Марат. Истинная для Альфы

Софья

Я с трудом открываю глаза.

Головная боль просто невыносимая.

Из-за плотно зашторенного окна, в комнате царит полумрак, хотя часы показывают полдень.

Я плавно возвращалась из сна в реальность, томно потягиваясь на постели.

Шелковое постельное белье непривычно холодит кожу.

Я ненавижу шелковое белье!

Стоп…

И весть ужас воспоминаний о прошедшей ночи огненной лавиной обрушивается на меня.

О нет, нет, нет…

Зажмуриваюсь что есть силы, желая впасть в беспамятство.

Господи, как мне жить дальше? Я же никогда больше не смогу посмотреть Марату в глаза.

Как могло всё это со мной произойти?

О, ужас…

Мне нужно незаметно сбежать домой к родителям, а лучше переехать навсегда на другую планету.

Моя память тем временем с лютой жестокостью подкидывает мне всё новые и новые воспоминания.

Как я просила его прикосновений….

Как я повторяла его имя…

Как он руководил мной направляя…

А потом словно электрический разряд прямо в самое сердце: вспоминаю о том, как я совершила оборот при Альфе.

Боже…

Душа рвётся на части….

Это означает, что мы с ним… Нет… пожалуйста, нет…

Пытаюсь хоть что-то вспомнить, но волчица блокирует воспоминания. Она не пускает меня туда. Оберегает? Значит это правда…

А как же теперь Рома? И где мой телефон?

Вспоминаю как Бакаев забрал меня с вечеринки. Моя сумка вместе с телефоном осталась в том злополучном клубе.

Рома однозначно звонил мне узнать, как всё прошло. Боюсь представить, что он сейчас обо мне думает. Хотя он будет не так уж далек от истины.

Очень сильно хочется пить, но я ни за что не спущусь вниз.

Сажусь на кровати и оглядываю комнату в поисках своей одежды, с сожалением вспоминая, во что я вчера была одета. Но моих вещей нигде нет.

А под одеялом я полностью голая…

Как же сильно я хочу забыть сегодняшнюю ночь. Может, есть какие-то таблетки для частичной амнезии?

И что Марат думает по этому поводу? Как он мог? Зачем? Я уверенна, что я бы справилась без него.

Ему же просто стоило запереть меня одну в комнате...

Ну явно ведь не умерла бы я от столь сильного возбуждения?

И я сегодня была бы ему безмерно за это благодарна. А я по его вине сейчас сгораю от стыда. И вообще не знаю, как мне жить дальше.

Как теперь продолжать отношения с Ромой? Ведь я, будучи его девушкой, кончила под руководством другого мужчины.

Зарываюсь лицом в подушку и обречённо стону.

Ночью Марат говорил о какой-то настойке, которой меня опоили. Я никогда прежде не слышала о таком. Почему у меня не случился передоз от неё? Сейчас всё было бы намного проще!

Я больше никогда в жизни не буду ничего пить в малознакомой компании.

Господи, как там Юля? А если она тоже…?

Нет, не буду сейчас об этом думать.

В таких мысленных терзаниях я ещё долго лежу в кровати пялясь в потолок. Не знаю, чего я жду.

Но услышав шаги, приближающиеся к двери комнаты, в которой я сейчас нахожусь, меня сковал всеобъемлющий ужас. Я знаю, кому они принадлежат. Я не хочу его видеть.

Господи, пожалуйста, нет.

Только не сейчас.

Только не в этой жизни.

Я закрыла глаза в тот момент, когда дверь начала открываться.

Тихие шаги проследовали вглубь комнаты. По соответствующим звукам я поняла, что он присел в одно из стоящих напротив кровати кресел.

Некоторое время тишину комнаты нарушает лишь моё сбившееся дыхание. Я стараюсь его контролировать, чтобы не выдать себя, но это у меня видимо плохо получается.

- Как долго ты собираешься тут прятаться? – его голос полностью невозмутим.

У него вообще всё нормально?

Руководил вчера мною как куклой, скорее всего получая от этого извращенное удовольствие. Иначе зачем ему это надо было?

И разговаривает сейчас со мной так, как будто ничего не произошло.

- Соня, посмотри на меня!

Как можно быть настолько бесчувственным?

- Мне нужна моя одежда! – я проигнорировала его просьбу.

В его присутствии мне стыдно даже дышать.

- Нам нужно поговорить о том, что случилось ночью, - но Альфа неумолим.

