Наследница из другого мира

 — Живая?.. — поинтересовался кто-то с придыханием. И голос почему-то показался мне детским. Откуда здесь взяться детям? И… где это: здесь?

Память почему-то молчала. Словно ее кто-то стер. А глаза и рот не открывались, как будто склеились навек. Стало страшно.

 — Кажись… — озабоченно отозвался второй голос. И его обладатель смачно шмыгнул носом. — Одета барышня так чудно̀, не по-нашенски…

И что чудно̀го может быть в синем рабочем халате, косынке и тапочках, озадачилась я. Голова болела невыносимо, боль мешала соображать. Но одна мысль все же пробилась через завесу боли: «Откуда в подсобных помещениях супермаркета дети? Узнаю, кто провел — повешу на телефонном шнуре! Техника же безопасности! А вдруг на них что-то упадет? Кто тогда отвечать будет?..»

С последней мыслью неожиданно, как включившийся в темном помещении электрический свет, вернулись воспоминания. Все, разом: и как в расчете на предновогодний ажиотаж привезли дополнительно крупную партию спиртного, и как сломался автопогрузчик, а грузчики не вовремя подхватили птичью болезнь, и как я, шипя от злости как чайник, самолично полезла на машину принимать у экспедитора товар. И чем это закончилось. Падением с метровой высоты и обрушением на меня палеты, груженой бутылками дешевой водки. Вот чем…

Словно наяву я вновь испытала боль в спине от падения, боль от вгрызающихся в тело осколков водочной тары, жжение в многочисленных ранах от попавшей в них водки и густой спиртовой дух, забивающийся в ноздри. Паника, понимание, что сейчас произойдет, боль и удушье разом навалились на меня бетонной плитой.

 — Корк, — донеслось до меня откуда-то издалека, — кажись, барышне совсем худо, принеси воды! Как бы не померла!..

 — Не помрет, — авторитетно отозвался первый голос. — Ведьма она! А таких простым камнем не прибьешь!

Я задохнулась. Засранцы малолетние! Видят же, что мне фигово, и вместо того, чтобы позвать врача… Вот она, современная вседозволенность! Ни за что не буду своим детям позволять абсолютно все!.. И в этот миг мне в лицо вылилась ледяная вода, сбивая и без того неустойчивое дыхание…

Единственным плюсом варварской процедуры было то, что я сумела, наконец, открыть глаза и рот. Непроизвольно дернулась, заорала, вернее, попыталась, села и…

От одного вида того, что меня окружало, меня затрясло. И чтобы успокоиться и взять себя в руки, мне потребовалось аж пару минут. Слишком уж невероятным было то, что я увидела перед собой. Как, ну как, скажите мне, на милость, можно из подсобки современного, электрифицированного и оснащенного по последнему слову техники супермаркета переместиться в какой-то богом забытый край?!..

А перед глазами маячила старая яблоня и невероятно голубое небо. Такой синевой оно обычно обладает лишь ранней весной. Но здесь на покрытых лишайником ветках уже дозревали плоды. Где-то журчала вода. Выводила свои трели пичуга. Чуть дальше колыхались под легким ветерком неухоженные кусты, своими колючками напоминающие ежевику. А на меня испуганно и настороженно таращились два любопытных персонажа…

 — Ты кто?.. — вырвалось у меня хриплое. В горле слегка першило. Очень умно, я знаю. Но оно как-то само…

 — Грош… — чуть удивленно ответил мне один из двух пареньков. Тот, что немного, всего на несколько сантиметров, но повыше.

Оба похожи друг на друга, как нарисованные с помощью нейросети картинки, белобрысые, с неровно постриженными, взлохмаченными и давно не мытыми волосами. С поцелованными солнцем курносыми носами, как у Антошки из старого детского мультика. У одного в волосах застрял сухой листок.

На автомате я протянула руку и выбрала мусор из головы пацана.

 — Кто-кто? — переспросила озадаченно. Либо надо мной прикалываются, либо я слишком сильно ударилась головой и сейчас валяюсь где-то в коме.

