Песчинка на ветру

Конечно, вернувшись в Петербург я обо всём рассказываю Артёму. Естественно, не дома, а на прогулке. Охранник Алекс очень хорошо ко мне относится, но я уверена, что он работает у нас ещё и по личному поручению Саида.

Через две недели мои худшие опасения сбываются. Я смотрю в окно, как во дворе паркуются три бронированных внедорожника. Охрана выходит наружу, но в дом Саид заходит лишь с двумя наёмниками. Слышу громкий вскрик Амины, её быструю речь. Кажется, она говорит, что Леон только уснул. Я слышу, что на второй этаж Саид поднимается один. Встаю и закрываю собой кроватку с сыном. Он не тронет ребёнка. Лишь эта уверенность придаёт мне сил.

Дверь открывается тихо. Я впервые вижу Саида в бешенстве и просто закрываю глаза. Арслан не раз показывал мне, что такое смерть, но привыкнуть к ожиданию собственной я так и не смогла.

- Идём в другую комнату, - говорит мне Саид. Но я настолько напугана, что просто не могу оторвать руки от спинки кроватки.

- Я сказал идём! – Саид хватает меня за плечо, и я понимаю, что он сейчас сломает мне руку, ведь мои пальцы свела самая настоящая судорога. Но мужчина вовремя бросает взгляд на мою ладонь и отпускает плечо.

- Значит, всё знаешь, если боишься, - шипит мне в ухо. – Убивать не буду и бить тоже, но поговорить придётся. Возьми себя в руки и попытайся расслабиться, чтобы судорога отпустила.

Не сразу, но мне удаётся прийти в себя, и мы выходим в другую комнату. Это наша с Артёмом спальня. Я сажусь прямо на кровать, мужчина – в кресло рядом.

- Ты знаешь свою сестру, и ты знаешь меня, - начинает Саид. – Хорошо понимаешь, что я получу ответы на все свои вопросы любым способом. Поэтому, давай не будем бросаться в крайности. Просто расскажи. Ребёнок мой?

- Да. Ему уже три с половиной месяца. Это мальчик. Врачи уверены почти на сто процентов, - я встаю и достаю из шуфляды комода снимок Узи, который взяла у Лоры. – Здесь ребёнку три месяца. Вот ручки, ножки, тело, голова. Она чуть большевата, но так и должно быть на этом сроке.

Мужчина долго смотрит на снимок. Неожиданно спрашивает разрешения:

- Я заберу?

Киваю в знак согласия и смотрю, как он бережно засовывает маленький квадратик бумажки в нагрудный карман пиджака.

- Что вы ещё хотите знать, Саид?

- Лора ведь забеременела не специально?

- Нет. Если вы хоть немного мне верите, точно нет.

- Почему она не избавилась от ребёнка? – мужчина внимательно смотрит мне в глаза и не даёт отвести в сторону взгляда. – Боялась аборта?

- Она не думала об аборте, - произношу я. – И о ваших деньгах тоже. Саид, я не могу ответить на этот вопрос за сестру. Но я уверена, что ей не безразлично от кого этот ребёнок. Более того…. Вы же не думаете его забирать?

- Думаю, - сразу отвечает он.

- Когда вы рассказали про то, что Джамиля напилась таблеток, потому что была беременна от Романа, я поверила вам. Там, в горах. Но потом у меня было время подумать, и я поняла, что всё было не так. Это был ребёнок Арслана, я права? Она не хотела от него ребёнка, - теперь я смотрю в его глаза. – Вам нужна ещё одна трагедия, Саид? Роман, Влад, даже Игорь – их было за что судить. Совсем другой разговор о том, имеем ли мы на это права. Но Латифа, Джамиля, Лора – за что вы наказываете их? Лишь за то, что они женщины. Помните, вы говорили о чувствах Арслана ко мне? Вы сами сказали, что он не только полюбил, но и признался в этой любви сам себе. По сути, нас спасла не его любовь, а признание любви самим Арсланом. Он признался себе в собственных чувствах! Неужели вы слабее его? И я сейчас не говорю о ваших чувствах, есть они или нет. Я говорю о чувствах Лоры к ребёнку. Она станет для него лучшей матерью на свете. За что вы накажете её забрав сына?