- Ты правда хочешь поговорить о том, как ты подло воспользовался моим состоянием? – я всё же села на кровати, натянув одеяло до подбородка.

Прямо взглянуть в его глаза не осмеливаюсь, смотрю куда-то в область мускулистой груди, обтянутой чёрной футболкой.

После моих слов он на секунду замирает, делает глубокий вдох и шумный выдох.

- Малышка, послушай….

- Никакая я тебе не малышка! – моя злость на него набирает обороты. - Ты какого черта всё это допустил? Обязательно было позволять себе всю эту грязь, что ты творил со мной ночью?

Злость добавила мне смелости, и я всё же смотрю в его глаза.

Бакаев ничего мне не отвечает, сканирует меня тяжелым взглядом. В этот момент я четко понимаю, что вся его холодность напускная. Но мне уже глубоко плевать.

- Когда ты сослал меня из стаи я правда думала, что ненавижу тебя, - слова даются мне с большим трудом, я прилагаю усилия, чтобы не разрыдаться. – Я тогда ещё пару недель точно злилась на тебя. Но это не могло продолжаться долго, ты же был мой милый добрый Марат. Моя обида была больше показной. – он меня не перебивает.

- Но сегодня ночью я поняла, что моего Марата больше нет, - слёзы всё же полились из глаз, солеными дорожками стекая к подбородку. – Его место занял извращенец, не гнушающийся воспользоваться беспомощным состоянием девушки.

Я хочу получить от него реакцию на свои слова, но он молчит.

- А не ты ли напоил меня той мерзостью, Бакаев? Может ты сам всё это подстроил? - всхлипывая, произношу я.

- Всё сказала? – его тоном можно заморозить океан, настолько он холодный.

Мы безотрывно смотрим в глаза друг другу. Кажется целую вечность. Я первая не выдержала и прервала эту дуэль взглядов.

Мне теперь физически больно и неприятно на него смотреть.

Я хочу забыть всё, что в моей жизни связано с ним.

Стереть из памяти любое общее воспоминание. Хочу, чтобы он никогда больше ко мне не приближался.

Не знаю, о чем он сейчас думает. Я же мысленно прощаюсь с ним, с моим Маратом.

Тот мой Марат меня бы ни за что не обидел.

- Я, наверное, тебя выдумала, - несу какую-то откровенную глупость, но плотину прорвало. – Маленькая Соня придумала себе доброго серого волка. Который добрым рядом с ней только притворялся, а дождавшись, когда Соня вырастет, серый волк её проглотил при первом удобном случае. - с горькой усмешкой закончила я.

- Ты решила вынуть из меня душу? – он с грустью рассматривает моё лицо, точно прослеживая за капающими на одеяло слезами.

- Что у тебя было с моей волчицей? – задаю вопрос, который больше всего меня сейчас беспокоит и задерживаю дыхание ожидая его ответа.

Но он отводит от меня взгляд, разбивая меня этим вдребезги.

Мы оба молчим некоторое время, которое кажется мне вечностью.

- Поверь, если бы был способ помочь тебе ночью иначе, я бы именно так и поступил. Ты вообще понимаешь, что с тобой могло случиться, если бы ты вчера осталась в клубе?

- А в чем разница, Бакаев? Ты сделал со мной то же самое, что планировал сделать тот, кто подливал мне ту дрянь? И кто знает, может, для меня в сто раз было бы лучше, если бы это был кто-то кто не ты? – я правда сейчас так думаю.

- В шкафу полно моих футболок. Можешь взять любую. – он поднялся с кресла, давая понять, что разговор закончен.

- Я не хочу надевать твои вещи, - понимаю, что это звучит как детский каприз, но сейчас адекватности от меня ждать не стоит.

- Через час сюда придут твои родители. Нам всем предстоит сложный разговор. Я попросил, чтобы Лариса захватила что-то из твоих вещей, - от его слов моё лицо, наверное, приобрело мертвецкую бледность.

Смотрю на него и задыхаюсь.

- Ты что наделал? Ты рассказал всё моим родителям? – от ужаса на мгновение, забывшись, я привстала на колени, выронив при этом одеяло.

Его взгляд мгновенно опустился на мою грудь. Я в спешке натянула одеяло обратно.

- Поговорить нам всем нужно о другом, но да, твои родители в курсе того, что было ночью. – он убивает меня каждым своим словом. – Так, что всё же советую воспользоваться моей одеждой и привести себя в порядок.