Яд темной любви

Тьма, пролетев над плечом Ярвуда, врезалась в книжный шкаф.

Треск древесины — щит, созданный Мэтиасом, уберег книги от разрушения. Дротик распался на мелкие клочки черноты.

— Джет, ты-то сам давно спускался в тренировочный зал? — язвительно спросил Ярвуд. — Пора взорвать парочку мишеней, выпустить злость.

— Прекратите! — рявкнул Мэтиас. — Хватит собачиться, вы же друзья!

В его голосе было столько разочарования, что окружающие могли бы в нем захлебнуться.

Напряжение в библиотеке только возросло. Вихри тьмы заметались под потолком, густо оплели стены, бешено затанцевали на полу.

— Вот именно, мы — друзья! — выплюнул Ярвуд с горечью. — С таким другом врагам делать нечего: сами себя загрызем.

Его слова прозвучали как приговор, вмиг остудивший голову Джета.

Сморгнув, он разжал кулаки и рвано выдохнув, громко произнес:

— Прости, радость ударила в голову, и я заигрался в благодетеля. На самом деле, я восхищен твоей выдержкой. Боюсь, я бы сдурел от беспокойства, когда три побратима уже встретили свой свет.

— Извинения приняты, — произнес Ярвуд сухо.

Широкие плечи Мэтиаса расслабились.

— Все? Теперь будете слушать новости?

Побратимы слаженно кивнули.

— Император и Орден Кромешной Тьмы пообещали вам амнистию, возвращение всех преференций, — торжественно сообщил Мэттхольд Мэтиас.

— А взамен всего-навсего отдать саркофаг с принцем? — съязвил Ярвуд. — Я побратимов не продаю.

— Я тоже, — поддержал Джет.

Мэтиас закатил глаза.

— Никто не требует саркофаг с принцем. Более того, император и его сыновья пообещали нашему побратиму неприкосновенность и восстановление в правах кронпринца. Кому в итоге достанется трон, решит Тьма.

Веркинджеторикс неуверенно взглянул на Ярвуд. В ответ тот нахмурился.

— Ты ничего не перепутал, Мэтт? Странно… слишком легко…

Мэтиас пожал плечами.

— Обещание подкрепили клятвами, и Эйликс тоже был свидетелем.

Облегчение разгладило глубокую морщинку между темно-красных бровей Ярвуда.

— Тогда верю. С чего вдруг подобная щедрость? Неужели на ныне правящую семью надавила сама богиня?

— Это не все, — произнес Мэтиас поспешно. — Есть еще одна просьба, выполнить ее можешь лишь ты, Ярвуд.

Рыжий вскинул бровь.

— Слушаю.

— Нет, я не скажу, сам не в курсе. Тебе придется встретиться с кронпринцем Джаредом.

***

Накопители за ночь наполнились лишь на четверть, все утро сияло солнце, элииска достала из трещины в полу кольцо, которое считала давно утерянным, поставщик пообещал привезти редкую алую мяту по закупочной цене, Фомиор-младший не лез в операционную с бесценными советами… Замечательный день, не так ли?

А вот и нет!

Если твой дед — маньяк, от жизни постоянно ждешь неприятностей, и когда их долго нет, начинаешь волноваться. Как говорится, лучше рутинные мелкие проблемы, чем после приятного затишья грандиозная катастрофа. По-простому, шмырец.

Да, знаю, леди не ругаются, но и руки в животы людям не засовывают.

— Есть! — Я вытащила последний металлический осколок, застрявший в висцеральном жире возле слепой кишки дородного купца.

Плохое ранение — оружие не просто рассекло плоть, но еще и обломилось внутри. Повезло, что клинок не был смазан ядом. Даже странно, что наемник понадеялся лишь на свое мастерство.

Магией я очистила и срастила прорехи в кишках.

— Теперь промываем остальное и можно зашивать. Справитесь, Оливика?

— Я-я… Сама зашью?

— Да, порадуйте господина купца аккуратным шрамом, — доброжелательно предложила я.

Младшая ассистентка, недавняя выпускница КУМ, посмотрела на рану, затем на лоток с инструментами… Побелела и рухнула в обморок.

— Я выиграл, Хель! Она не выдержала! — по-детски обрадовался Ларк, мой второй ассистент. — Ты должна мне обед в «Сытом коте».

Я подавила улыбку и погрозила ему пальцем:

— Подожди, Оливика еще не сбежала из операционной.

Ларк удивленно фыркнул:

— А как она сбежит, если валяется без чувств?

— Никак, — уже откровенно рассмеялась я. — И раз девушка до конца операции здесь, то выиграла я. Значит, обед оплачиваешь ты.

— Хель, так нечестно! — искренне возмутился Ларк.

— В следующий раз четче формулируй условия, когда споришь. Доделывай, а я переодеваться.

Сняв перчатки и вымыв руки в предоперационной, я вышла в коридор и тотчас столкнулась нос к носу с Антонием Фомиором.

— Леди Горейская! — плотоядно улыбнулся сынок старшего целителя. — Вы-то мне и нужны!

— Слушаю, — сухо отозвалась я.

— Бросайте все и срочно идите в свой кабинет!

Все-все? А если бы я стояла со скальпелем над разрезанным пациентом?

— Часы приема у меня закончились, — напомнила о графике работы.

Фомиор-младший недовольно поморщился.

— Это не пациент. Приятная неожиданность, вам понравится. Срочно идите! — И заговорщицки добавил: — Или пожалеете.

Так, что-то мне уже страшно. Чую, явно какая-то подлянка.

И мне бы, наоборот, сбежать из лечебницы, но в кабинете осталась Снежа