- Это и мой сын тоже!

- Вы мужчина. Вы априори сильнее. Я не хочу сказать, что вы не можете любить ребёнка меньше за Лору. Но именно мать всегда уязвимее в свете своего ребёнка. Вы не просто лишите Лору ребёнка, вы объявите ей войну. Саид, разве вы будете воевать с женщиной?

Он долго молчит, затем снова смотрит на меня:

- Она что-то сказала тебе, да?

- Да, сказала. Но я молюсь, чтобы она никогда не воспользовалась этим выходом в никуда.

- Ты права. Джамиля не смогла смириться с ребёнком от Арслана, хотя ребёнок и был зачат в законном браке. Более того, Арслан прекрасно понял, что она уже не девушка, но не упрекнул её в этом. Думаю, что и супружескими обязанностями он её не донимал. После встречи с тобой он понимал, что, беря женщину против её воли, он в каком-то смысле также берёт и тебя. Джамиля не покончила с собой. Таблетками она пыталась избавиться от ребёнка. Но она сильно увеличила дозировку, так как срок был больше допустимого и никакой врач не стал бы брать на себя подобную ответственность. Понятно, что Джамиля достала препарат тайно и выпила, назначив дозу себе сама. Она умерла от острого и сильного кровотечения буквально за десять минут. Я решил, что Арслану не обязательно знать всю правду. Он не виноват в том, что произошло. Ведь именно я настоял на этом, по сути, никому не нужном браке.

Я киваю, получив подтверждение собственным подозрениям.

- Как она? – более мягко спрашивает Саид.

- Если вы о ребёнке, то с ним всё хорошо. Если о Лоре, то я не знаю. Она не жалуется, но вы сами должны понимать, что она на грани. Нет пытки сильнее неизвестности. Лора – не истеричная девочка, но всему есть предел. Да и для ребёнка, конечно, такое состояние не полезно.

Дверь тихо приоткрывается, заставляя меня прерваться. В комнату заходит Настёна и, с опаской глядя на Саида, прижимается ко мне.

- Почему у нас столько военных с автоматами, - шепчет мне на ухо девочка. – Что-то с мамой случилось?

- Ничего не случилось, - пытаюсь я успокоить ребёнка, придав голосу как можно больше бодрости. – Ты же помнишь дядю Саида? Мы у него гостили, теперь он решил приехать к нам, посмотреть, как мы здесь устроились.

- В гости с оружием не ходят, - справедливо замечает ребёнок.

Но Саида цепляет другая фраза, сказанная девочкой.

- Настя, а почему ты подумала, что с мамой что-то может случиться? – как можно ласковее спрашивает он.

- Потому что она дома плачет из-за вас каждую ночь, когда думает, что я сплю, - честно отвечает не привыкший к обману ребёнок. – Моя мама никогда раньше не плакала. Она даже разговаривать перестала! Я её иногда спрашиваю, а она словно не слышит.

- А почему ты решила, что это из-за меня? – заходит Саид с другой стороны. Он ещё что-то хочет добавить, но останавливается, понимая, что ребёнок и так загружен совсем ненужной для его возраста информацией.

- Я видела, как она разговаривала с вами по телефону. Она очень сильно боялась сказать что-то не то. Вы её за что-то отругали? – в силу своего понятия делает собственный вывод Настя. – Когда мы были у вас в гостях, Хайфа сказала, что вы очень серьёзный и занятый человек и не любите пустой болтовни. А мама очень общительная. Вы рассердились на неё потому что она много говорила?

- Я не сержусь на твою маму, - начинает объяснять Саид.

- Сердитесь, - перебивает Настя. – Мама сказала, что, если вдруг я увижу, что вы на неё кричите, то не должна вам мешать, а должна уйти, где меня никто не увидит и позвонить папе или тёте Эмилии.