей холостяцкой квартирке есть коньячок, то девочки не откажутся, – Настя снова хихикает и как-то неуклюже икает. Красотка! Кажется, такой я ее не видел с летних посиделок на даче Стаса. То есть с эпохи “до Санька”. Меня осеняет смутное предчувствие. Кажется, банкет посреди рабочей недели у девочек не просто так.
Настя возится с застежкой на сапоге и с трудом балансирует на одной ноге.
— А девочки вообще каким судьбами? — осторожно спрашиваю я, подхватывая сильно пошатнувшуюся подругу.
— Я поняла, что тебе нужно устроить новоселье, — пытается Настя быть серьезной. — От тебя приглашения не дождешься, так что мы сами вот. Черт! Молния заела! Гребаная зима!
– Погоди, – я опускаюсь на колени и решительно беру сапог вместе с застрявшей в нем ногой в свои руки.
В это время Ольга деловито управляется с собственной обувью.
Все, что я успеваю понять о новой знакомой: она в принципе очень деловая и решительная. И при этом немногословная. Редкий дар для женщины. Впрочем, дело может быть в том, что мы знакомы от силы минуты три – не каждый человек успеет раскрыться за это время.
Но Оля успевает многое: может, это тоже дар – с порога определять все диспозиции в новой локации и четко ставить цель. Помявшись для приличия у порога, девушка начинает решительно снимать дубленку.
Я, наконец, освобождаю Настю из плена зимних сапог и в очередной раз отмечаю, какие у нее красивые ноги и тонкие щиколотки — интеллигенция!
Ног Ольги я рассмотреть не успеваю – она в брюках и двигается быстро. Не задавая лишних вопросов, она быстро скрывается за малоприметной дверью санузла.
Отмечаю, что ориентируется в квартире барышня лучше меня. А может, просто четко ставит цели и этим напоминает мне моего армейского прапорщика Сердюкина.
Тут я с ужасом понимаю, что это совсем не те ассоциации, которая должна рождать в мужчине подвыпившая симпатичная девушка, неожиданно появившаяся на пороге его дома.
А девушка симпатичная – с темными вьющимися волосами, густыми ресницами и крутыми бедрами, которые я успеваю заметить в момент ее решительного марш-броска к туалету.
Освободившаяся от сапог и зимней куртки, Настя становится еще менее устойчивой – я еле успеваю подхватить ее и прислонить к стене.
— А ты в честь чего пьяна? — тихо спрашиваю.
— Я не пьяна, – Настя вскинула руку в стремительном жесте, который не оставил сомнений в ее подлинном состоянии. — Я слегка игрива.
— О да! — тут не поспоришь.
— Ты должен быть рад – я привела тебе подругу! Я нашла прекрасную Ольгу, которая скрасит нашу дружескую попойку.
— Милая, мне завтра на работу, – пытаюсь я возразить.
— Пфффф, – Настя снова пытается махать руками. Я опять вынужден ее ловить. Надо как-то переместиться из прихожей в кухню и усадить ее на стул. Я пытаюсь двигаться в нужном направлении.
— Ты с Сашей поругалась? — аккуратно спрашиваю я, пытаясь не уронить подругу на пути к кухне.
— Поругалась? — она вдруг останавливается посреди коридора и округляет глаза. О, этот взгляд амазонки перед боем! — Я. Его. Бросила. Вот так. Потому что…. Нет, не так.
Настя опять пытается махать руками:
— Меня нельзя сажать в клетку.
Сажать в клетку – нет. Я на секунду выпускаю Настю из своих объятий, чтоб развернуться в тесном коридоре и открыть дверь в кухню.
— Мне это душно и тесно! Я хочу полета, понимаешь? — Настя вновь вскидывает руку и чуть не попадает по физиономии Сержа, который в этот момент высовывается в приоткрытую дверь гостиной.
– Здрасте, теть Насть! – радостно рапортует он и — надо отдать должное реакции обычно полурасслабленного подростка — в ту же секунду успевает выскочить в коридор и подхватить “тетю”, которая, одновременно утратив опору и ощущение реальности, валится на пол.
В итоге Настя отказывается в трепетных объятьях Сержа и с расширенными уже просто до неприличия глазами смотрит то на меня, то на него. Она открывает и закрывает рот, не в силах произнести ни звука.
— Теть Насть, надо встать, – заботливо произносит Серж. Я одновременно чувствую гордость за сына и желание заржать, как конь.
