Истинное наказание для верховного альфы

На выходе из клуба меня встречает жутковатый запах моего истинного. Тревожно замираю, как олень в свете фар, и быстро оглядываюсь в поисках знакомой высоченной фигуры. Неужели снова меня выследил?

Втягиваю приоткрытым ртом воздух, пробуя его на вкус.

Выхлопные газы, аромат еды с кафешки через дорогу и разгорячённых тел из приоткрытых дверей клуба, а ещё... Еле сдерживаю стон. Октавиан в самом деле притащился сегодня в клуб!

Наверняка сестра разболтала ему, что мы придём сегодня потусить. И когда уже мой истинный сдастся и оставит меня в покое?

В любом случае мне нужно найти сбежавшую сестру, пока она не натворила дел и не влипла.

Перебегаю дорогу и забегаю под арку, где устало приваливаюсь к стене, влажной и холодной. Со двора тянет оглушительно вкусно пахнет жареным мясом, напоминая, что с обеда я ничего не ела. Ещё бы, поешь тут с моей безмозглой сестрой.

Поудобнее перехватив пакет с одеждой, двигаюсь вглубь двора, мысленно сетуя на укоризненно заворчавший живот.

Иду я точно в верном направлении, уж кого-кого, а своего близнеца чувствую на любом расстоянии. Но сколько мне ещё придётся бегать по городу, не представляю. Ничего, найду эту возбуждённую сучку, заставлю перекинуться обратно в человеческую форму и отведу домой. Прямо за руку, как нашкодившего ребёнка. И пусть сестре будет стыдно.

Я тоскливо вздыхаю, напоминая себе, что Дениза и «стыдно» — взаимоисключающие понятия.

На самом деле я очень люблю сестру, иначе стала бы посреди ночи ловить её мохнатую жопу, чтобы не дать этой жопе опять угодить за решётку! Серьёзно, ну сколько можно? Каждый месяц, а то и дважды за него сестра выкидывает какой-нибудь фортель и оказывается в полиции.

Лучше бы сестра нашла себе на сегодня парочку сильных самцов, чтобы облегчили ей гон. Потому что для девушки-альфы угодить в клетку во такой момент — пытке подобно. Специально для таких случаев построили спецприёмник, где все дежурные — беты, а зачастую ещё и женщины. Попробуй-ка их соблазни!

Всё после случая двадцатилетней давности, когда за хулиганство на сутки закрыли молоденькую омегу, у которой возьми и случись внезапная течка. Да как раз во время дежурства такого же молодого и горячего альфы.

Он, вроде как, очень старался себя перебороть, но куда там. От запаха омежьей течки даже у самого железного альфы моментально мозги в яйца стекают. Инстинкт, ничего с ним не сделаешь. В общем, ключи тот альфа догадался спрятать в сейф, но в звероформе ему и кирпичная стена помехой бы не стала, не то что какая-то решётка. Так эту сладкую парочку и нашли утром — в сцепке и очень довольных собой и друг другом. С тех пор в полицейских участках Волверии произошли кое-какие реформы, а чуть позже — ровно через девять месяцев с того конфузного случая — родились мы с сестрой.

Да, мама в юности была той ещё штучкой, и отец ей под стать. Так что траблмейкерство у сестры явно наследственное. Но всё равно как же бесит эта неудержимая похотливость альф!

Небось и Октавиан притащился в клуб в надежде если даже не совратить меня, то подцепить себе другую самку. Вот вам и верность истинных в паре.

Вижу, как в круге жёлтого света фонаря шныряет летучая мышь. Невольно засматриваюсь на её ломанные хаотичные движения; живот вновь урчит, и волчица во мне скалится, нашёптывая: «поймать, поймать, поймать». Прикладываю усилия, чтобы отвести взгляд и досадливо скриплю зубами. Никогда не заморачивалась из-за того, кем родилась, но присущий всем оборотням инстинкт хищника ненавижу с детства.

И всё-таки, где моя ненаглядная сестра?

Обидно, что природа подарила полноценную телепатию только альфам. Сейчас я бы могла просто позвать сестру и сразу вычислить, где она и чем занята. Последнее меня особенно волнует. Впрочем, я и так отчётливо чую её. Причём, недалеко.

Бросаюсь в ту сторону, по пути коря себя, что совсем забила на своё тело, готовясь к поступлению в университет. Не страшно. Жди, Дениза, я тебе всё равно задам. И только попробуй к этому времени сотворить какую-нибудь дичь!