Только в этот момент до меня дошло, что пацаны были очень странно одеты: потрепанные рубашки старомодного кроя, как в фильмах про революцию, холщовые штаны с подтяжками, чумазые мордахи и выступающие в вырезах рубах тонкие косточки ключиц…

 — Я что, на съемки исторического кино попала? — пробормотала себе под нос. — Как?.. И…

 — Кажись, она головой сильно ушиблась, — гримасничая, театральным шепотом сообщил второй тому, кто назвался Грошем.

Грош важно кивнул, соглашаясь. А потом по-стариковски вздохнул:

 — К лекарю ее бы… А то еще помрет… Возись потом, закапывай…

Поначалу я восхитилась, как подростки, а мальчишкам вряд ли было больше, чем лет двенадцать-тринадцать, вжились в свои роли. Но потом до меня дошел смысл сказанных ими слов:

 — Эй! Я не собираюсь помирать, как вы говорите! Не нужно болтать глупости! Просто выведите меня отсюда, и я не буду мешать съемочному процессу!

И почему я ни на секунду не задумалась над тем, как сумела перенестись из супермаркета на съемочную площадку? Ну точно зашиблась головой!

Пацаны опять переглянулись между собой. А потом почти одновременно протянули мне руки, предлагая помощь в подъеме на ноги. Только в этот момент я, наконец, поняла, что сижу на земле, разбросав в стороны обтянутые джинсой ноги, обутые в простые и уже стоптанные тапочки.

От помощи отказываться не стала. Слишком неуверенно чувствовала себя после обморока. Тем более что детские на вид руки оказались совершенно не по-детски сильны. А поднявшись с их помощью с земли, я отряхнула налипший на рабочий халат мусор и с независимым видом посмотрела на пацанов:

 — Ну?.. Куда идти-то?

Грош пожал плечами в ответ:

 — Да можна и тута перелезать через забор. Вона, ветки яблони как раз растут удобно…

Я аж воздухом поперхнулась:

 — Чего?.. Пе-ре-ле-зать?.. Вы издеваетесь? Ворота или калитка где?

Второй пацан, имени которого я не знала вообще, насмешливо хихикнул. А потом пояснил, как маленькой:

 — Тама! — ткнул он грязным пальцем себе за спину. — Тока и ворота, и калитка магией запечатаны! — добавил он ехидно. — Их даже маг не каждый сможет отпереть…

Я почувствовала, что у меня закружилась голова. А земля под ногами, усеянная порыжевшей от жары травой, мусором, упавшими яблоками и прошлогодней листвой, закружилась в затейливом танце. Магия?.. Они издеваются надо мной?

 — Тебе не стыдно издеваться над взрослыми? — укоризненно поинтересовалась, до предела выпрямляя спину, чтобы казаться выше ростом и значительней.

 — Корк не врет, — хмуро ответил за друга Грош. — Ворота и правда запечатаны. Запечатались еще когда старая баронесса отправилась за грань. Даже инквизитор, которому король подарил поместье, не смог открыть. Тоже лазал через забор, когда приезжал полюбоваться на королевский подарок. Я сам, своими глазами видел! — добавил он с вызовом. — Перелез, до дома господского дошел, в дверь потыркался да и воротился на постоялый двор ни с чем! Сказывают, нажрался так, что Урву пришлось тащить его в номера на себе…

В этот миг я почему-то поверила, что пацан мне не врет. И что нет никаких съемок исторического фильма, на которые я нечаянно угодила таинственным образом. А все просто и даже банально: я умерла там, на работе, под завалившимися на меня бутылками водки. Ирония судьбы: ведь это именно я вытребовала у начальства дополнительную партию в расчете на то, что все все распродадут, а у нас запас будет. А там, где водка, там и закуска. И вот уже перевыполнен план продаж… Наверное, это меня бог наказал за подобные мысли…

Чувствуя, как кружится голова, как становятся ватными от шока ноги, я без затей села там, где стояла. И обхватила словно вибрирующую голову руками, чтобы она не распалась на части. Промокшая спереди одежда, когда меня приводили в чувство, неприятно липла к груди. Но еще неприятней было то, во что я угодила…

 — Что будем делать? Бросим ее тут? — услышала я над головой быстрый шепот спустя несколько секунд.