Головоломка: сокрытое наследие

Сказать, что сейчас я прибывала в шоке, значит, ничего не сказать. Мне казалось, что за последние пару-тройку недель дальше удивляться уже некуда, но оказывается, в моём случае пределы беспредельны!

– Глэнни, – обратилась ошарашенная я к драконессе, – а тёмная магия может идти с ней в комплекте?

– Что ты имеешь ввиду? – искренне заинтересовалась Хранительница сего загадочного места.

– Вчера ночью я проснулась от сильной внутренней боли. Меня разрывала на части моя магия, меня словно тошнило ею. И собственно вытошнило на тренировочном полигоне огромной красивой Тёмной огненно-чёрной птицей. Причем масштабы всплеска стихии были таковыми, что гасящие магию стены едва выдержали удар. Прибежавшая на помощь Римма констатировала мощный выброс Тёмной магии, а ошибиться она не могла, так как сама ею обладает. – Я подняла растерянный взгляд на Глэнни, но та лишь задумчиво хмурила брови.

Проанализировав полученную информацию, драконесса вынесла свой вердикт:

– Такое из ничего невозможно. Стихия либо есть, либо её нет. В твоём случае, резкое проявление магии, которой до этого ты не обладала, да ещё и в таких объёмах очень подозрительно. Да и крови дракона в тебе, скорее всего, не так много для проявления Тёмной магии, но достаточно, чтобы её почувствовал Исток.

– А он мог мне её подарить?

– Нет, – однозначно ответила Глэнниара. – Исток – вместилище чистой природной силы и мощи. Он не обладает конкретной магией, он питает Природу и все её стихии. Увеличить то, чего нет даже ему не под силу.

Мы обе задумчиво замолчали: вопросов больше, чем ответов. Пришла, называется, во всём разобраться.

– Удивительно, – пробормотала витающая мыслями где-то далеко Глэнниара, и я заинтересованно подняла на неё глаза. – Я всё пытаюсь понять выразительную радость Истока от твоего появления: Озеро пришло в счастливое ликование: оно играло с тобой, ласкало. Его хорошее настроение отразилось на всём окружающем. Ты не заметила, будучи увлеченной общением, а я обратила внимание и меня всё это очень поразило. Первая возникшая мысль у меня была, что ты его новая Хранительница, но я тут же её отмела, потому что ритуал Призвания абсолютно иной и к радости он не имеет никакого отношения. Это банальное заключение взаимовыгодного сотрудничества, и восторгаться тут особо нечему. Кстати, – отвлеклась от собственных раздумий драконесса, – я правильно понимаю, что ты пришла с вопросом о своей новообретённой стихии?

Я кивнула, уже понимая, что ответ на вопрос придется искать самой.

– Мне жаль, детка, но пока я мало чем могу тебе помочь. Для меня ты сейчас – ходячая головоломка, рождающая всё больше и больше загадок, отгадки на которые придется скрупулезно и вдумчиво искать.

Головоломка я для неё! Я и для себя сейчас ходячий сундук с секретами, ё-моё.

Вот откуда я могла неожиданно разжиться такими богатствами?

– Глэнни, а можно получить кровь дракона от него самого? Например, обменяться ею?

Драконесса ненадолго задумалась, но всё же отрицательно покачала головой:

– Чтобы обменяться с кем-то кровью дракон должен долго и скрупулезно готовить своего «пациента» к достаточно сложному ритуалу, а в бессознательном состоянии такое проделать абсолютно невозможно – нужно словесное согласие на подобные манипуляции. Так что, нет, твоё предположение нереально. А с чего у тебя возник такой вопрос, появилось желание? – загадочно улыбнулась Глэнниара.

– Нет, что Вы! – воскликнула я и, смутившись, пояснила: – Просто после нашей яркой встречи с Императором в его собственном замке я какое-то время лежала в отключке под присмотром его сына и племянника, а когда пришла в себя, они стали задавать странные вопросы и вести себя весьма непонятно. Кстати, моя магия в это время защитила меня от чего-то непрошенного, но от чего я узнать так не смогла – эти хитрые морды мне ничего не поведали. Вот и родилось предположение, что эти хвостатые что-то пытались со мной сотворить, пока мое сознание придавалось покою.

– Хвостатые? – мелодично рассмеялась Глэнни и я окончательно покраснела, понимая, что такое определение могло её задеть, но оказалось наоборот, только развеселило: – Видно, мальчики тебя обидели!

– Не то чтобы обидели, – нахмурила недовольно брови, – но местами неслабо раздражали и злили.

– Грейстон? – продолжая веселиться, уточнила бабушка принцев.

– Этого только пнуть периодически хотелось. Он мне наглого кота напоминает своими повадками, – пробурчала в ответ, насладившись очередной порцией приятного женского смеха. – Раздражал его братец: наглый и излишне самоуверенный. Считает себя самым умным и всесильным!

– А это не так? – подмигнула смеющаяся драконесса.

– Нет! Я считаю, мой папа намного сильнее. Да и я вряд ли ему уступаю в умениях, ловкости и магической силе. В поединке на кинжалах мы были на равных, между прочим!

– Он сражался с тобой на кинжалах? – воскликнула шокированная драконесса, хорошее настроение которой мгновенно сдуло.

– Да, при первой встрече. По его словам, он хотел оценить мои профессиональные возможности, – скривилась я и, справедливости ради, добавила: – Меня его предложение только порадовало, кстати. Когда бы я смогла получить такой потрясающий опыт.

– И каким был результат? – выдохнула ошеломлённая Глэнни, видимо, по её меркам дракон поступил как-то неправильно.

– Ну, скажем так, мы пришли к ничьей, успев в последний момент задеть друг друга.

Величественная драконесса помолчала, а потом все же высказала своё отношение к описанному событию:

– Никогда бы не подумала, что такой рассудительный и воспитанный мальчик как Максиэр, мог себе позволить поединок с девушкой. Мне казалось, что его принципы и жизненные установки более правильные, а тут…

– Я смотрю, вы хорошо их знаете, Глэнни, – усмехнулась я, пристально глядя на возмущённую драконессу.

Та грустно кивнула и приоткрыла завесу очередной тайны:

– Они росли вместе, с детства были неразлучны втроём, и я никогда их и не покидала, всегда была рядом, как гувернантка. Мне это стоило очень много сил и энергии, но оно того стоило. Я боялась, что Император создаст из них свои маленькие копии и старалась оградить их от его тлетворного влияния. Когда же они подросли, я была вынуждена покинуть их на какое-то время, но, ценя нашу многолетнюю дружбу, мальчики просили периодически их навещать, что я и делала до их совершеннолетия. А потом всё, что мне оставалось, это лишь наблюдать со стороны, не имея возможности ни помочь, ни приласкать.

На лице Глэнниары отразилась целая гамма подлинных чувств и переживаний любящей бабушки: в глазах промелькнули какая-то глубокая внутренняя боль и до сих пор не отпущенная из сердца тоска по родным и любимым внукам. Мне стало настолько искренне жаль загрустившую драконессу, что я не удержалась и осторожно погладила её по предплечью.

– Я сожалею, Глэнни.

Мой лёгкий жест позволил драконессе вынырнуть из глубины болезненных воспоминаний и вернуться в реальность.

– Всё хорошо, моя девочка, я привыкла, хотя и не смирилась. Мне хочется верить, что когда-то всё изменится, и я смогу с чистой душой покидать свой нынешний дом и общаться с моими повзрослевшими, но для меня навсегда юными мальчиками, – улыбнулась Хранительница.