Я тоже могу перекинуться в звероформу, сразу недурно прибавив в скорости и маневренности. Да и ментальная связь у волков намного сильнее. Но я жуть как не люблю процесс превращения. Жаль, что сестра зато в волчьей шкуре бегать очень любит.

Беда в том, что Гедлис — культурная столица Волверии, и превращение во время течки или гона до двенадцати ночи строго запрещено. Если сестру застукают — штрафа и суточного отдыха от свободы ей точно не избежать.

Размышления плохо помогают сдерживать злость. Она упорно жжёт сердце, играя на нервах. Я хочу есть, спать и досмотреть сериал, а вместо этого вынуждена носиться, как оглашенная, по ночным улицам в поисках сестры. Чем, вот чем она думала?!

Знала же, что вот-вот начнётся гон, но не только надралась в сиську, так ещё и закинулась стимулятором. Идиотка! Вот найду этого урода, который таблы ей толкнул, и откушу яйца, чтоб неповадно было.

Самое обидное, что для людей этот препарат всего лишь безобидное тонизирующее средство, которое школьники и студенты вместо витаминок пьют. А вот у нас оно запрещено к продаже. Потому что у вервольфов крышу от этих витаминок срывает похлеще, чем у кошаков от настойки валерианы. Сестра, правда, купила лишь одну таблетку, на большее не хватило денег. Но чтобы сорваться, оказалось достаточно и этого…

…Сестра мечется по тесному помещению уборной, едва не сшибая раковины. Длинные золотистые волосы растрёпаны, красивое точёное лицо искажено мученической гримасой, взгляд мутный и остекленевший. Смотреть на это больно и страшно, вдобавок, я отчётливо ощущаю, как с каждой минутой сестра всё больше утрачивает контроль над собой.

Не выдержав, хватаю её за руку, с трудом удерживая; сестра глухо рычит, но послушно замирает.

— Дениза, эй, послушай меня. Поехали домой? — прошу, не стесняясь умоляющих ноток в голосе. — Пожалуйста. Хочешь, я позвоню Хорацио? У него, вроде, сегодня тоже гон должен быть. Сбросите вместе напряжение. Ну, поехали?

Сестра медленно поворачивается ко мне. Серая радужка успела окраситься янтарём, в расширенных овальных зрачках мерцает безумие сорвавшегося с цепи хищника, ярко-накрашенные губы растянуты в кривом оскале, обнажая острые клыки. Моё сердце делает кульбит.

— Сестра… не превращайся, прошу. Нельзя же, — в ужасе лепечу я. Потому что хуже альфы в гоне может быть только обдолбанная и перекинувшаяся в волка альфа в гоне. — Дениза! Очнись же, тупица! — кричу я, перекрикивая глухое буханье басов, даже сквозь стены доносящееся из танцевального зала. Зачем мы только пришли в этот клятый клуб?!

Сестра ещё несколько секунд смотрит сквозь меня, подрагивая всем телом. А потом отшатывается и принимается быстро стягивать с себя одежду. Бросает её в раковину. Я обречённо замираю, понимая, что уже не смогу ничего сделать.

Увы, но реальную власть омега имеет лишь над своим истинным, но и это не точно.

Под блестящей в свете тусклой лампочки занавеси золотистых волос я не вижу лица сестры. Зато прекрасно слышу мучительный стон, вырвавшийся из её плотно сжатых губ. Процесс уже не остановить, и я просто обречённо жду продолжения. Ещё несколько секунд, и сестра падает на колени, вряд ли почувствовав боль от удара о кафель. В этот момент тело её испытывает нечто во много раз хуже.

Я малодушно закрываю глаза, но совсем спрятаться от запаха боли, звучного хруста костей и сдавленного поскуливания не могу. Через несколько минут в уборной становится тесно, жарко и душно пахнет мокрой псиной. Из-за двери уже два голоса возмущаются и требуют «быстрее там». Ну что за народ?! Не маленькие они, не уписаются.

Открыв глаза, встречаюсь с волчьей мордой светло-золотистого окраса прямо напротив моего лица. Вижу своё бледное и несчастное отражение в тёмных озёрцах зрачков могучего зверя. Всё-таки альфы чертовски внушительны в звероформе. Некоторое время мы играем в гляделки, а потом сестра беззвучно разворачивается и протискивается через дверь наружу, махнув напоследок светлым хвостом. Вслед ей несутся насмешливые свистки и матершина, а потом и я тоже несусь…