Брак с чудовищем, или Хозяйка хлебной лавки

Медленно я поворачиваюсь к мужу. Брови его угрожающе сдвинуты, а руки скрещены на груди.

― Алисия, я повторять не буду, ― протягивает он ко мне руку.

Затравленным взглядом я смотрю на него.

― Это письмо из дома, ― тихонько проговорила я.

― Посмотрим, что за письмо, ― раздражённо произносит он. ― Я же запретил тебе общение с сёстрами.

Я протянула ему письмо. Эдуард небрежно его разорвал, а меня покоробило. Не люблю когда так неровно разрывают письма.

Его лицо удивлённо вытягивается.

― Что это? ― спрашивает он меня.

― Я не знаю, не читала, ― лепечу я, боясь новой вспышки гнева.

― Ты за нос меня водишь?

― Эдуард ты же сам раскрыл письмо, ― осторожно напомнила ему я. ― Откуда мне знать что там написано.

Я неистово молилась, чтобы о нём там не было сказано ни слова. Чтобы он не узнал, что моей семье известно о его обращении со мной. Только не это!

― Дорогая Алисия, ― начал читать он письмо вслух, а у меня вспотели ладони. ― Это твои первые Щедрины в качестве замужней дамы.

Что это за письмо? Вряд ли Аманда бы писала такое. Тогда кто его прислал, а главное зачем?

― Ты должна показать мужу, как у нас встречают этот праздник, ― продолжает Эдуард. ― Высылаю тебе наш семейный рецепт щедринского кекса и пару рецептов, которые в суматохе расставания, я не успела тебе положить.

У меня выражение лица ещё более недоумевающее, чем у мужа. Кто пишет подобную чушь? Амелия не могла, она к готовке отношения не имеет. Аманда тем более. Неужели тётка, поражаюсь я собственной догадке.

― Ты должна показать, какая хорошая ты хозяйка, ― скептическим тоном прочитал Эдуард. ― Должна продемонстрировать барону, что Вельские умеет организовывать праздники не хуже, чем в Корнуоле.

Да, в Корнуоле вообще их не организовывают. Эти фанатики совсем не умеют веселиться или это мне так повезло?

― В письмо вкладываю рецепты, ― дочитывает муж, ― уж будь любезна постарайся удивить мужа, чтобы мне не было стыдно хотя бы за твоё воспитание. Ты же хорошая девочка, Алисия. Будь достойна своей счастливой судьбы.

Это точно тётка, кроме неё такой чуши никто не смог бы написать. Я с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться. “Счастливая судьба”. Если бы она знала, какая судьба меня ждёт, приняла бы предложение Эдуарда?

― Твоя тётя Ядвига, ― закончил читать муж ― Да и не забудь, что на столе в праздник должно быть двенадцать блюд.

Он удивлённо рассматривал листки с рецептами.

― Щедринский кекс, ― прочитал он. ― Для его приготовления тебе понадобятся сухофрукты, специи, масло, яйца, мука...

― Что это? ― спросил Эдуард, словно глазам своим не верил.

― Очень вкусный кекс, ― выдавила из себя я. ― Тётка держит рецепт в секрете. Даже не знаю, что должно было произойти, что она поделилась со мной.

― Дорогое удовольствие этот кекс, ― протянул Эдуард.

― Так она считает, что ты богатый человек и можешь себе позволить подобную роскошь, ― не задумываясь о последствиях произнесла я. ― Тётка готовила его каждый год.

Это был неприкрытый вызов. Только сегодня он упрекал меня в нищете, а сам не может позволить ежегодное лакомство бедняков. Я немного преувеличила. По настоящему этот кекс тётка не пекла никогда. У нас не было денег на специи и сухофрукты. Мы получали каждый год жалкую пародию на настоящий Щедринский кекс.

Эдуард кажется обрадовался, что письмо от тётки и даже повеселел. Вот только меня не отпускала назойливая мысль, кто ему донёс о письме. Если знали только я и Бонни, то остаётся служанка.

Очень мне не хотелось разочаровываться в ней. Казалось, что я нашла преданного человека и если это окажется не так, то Эдуард уже знает о моём плане.

Я запаниковала.

― Говоришь, готовили каждый год? ― весело переспросил муж и я кивнула.

Он зачем-то подошёл к окну, не обращая внимания на поднятую половицу.

― А знаешь, твоя тётя подала мне хорошую идею, ― весело произнёс он. ― Двенадцать блюд что-то значат?

― Да, ― пролепетала я. ― Символизируют двенадцать месяцев года.

Эдуард потирал руки в радостном возбуждении. Давно я не видела его таким воодушевлённым. Надеюсь, что это хороший знак.

― Когда там ваши Щедрины? ― спросил он меня,

― Седьмого дня месяца волков, ― перевела я на корнуольский нашу дату.

Его заинтересованность меня настораживала. Даже когда Эдуард весел, расслабляться нельзя.

Он ещё раз взглянул на письмо тётки Ядвиги. Пролистнул тощую стопочку с рецептами. А я до сих пор недоумевала зачем она мне их послала? С какой целью? Я не понимала.

― Рецепта приготовления бараньей ноги она не написала, ― упрекнул он меня. Эдуард обожает баранину. Особенно если она с кровью.

Мэгги мастерски угадывала степень прожарки, меня же воротит от такого лакомства. Я люблю хорошо прожаренное мясо, поэтому мясные блюда приготовленное для мужа, не ем, а других просто нет.

― У нас баранину не любят, ― сказала я.

― Дикие люди живут в Лорингии, Алисия, ― усмехнулся он. ― Ничего не понимают в настоящей кулинарии.

Передавая тёткино послание из рук в руки он погладил кисть моей руки. Осторожно взяла письмо. Да, почерк тёти, разочарованно поняла я.

― Я вернусь под утро, ― прошептал он. ― Жди меня у себя.

От того, что он не задержится в городе хотелось выть в голос. Но я лишь выдавила из себя радостную улыбку.

― Хорошо, Эдуард. Будут ли ещё какие особые пожелания? ― Я была обязана это спросить, чтобы не нарваться на гнев мужа.

― Да, я организую на ваши Щедрины небольшой званый обед. Тебе нужно будет приготовить все двенадцать блюд по рецептам Ядвиги, ― радостно сообщил он мне, словно делал небывалое одолжение. ― Приготовишь сама, а не Мэгги. Посмотрим насколько хорошо тебя обучила тётка.