Ведьма поневоле, или Принц под елкой

Диана

Казалось, время то замедлялось, то неслось вскачь. Днем я посещала лекции в душных аудиториях, где от напряжения звенело в ушах, и старалась не сломать зубы о неподдающийся гранит науки. Пальцы были вечно в чернилах от бесконечных конспектов, а голова гудела от обилия информации. Но, надо отдать должное, пока я не была в рядах отстающих адептов. Звезд с неба, конечно, не хватала, но, на мой взгляд, занималась вполне сносно. Зарина понемногу рассказывала о своем мире и затем проводила тестирование, как я усвоила материал.

Да, было сложно. С одной стороны, надо было корпеть над лекциями и выполнять все, что задано на самостоятельную работу. С другой, я должна отлично ориентироваться во внутреннем устройстве мира. В этом Зарина и Беляшик были моими спасителями.

– Вот скажи, Диана, – смотрела на меня Зарина исподлобья, постукивая пальцами по столу. Ее темные глаза внимательно изучали мое лицо. – Что бы ты делала, не будь меня здесь?

– Имеешь в виду, если бы меня поселили в комнату к другой? – меня всю передернуло от перспективы, а по спине пробежал холодок. – Пропала бы сразу же.

– Вот! То-то же, – подруга довольно заулыбалась. – Так что слушай меня внимательно и запоминай.

Дальше последовал длинный список дат и фактов, которые я должна была обязательно зазубрить. От монотонного голоса Зарины начинала кружиться голова, а в горле пересохло. Потом пошли имена и краткие характеристики, чем знаменит тот или иной маг. В какой-то момент я начинала путаться в датах и именах, и Зарина терпеливо повторяла все заново, иногда постукивая костяшками пальцев по столу для привлечения моего внимания. Так что теперь я могла с уверенностью сказать, что экзамен у меня принимали довольно известные маги.

Например, профессор Роттенберг – тот самый, который пугал адептов в день экзаменов, был знаменит тем, что переводил на современный язык древние трактаты. По слухам, стены в его кабинете были уставлены полками со старинными фолиантами, а воздух пропитан запахом пыльной бумаги и чернил. Профессор возвращал магам утраченные много веков назад знания древних текстов и ритуалов. А еще он придумал новое охранное заклинание, соединив в нем два до этого неизвестных паса, также найденных им в трактатах. Насколько я поняла, его за это даже наградил император, вручив грамоту с золотым тиснением, а само заклинание теперь использовалось как часть охраны дворца.

После прочитанного я поняла, почему адепт перед экзаменом так им восхищался – поистине выдающаяся личность.

А стерва, которая мне так не понравилась тогда, магистр Кайла Вертинская, была профи в магических турнирах. От ее шагов, как говорили, дрожали каменные полы Академии, а взгляд зеленых глаз мог заморозить любого нерадивого студента на месте. За ее плечами было немало побед.

В общем, мне пришлось пересмотреть свои взгляды на то, как должен выглядеть боевой маг. Ничего он никому и не должен, оказывается, кроме одного – уметь владеть боевыми заклинаниями на отлично.

Так понемногу и приблизился день получения первокурсниками своих фамильяров. С утра общежитие гудело как улей. Коридоры наполнились возбужденными голосами и топотом ног, а воздух звенел от переполняющего всех волнения. Из каждого угла только и были слышны разговоры о предстоящем испытании.

– Диана, я так волнуюсь, ты даже не представляешь! – влетела в комнату Зарина, промакивая раскрасневшееся лицо полотенцем.

– Думаешь? – я изогнула бровь, нервно теребя край форменной юбки. Уж кто-кто, а я точно не находила себе места этим утром.

В голову лезли непрошеные мысли. А вдруг Беляшик передумает и не явится мне? Или что-то пойдет не так, и вместо белого прохвоста мне достанется кто-то другой? Как тогда быть? Или, что самое ужасное, фамильяры поймут, что я чужачка для этого мира, и выдадут меня? От этого к горлу подкатывала тошнота, а ладони становились влажными.

В общем, к десяти утра я уже была взвинчена не хуже звезды на красной дорожке, и когда в очередной раз бросила что-то грубое Зарине, пришлось себя притормозить.

– Прости, Зарина, волнуюсь очень сильно, – я села на кровать и обняла себя руками.

– Понимаю, – она по-сестрински заправила мне прядь волос за ухо. – Все будет хорошо. Идем?

Первый этаж Академии, казалось, был заполнен до отказа. Будто народу за время учебы стало еще больше. Такого столпотворения я не помнила даже в день экзамена.

– Тишина! – на небольшой подиум вышел ректор Пармис.

Я еще раз убедилась, что он очень красивый мужчина. Темные волосы с благородной проседью, четко очерченные скулы, прямой нос и властный разворот плеч – ректор Пармис был воплощением силы и достоинства. А глядя на затуманенный от любви взгляд Зарины – да-да, она все еще не оставила попыток завоевать сердце ректора – пришла к выводу, что подруга думает сейчас вообще не о том. Ох, эти стрелы Амура, не в то время и не в то место.

Нашла взглядом Мелису. Она, как ни странно, стояла рядом со своим сводным братом и о чем-то яростно спорила, размахивая руками, хотя это, как я уже успела заметить, было для них нормой. Брат только закатывал глаза и снисходительно усмехался, что, видимо, раздражало Мелису еще больше. Мне снова показалось, что девушка стала выглядеть иначе с момента нашей первой встречи. Что-то неуловимо изменилось в ее внешности, даже в том, как она держала голову. Но сейчас было не до этого, и я повернулась к ректору, который уже начал свою речь.

– Вот и наступил тот день, которого вы все ждали. И недавно поступившие адепты, и те, кто переступил порог нашей Академии уже не в первый раз, – ректор Пармис посмотрел на старшекурсников, сбившихся в одну кучу. – Сегодня каждый из первокурсников получит своего фамильяра, помощника и наставника. Он будет с вами на протяжении всей жизни, станет верным другом и товарищем.

В зале повисла такая тишина, что можно было услышать, как за окном падают снежинки. Все слушали с благоговением и не смели прерывать ректора даже шепотом. Воздух, казалось, загустел от напряжения и ожидания. Сегодня мы все станем частью чего-то большего, чем мы есть поодиночке.

– Итак, а теперь перейдем к самому важному, – мужчина хлопнул в ладоши. В оглушающей тишине получилось особенно громко. – Вам надо сделать всего одно действие – коснуться вашего будущего фамильяра.

– А если случайно задеть нескольких? – спросил кто-то несмело в толпе, прячась за спинами коллег.

– Хм, – в глазах ректора заиграли смешинки, а уголки губ чуть приподнялись. – Разберитесь вначале хотя бы с одним.

После сказанного ректор хлопнул еще раз, и пространство вокруг нас словно взорвалось: стены рванули в стороны, потолок взмыл вверх, пол будто провалился в бездну. Не успела я даже вскрикнуть, как все вернулось на место, оставив после себя ощущение американских горок. Голова немного кружилась, а в глазах двоилось.

Поначалу я ничего не видела, все будто плавало в тумане, и трудно было сосредоточиться на чем-то одном. Затем, проморгавшись, поняла, что воздух вокруг изменился – стал тягучим и вязким, как кисель. А еще появились небольшие белые сгустки, снующие вокруг адептов на довольно большой скорости.

«И как тут найти Беляшика?» – подумала я с ужасом, глядя на одинаковые свечения. Да и трогать, если честно, ничего не хотелось. Вытянула руку, уворачиваясь от летящего прямо в лицо чужого фамильяра, но в последний момент отдернула. Не то, не хотелось касаться.