Разными дорогами

Со стороны, противоположной той, где безопасники Раймуса Ринского уже выходили из мобиля, к мосту подходили люди, которые, вероятно, вышли на вечернюю прогулку. Двое мужчин среднего возраста и две женщины чуть помоложе, скромно одетые, явно не относились к высшему обществу Ринской империи. Я почувствовала внутренне удовлетворение: лишние свидетели спектаклю точно не помешают.

Я чуть отстранилась от Грегори, у которого вдруг получилось сфокусировать на мне взгляд.

Мужчина мертвенно побледнел, взгляд немного прояснился, глаза округлились, он стал приходить в себя. Боязнь крови младшего принца, на которую я делала ставку, неожиданно собралась сыграть со мной злую шутку.

— О, Боги! За что?! — хрипло закричала я, одной рукой хватая Грегори за рубашку, выглядывающую из распахнутого сюртука, чтобы он не успел отстраниться, второй доставая кинжал из тайного кармана юбки, автором которого являлась я сама.

Кинжалом, до того, как его извлекла, я намеренно, через карман, проткнула ногу и вставила испачканное в крови оружие в ослабевшую мужскую руку того, кто привык убивать чужими руками.

Некоторое время принц смотрел на оружие немигающим взглядом, затем с выражением брезгливости на лице отшвырнул его от себя, подался ко мне, замер истуканом, уставившись на окровавленное платье.

— Грегори, за что? — закричала я, держась за грудь. — За то, что я люблю другого?!

Глаза мужчины медленно поднялись и встретились с моими, широко раскрылись, в них заплескался откровенный ужас, а потом они стали стеклянными. Грегори открыл рот, хотел что-то сказать, но не успел, — глаза закатились, он тяжело и медленно осел у моих ног, распластавшись на мостовой.

Одной рукой держась за грудь, я отошла от бессознательного тела принца. Настоящая крупная дрожь сотрясала тело, как в лихорадке. Шатаясь, я сделала один шаг назад, второй, по бледным лицам и глазам, полным ужаса, приближающихся людей поняла, что они уже разглядели и залитое кровью платье, и кинжал, и распластанное мужское тело, и слова слышали тоже.

Время шло на секунды.

Вот-вот меня подхватят, повезут спасать…

Я упала на широкие, но достаточно низкие, перила, надсадно закричала, и мое тело полетело вниз головой с высокого моста.

Сильный удар о воду чуть не выбил дух, холодная вода реки Великой жадно поглотила меня, скрывая от всех.

Из-за натянутых до предела нервов, волнения и удара о воду, который на несколько секунд оглушил меня, я не сразу активировала артефакт отвлечения внимания. Однако и без него найти меня будет достаточно сложно, хотя мужчины уже стали прыгать в воду.

В городской библиотеке попадалась совершенно разная информация и, когда у тебя хорошая память, многое всплывает в ней в нужный момент. Поэтому, когда при подготовке плана бегства, я стала думать, как правдоподобно исчезнуть после «смертельного» ранения, вспомнила о городской реке.

«… Река Великая восхищает нас красотой и величием, умело скрывая секреты глубин. Мы попытаемся приоткрыть тайны главной водной артерии Ринской империи…»

После больших дождей вода в Великой реке становилась красно-коричневого цвета, так как частицы железа из болот, окружающих столицу, поднимались на поверхность и уносились в реку. В эту пору под водой видимость пропадала, свою ладонь можно было рассмотреть максимум на расстоянии десяти сантиметров.

Когда в столице неделю зачастили сильные дожди, я поняла, что Великая река, её красно-коричневые воды и сильные подводные течения, о которых я потом искала и изучила информацию, — мой единственный шанс на спасение.

