Истинные (не) изменяют в марте

Ага! Так, значит, хлыщ с усиками – это тот, кому предыдущий управляющий заложил землю под приютом? Вспоминаю слова мэра о том, что по условиям закладной ушлый сосед может в любой момент явиться за деньгами, и, если их не будет, забрать землю. А еще, что платить по закладной из бюджета никто не собирается, и магистрат готов судиться.

Прекрасно: стоило мне вырваться с одного суда, как на горизонте тут же появился второй!

Интересно, этот прекрасный суд опять угодит в производство к Гейдену Аурусу? Насколько я помню, дядя Реналя занимается делами, где нужно кого-нибудь посадить. Имущественные споры к нему обычно не попадают, но вдруг?

– Дамочка, ты меня слышишь? – разоряется тем временем хлыщ. – Я даю сутки, чтобы вывезти этих кошек, иначе…

Он делает многозначительную паузу. А я, в свою очередь, терпеливо жду ее окончания. Даже бровь вскидываю, чтобы показать, как мне интересно.

Может, стоило бы испугаться. Но я уже потратила недельный запас страха на ночь в тюремной камере, допрос у господина Дагеля и, конечно, на суд.

И если хлыщ считает, что его напомаженные усы страшнее холодных глаз моривилльского судьи, то для него у меня плохие новости.

– Господин как-вас-там, давайте вы сначала покажете документы, а потом будете что-то требовать! – говорю я, стискивая руки за спиной, чтобы не дрожали.

Я только что подумала, что не боюсь? Это правда, но пальцы все равно трясутся от волнения.

– Да ты знаешь, кто я такой?! – вспыхивает хлыщ.

– Понятия не имею. Господин мэр назначил меня на должность только сегодняшним утром, и я еще не во все вникла. Ну что? Вы собираетесь показывать документы? Или я должна поверить вам на слово?

– А ты сама-то… – начинает хлыщ, но меня так легко не сбить.

Наклоняюсь к чемодану, вытаскиваю из кармашка полупрозрачную слюдяную пластинку, выданную мэром, и демонстрирую ее неласковому собеседнику:

– Я – госпожа Марианна Одари, управляющая городским кошачьим приютом.

Хлыщ тянется за пластинкой, но я ловко отдергиваю руку. Еще не хватало, чтобы он отобрал мое удостоверение. Мэр непременно вычтет его стоимость из моего жалования. А мне еще кошек кормить!

– Ясно-понятно, – хмыкает гадкий тип. – Вижу, наш мэр решил сделать подарок племяннику своего приятеля, городского судьи? Устроить его женушку на тепленькое местечко?

Ого! Так этот хлыщ что, не в курсе последних новостей? Как кстати! Вот так вот сидеть в глуши! Весь Моривилль уже второй день обсуждает нашу свадьбу, а этот – ни сном ни духом!

Я выдыхаю и даже позволяю себе улыбочку, подсмотренную у приютской бухгалтерши:

– А что не так? Магистрат вправе назначить на должность кого захочет. А если вас что-то не устраивает, вы можете обратиться в суд.

– В котором у вас все куплено?! – праведно негодует любитель подсовывать игроманам закладные на городские приюты.

– У нас куплено, а у вас – подделано! – звонко доносится из-за двери.

Похоже, юная некромантка все же не выдержала и решила принять участие в беседе.

Хлыща натуральным образом перекашивает. Он смотрит на меня и бухтит чего-то про кумовство, продажных мэров и судей. Мне даже жаль, что Гейден Аурус это не слышит – он же у нас ужасно принципиальный.

Ну, то есть был – пока Реналь не «поймал» меня на измене.

При мысли о бывшем возлюбленном настроение портится, охвативший меня азарт исчезает, на плечи тяжелым ярмом наваливается усталость.

– В общем, сходите вы, господин хороший, за документами, – резюмирую я. – Пока нам с вами разговаривать не о чем.

И вроде говорю логично и не очень обидно, но хлыщ трет усы, раздраженно поворачивается ко мне спиной и спускается с крыльца, бурча под нос, что «земельку-то все равно придется отдать».

Из-за двери почти синхронно начинают бубнить, что этакому мерзкому типу земли и на кладбище пожалеют. И Лисса, и хлыщ явно пытаются оставить за собой последнее слово.

Но у меня, честно, уже не хватает сил все это выносить!

На брошенной в сторону фразе о том, чем именно я должна заниматься с мэром и моривилльским судьей, вместо того, чтобы рулить приютом, я не выдерживаю. Резко ставлю чемодан на крыльцо и поворачиваюсь к закрытой двери:

– Лиска! Отсыплем господину земельки, неси мне цветок в горшке!..

Хлыщ ускоряет шаг, понимая, что где-то все-таки перегнул, и вскоре скрывается из виду.

А я так и опускаюсь на крыльцо. И сижу, рассматривая лужайку, заросший сад вдалеке, усадьбу, ворота и несчастный забор, пока стук засова и скрип несмазанной двери не заставляет вздрогнуть и выйти из оцепенения.

Поворачиваю голову и вижу мелкую белоголовую девочку с чудесными фиалковыми глазами и выставкой юношеских прыщей на лице. В одной руке она держит горшок с кактусом, а второй прижимает к себе вырывающегося черно-белого кота.

– Уфф… – отдувается девчонка, протягивая мне кактус. – Долго копалась, да? Просто Пинвин решил погулять!.. А ты наша новая управляющая? Ловко ты его! А что, ты правда женишься на судейском племяннике? И когда свадьба? А почему ты в сиротском платье? А судья строгий?

Глаза девчонки – помнится, ей должно быть семнадцать, но выглядит Лиска моложе – горят энтузиазмом, вопросы сыплются из нее аки горох. Нужно ответить хотя бы на треть.

Поднимаюсь на ноги и, даже не пытаясь выдавить из себя фальшивую улыбку, хватаю чемодан:

– Давай зайдем. Посмотрим, в каком состоянии кошки, а я постараюсь рассказать, что смогу. Меня зовут Марианна, мэр назначил меня управляющей, и я буду жить прямо тут. И да, я действительно из сиротского приюта и других платьев у меня пока нет. Судья очень строгий, а с его племянником у меня все сложно, и, боюсь, свадьба не состоится. Кстати, об этом знает весь Моривилль, и, боюсь, этот усатый хлыщ очень скоро все выяснит.