Потому что Настино выражение лица непередаваемо.
Кажется, она даже слегка протрезвела.
Я помогаю сыну и вдвоем мы, двигаясь чуть боком, наконец, втискиваем Настю в кухню и водружаем на стул.
Да, коридорчик маловат для моей семьи и друзей.
— Ты чего не сказал, что у нас тетя Настя? — с удивлением смотрит на меня Серж.
— Не успел, — честно отвечаю я. — Как-то быстро все произошло.
— А чего это с ней? — Серж кивает на Настю, которая продолжает таращить глаза и как рыба открывать и закрывать рот.
— Рассталась с парнем и переживает, — современные психологи, которыми не на шутку увлекся мой сын, говорят, что детям всегда надо говорить правду.
Особенно подросткам. Они тонко чувствую ложь и теряют веру в близких, если ловят на вранье.
Единственный способ не потерять доверие чада в период пубертата – говорить ему всегда все, как есть, помогая принять мир во всем его разнообразии и несовершенстве.
Язык не поворачивается назвать Настю несовершенством, но в данной ситуации она — случайно, конечно! — стала живым воплощением того, каким разным и неидеальным может быть мир.
— Вот козел! – в сердцах восклицает Серж. — Давай, пап, ему морду набьем!
Тут уже я начинаю открывать и закрывать рот. Зато Настя, наконец-то, обретает дар речи:
— Серж! Ты почему не в школе!
Настает очередь подростка потерять способность говорить: да, сын, мир часто алогичен и не похож на идеал.
— Так ведь… — наконец, справляется с собой ребенок. — Первый час ночи. Рано еще. Или… поздно?
— Как это? — Настя таращит глаза. Я больше не могу сдерживаться и начинаю ржать. Серж тоже хихикает.
— Как ты вообще нас нашла в таком состоянии? — спрашиваю я, давясь от смеха.
— Нашла? — Настя недоуменно крутит головой. – Чего это вы веселитесь? Откуда у тебя вообще ребенок?
— Родился он. Лет 15 назад, – ржу я в полный голос.
— Стас сказал, что ты живешь один и будешь рад, — голос Насти становится строгим. Вы тут коллективно троллинг развели, да?
— Нет, — успокаиваю ее я. — У Сержа сложный период и он приехал сегодня пожить у меня.
— Того! Цветы жизни – они такие, – я обнимаю подругу за плечи. Все-таки Настя неподражаема. И я всегда рад ее видеть. — Как ты меня нашла в этих дворах?
— Я у Стаса спросила в вотсапе. И еще Оля помогла, она ориентируется…
— Оля? – Серж с недоумением смотрит на меня. Потом переводит взгляд на Настю. В этот момент раздается звук спускаемой воды.
— Ой, — говорю я. — Мы забыли, что у нас еще одна гостья.
— Че за Оля? — продолжает недоумевать Серж.
— Иди ложись спать, завтра в школу, – я пытаюсь сообразить, как быть дальше и куда разместить двух прекрасных пьяных дам и подростка, чтоб не нарушить ни одну статью Уголовного кодекса. Спасибо, Стас, удружил.
— Ага, конечно. Ты с ними двумя один не справишься, – твердо заявляет Серж.
Возразить я не успеваю. В этот момент из туалета, наконец, появляется Ольга. Твердая, решительная, волевая.
Оценивающим взглядом смотрит на Сержа, потом на меня.
— Приветики, — сухо говорит она.
— На нашу директрису похожа, – шепчет мне на ухо Серж.
— Где у вас тут стаканы? Я могу бутерброды соорудить, — барышня явно очень хозяйственная и деловая. Успеваю отметить, что размер груди у нее не меньше третьего.
— Оля, – она подходит к Сержу и протягивает руку.
— Чудно. Видишь, Сережа, тут ребята немного растерялись. Помоги мне, надо поляну накрыть.
— Я буду коньяк, – Настя улыбается и расслабленно вытягивает ноги. — Скажи, Оля классная? Мы на остановке познакомились. Автобус ждали вместе. Я сразу поняла: это судьба.
— У нас вишневый сок есть. И кола, — Серж радостно распахивает холодильник. Кажется, кто-то намерен в школу завтра вовсе не идти. Не рано и не поздно. – А коньяк у папы в тумбочке. Я видел.
Цветовая схема 
Интервал 