Обуздать Нимфоманку

Очнувшись в пустой постели, Нина невольно поежилась. Ливень давно прошел, но холод так и не покинул ее тело.

Оглядевшись по сторонам, девушка вспомнила, что не дома. Вернее, не у себя дома.

Щеки краснели вместе с маленькими ушками, пока Нина вспоминала их разговор с Минаевым.

“Теперь он знает все”, — с легкой паникой подумала Нина.

На полу лежала та самая футболка. Надев ее на голое тело, Нина внимательно осмотрела спальню любовника.

Пастельные тона и спокойный дизайн. Почему-то Нина сразу узнала в этом Марата. За этим всем скрывался ураган.

Сколько раз она кончила?

Нина перестала считать после третьего, или это был четвертый?

Разгладив спутанные волосы, блондинка подошла к приоткрытой двери, что вела в коридор. Тихо шагая к источнику света, что скрывался за еще одной дверью, Нина тихо приоткрыла ее.

Сердце неприятно екнуло при виде мужчины, что пару часов назад фактически присвоил ее себе.

Минаев стоял спиной к входу и говорил по телефону. Злобный тон мужчины выдавал его состояние. Красочно ругнувшись, он резко оборвал разговор. Продолжая стоять спиной к Нине он размял плечи. Опустив голову, он зыркнул через плечо.

— Долго еще будешь подслушивать? — усмехнулся Марат.

— Прости, — виновато переступила с ноги на ногу девушка. — Не хотела тебе мешать.

— Иди сюда, — похлопал по колену Марат, присаживаясь на стул.

Словно завороженная, Нина, не моргая, приближалась к нему. Даже не дышала, так боялась, что все это окажется сном и противный будильник сейчас ее разбудит.

Как только расстояние между ними уменьшилось, Минаев притянул дрожащую как осиновый лист Нину к себе на колени. Усадил, как ребенка, придерживая одной рукой за талию.

— Выспалась? Горло не болит?

— Нет. Нет, папочка, — ерничала девушка.

— Папочка сейчас тебя прямо на столе разложит, — прищурился Марат.

— Прости, — стушевалась блондинка.

— Перестань просить прощения за каждое слово, — тяжело выдохнул Минаев.

Оба замолкли. Нина переваривала сказанное, а Марат думал, как унять возникающий стояк. Он вертел ее пару часов без остановки. Вдалбливался в ее лоно, как отбойный молоток, и кончал вместе с ней, но этого всего словно не было, как только Нина появилась в столовой. Будто он не видел ее месяц, а то и больше. Мозг плавился и превращался в кашицу рядом с этой роковой блондинкой.

Огромная рука принялась поглаживать белую кожу на бедре. Медленно пробираясь все выше и выше, Марат внимательно смотрел на Нину. Девушка не протестовала, лишь слегка развела ноги, приглашая Марата к более настойчивым действиям.

— Нина, — томно выдохнул мужчина в белокурый висок. — Девочка моя.

Не в состоянии унять непонятную дрожь, Нина посильнее вцепилась в широкие плечи. Уткнувшись носом в каменную грудь, блондинка тихо ойкнула, когда Марат коснулся ее между ног.

— Бля, болит?

— Немного, — смущенно отвела взгляд девушка.

Между ног действительно словно содрали кожу. Следы их страсти покрывали все тело Нины. На бедрах уже выступили синяки, как и на запястьях. Они никак не смущали девушку, но Марат недовольно цыкнул, заприметив следы своей любви.

— Теперь я должен извиняться.

— Нет. Что ты, я к этому прив…

Нина не договорила. Не смогла, ведь поняла смысл своих слов быстрее, чем хотелось.

“Ты привыкла, что тебя трахают, как шлюху”, — закусив изнутри щеку, подумала она.

Вина ядом растекалась по венам. Обхватив себя дрожащими руками, Нина пыталась не расплакаться. Склонив голову, она просто молчала. Тело начинало болеть от напряжения, но она не могла расслабиться. Не имела права. Только не рядом с ним.

— Малышка. Ты чего? — не до конца понимая перемену ее настроения, нахмурился Марат.

Отрицательно мотнув головой, Нина попыталась слезть с колен этого зверя. Но кто ее отпустит?

Прижав посильнее извивающуюся как змея Нину, Марат недовольно рыкнул. Для него это все было в новинку. Ранее все отношения сводились к сексу. Разговоры сводились к минимуму или вообще отсутствовали.

Но с Ниной Марат не хотел такого. Ему хотелось узнать ее. Слышать и слушать. Минаев понял смысл ее слов. Не дурак. Но если раньше он думал, что Нине глубоко все равно на свою особенность, то теперь он начал видеть прорехи.

Видимо, и она посмотрела на себя с другой стороны.

— Мне нужно в душ, — тихо, почти шепотом, произнесла Нина.

— Пойти с тобой?

— Можно я сама? — виновато посмотрела на Марата Нина.

— Иди. — Нехотя выпустив из объятий девушку, Марат не сводил с нее глаз, пока она не скрылась за дверью.

Если до этого у него была пара вопросов, то сейчас их стало в три раза больше.

Горячая вода обжигала кожу, но Нина не собиралась понижать температуру. Впервые за долгие годы жизни в пороке ей стало не по себе. Хотелось содрать с себя кожу и нарастить новую. Чистую. Невинную. Ведь ни одним из этих слов девушка не могла себя назвать.

Да, не был свят и Марат. Но Нина не думала, что через него прошло такое же количество женщин, как через нее мужчин.

“Шлюха”, — со слезами на глазах подумала блондинка.

Никогда она не называла себя так, но Минаев что-то в ней сломал. Или, наоборот, помог снять розовые очки. Она еще не понимала.

Продолжая обжигать нежную кожу почти кипятком, Нина думала. Размышляла, смогут ли они быть вместе? Сможет Марат принять ее такой? Сможет ли Нина оставаться верной, ведь ее тягу к сексу никто не отменял?

Нина боялась. Впервые в жизни она боялась разочаровать мужчину, и в первую очередь себя.

Сможет ли нимфоманка обуздать свой голод? Она не знала. Или же просто боялась принять горькую правду…