Чудо для тёмного герцога

Ветта! 

Ну, конечно, я мог бы догадаться, что это от неё так много шума. Ведёт себя как будто дома, где папочка позволяет ей всё.

Возмущённое лицо Оливии и пострадавшая сторона лица, которую мне так старательно демонстрирует Ветта, складываются в нерадостную картину.

Как Амелия могла допустить потасовку. Ладно Оливия ещё ребёнок, но Ветта и Амелия взрослы и должны понимать, что та не делается.

― Что здесь происходит? ― рявкнул я для острастки.

― Дорогой, ― заплакала Ветта. Её идеальное лицо распухло и выглядело устрашающе. ― Она меня ударила.

Ветта показала на Оливию, которая стояла перед Амелией. Они будто срослись вместе. Бедная девочка напугана, но смогла постоять за себя. Рассматривая лицо Ветты, я засомневался, что так её могла отделать Оливия, и даже посмотрел на племянницу с уважением.

― Ветта, не знаю, что ты натворила, но Оливия ещё ребёнок, ― начал я убеждать свою пока ещё невесту. ― Это как нужно вызывающе себя вести, чтобы тихий спокойный ребенок бросился на тебя. Ты меня разочаровываешь.

Калиновская топнула ногой, слёзы высохли, в глазах загорелся злобный огонь.

― Ты совсем слепой, Итон, ― закричала она.

― Закрой рот и не смей повышать голос в моём доме, ― осадил я её. ― иначе в два счёта окажешься у себя в замке и там будешь орать.

Я посмотрел на Амелию впервые с того момента, как переступил порог комнаты. Она обречённо стояла, но при этом в глазах светилась мрачная решительность.

Так вот, в чём дело сообразил я. Это Амелия так ловко отделала Ветту. Но вместо восхищения я понял, почему у неё такой вид. Калиновская так просто не оставит, что её ударила воспитательница. Пусть даже и обнаружится, что Амелия из обнищавшего дворянского рода, о чём я подозревал. Ветта, ослеплённая местью, не позволит Амелии выйти сухой из воды. 

― Ты совсем слепой, Итон, ― тщательно сдерживая ярость, спокойно сказала Калиновская. Её состояние выдавало лишь дрожание пальцев и трепетание крыльев носа. 

― Вот так уже лучше. Мне нравится, когда ты умеешь себя контролировать, а не кричишь, как базарная баба. ― Мне было жаль её. Избалованная отцом Ветта не понимала слова “нет”. ― Отвечаю на твой вопрос: нет, я не слепой и вижу, что тебе дали по морде. 

― Итон, ― возмущённо проговорила она.

― Дядя, ― восхищённо пролепетала Оливия.

И лишь Амелия мрачно смотрела на меня и Ветту.

― Это Оливия тебя так отделала? ― полюбопытствовал я. Взяв её подбородок двумя пальцами, я повернул пострадавшую сторону лица на свет. ― Хороший удар. 

Я чувствовал себя последней дрянью. Ветта нуждалась в утешении, и мне было жаль, что она пострадала.
Но зная её и с каким непробиваемым упорством она идёт к цели, я подозревал, что спровоцировала скандал Ветта. 

Вбив себе в голову, что Амелия представляет для неё угрозу, теперь она устраняла соперницу, несмотря ни на что. Вижу цель ― не вижу препятствий, в этом вся Ветта.

― Да, ты издеваешься, ― снова вскипела Калиновская. ― Причём тут Оливия, это вот эта безродная дрянь сделала.

Я скептически посмотрел на Амелию.

― Насчёт безродной я сомневаюсь, ну да ладно, ― махнул я рукой, а Амелия впервые за весь этот фарс, устроенный мной, проявила эмоции. Она испугалась, когда я предположил, что она дворянка. 

Её бы, наоборот, радоваться, что сможет избежать каторги, а она поди ж ты, боится. Странно. Я же вроде хотел ею заняться. Разузнать, кто она, да отложил на потом. Возникли дела с поместьем, и я на старательно избегал даже упоминания её имени. Не хотел сбивать с неё романтический флёр. 

Хотелось представлять её сироткой в беде, которую я спас.

Вот и дотянул. Надо было сразу всё узнать о ней, так нет же.

Снявши голову, по волосам, не плачут. Будем исходить из того, что есть. 

― Я сейчас расскажу, как всё было, а ты поправишь меня, где я ошибусь, хорошо?

Ветта осторожно кивнула. Она уже поняла, что я не на её стороне. 

― Раз ты находишься в детской, то пришла сюда сама, ― начал я с очевидного. Ветта кивнула.

― Хотела посмотреть на Оливию и её воспитательницу? Проверить свои догадки? ― продолжил я, и она снова кивнула.

― Ветта, ты хорошая девушка до тех пор, пока не встречаешь на своём пути препятствие. 

― Не понимаю тебя, ― удивлённо произнесла Ветта.

― Я объясню, ― согласился я. ― Ты подумала почему-то, что Амелия не просто так здесь.

― А разве это ни так?

― Так, конечно. Амелия воспитательница моей племянницы. Естественно, что она здесь выполняет определённую роль, а не бездельничает.

― Ты это сейчас на меня намекаешь? ― сощурив глаза, спросила Ветта.

― Совсем немного, ― улыбнулся я. ― Ты приехала в гости, но почему-то оскорбляешь тех, кто здесь работает. Это я расцениваю как прямое оскорбление мне лично.

Только так, я могу сдержать её жажду мести. Неважно, почему Амелия её ударила. Важно, что Ветта может отправить на каторгу свою обидчицу. 

― А я требую, чтобы эту безродную тварь задержали и судили, ― глаза её сверкали от гнева, а ноздри трепетали, Ветта даже подалась вперёд. ― Сам знаешь, Итон, никому не позволено поднимать руку на дворянку.

Да, слишком глубоко сидит в ней обида и на меня и на Амелию. Просто так не затушить этот костёр.

― Не думай, что я не понимаю, куда ты клонишь. Ничего, я заплачу штраф за обиду, нанесённую тебе, ― Ветта кровожадно улыбалась.

― А если я не захочу довольствоваться штрафом? ― Мило улыбнулся я.