«…В городской черте самые глубокие места у порта (у берега) – девять метров, в устье Сковы – шесть метров. За Главным мостом в сторону устья Великая река углубляется до пятнадцати метров…»

«… На участке Великой реки, проходящей через столицу империи, характер воды спокойный. Однако после бурных дождей возникают водовороты, а скорость течения на поверхности иногда становится смертельно-опасной и может достигать почти пятьсот метров в секунду...»

Активировав артефакт, я выплыла на поверхность, жадно вдыхая воздух, оглядываясь, пока слегка дезориентированная. Одновременно я задрала юбку и достала из ножен, плотно прикрепленных над коленкой, небольшой кинжал. С его помощью разрезала длинную неудобную юбку моего шедеврального платья, кое-как надрезала лиф, чтобы легче дышалось. И наконец осмотрелась внимательнее.

В нескольких метрах от себя увидела активных спасателей, развернулась и изо всех сил поплыла к противоположному берегу, пока от холода судороги не скрутили конечности.

Перед мысленным взором маячила долгожданная свобода и встреча с детьми, и это придавало сил, как и некоторые артефакты, которыми я предусмотрительно запаслась. И помогало плыть и не обращать внимание на пульсирующую боль в раненой ноге.

Плыть было далеко и опасно, и я боялась попасть в какой-либо водоворот или что меня подхватит сильное течение, которому я не смогу сопротивляться...

Я магически усилила зрение, создала вокруг себя кокон защиты, всё время внимательно вглядывалась в воду впереди, но в красно-коричневой мутной воде что-то разглядеть было сложно, и я плыла и плыла, со временем от усталости и холода почти перестав чувствовать конечности.

Когда от напряжения в глазах появились чёрные точки, и стали посещать пугающие мысли о том, что уже всё равно доплыву или нет, я достигла берега. С трудом выбралась на него и упала на грязную холодную землю. Понимая, что разлеживаться времени нет, тяжело дыша перевернулась на спину, оперлась на локти и вгляделась в противоположный берег.

На Главном мосту столицы уже стояла толпа народа. Люди смотрели вниз, на красно-коричневую воду реки, что-то кричали тем, кто находился в воде и искал меня. Мрачно подумала, что газетчикам завтра будет о чём написать: новый скандал, связанный с младшим принцем империи, будет всем интересен.

На миг сердце кольнуло, я вспомнила счастливые глаза Грегори, когда он говорил о нашей женитьбе. Его признание…

Младший принц получил удар в спину от того, от кого совсем не ждал. Немного узнав принца, я знала, что ему будет больно. От многого: от моей мести, и от смерти тоже, от несбывшихся планов с троном, от позора…

Наверное, нужно было почувствовать радость и удовлетворение, но, несмотря на то, что Грегори Ринский всё заслужил, я ощущала лишь щемящую душевную боль и горечь.

Я активировала артефакт целительной магии и с его помощью принялась лечить раненую ногу, залитую кровью; боль сразу стала не такой явной, постепенно совсем исчезнув, а через некоторое время от раны не осталось и следа. Затем я немного наполнила организм силой, до конца не расходуя целительскую магию, — неизвестно, когда снова смогу зарядить артефакт.

Еле переставляя ноги, поплелась прочь — подальше от места преступления. Активировала артефакт просушки и сразу почувствовала себя лучше. А ведь я его создала совсем недавно для тех, кто не обладал бытовой магией. Этакий маленький да удаленький артефакт, чью полезность я сейчас на себе и проверила.

Вдруг вспомнила, что подобный артефакт я создала и для матери Грегори. Это воспоминание сейчас всплыло совсем некстати, и я отбросила его прочь. Потом буду копаться в сердце, в памяти, сейчас же нужно действовать.

В голове прояснилось, и я направилась к небольшой гостинице, которая находилась недалеко от этого берега. И от Главной городской библиотеки. Во дворе гостиницы заранее был спрятан саквояж со всем необходимым на первое время, с документами на разные имена, когда-то изготовленные для меня Грегори, тогда ещё принимаемым мной за дядю Альберта.