Ведьмак: Буря Осколков

Справедливо рассудив, что шанс ошибиться минимален, я начал присматриваться к недавно поступившим на службу лицам, имеющим высокую должность и возможность получить сведения о личности жертвы. Ну и в любой момент покинуть территорию казематов — пусть даже на короткое время.

Кста-а-ати, это бы объяснило факт брошенных тел. У волколака тупо не было возможности их припрятать!

Кивнув самому себе, приступил к работе и в конечном итоге свёл список к пяти именам, которые подходили по графику службы, положению и были сравнительно недавно (в пределах трёх лет) переведены в эти казематы.

Ну-с, вроде бы и всё? Настал момент возвращения в прошлое. Геральт, ха-ха, уже наверняка направился выслеживать оборотня один, не став меня ждать. Опоздание на пару часов не может быть прощено женщине, что говорить об обычном бродячем священнике?

Ладонь обхватила деревянную фигурку, которую я наскоро вырезал сегодня утром, пока отдыхал в номере. Для отката на сутки её хватит даже с запасом!

Время застыло, я окунулся в него, ощутив, что могу узнать чуточку больше, чем раньше. Теперь я не привязан к своему телу, могу ходить по ограниченной области вокруг себя, осматриваться, изучать обстановку, заглядывать кому-нибудь через плечо, подслушать болтовню в соседнем кабинете или пересчитать пуговицы на чьём-то мундире…

Прям высокого интереса давно уже не было, «игрой» моя сила перестала быть очень давно, однако в моменты, когда мне нужна была информация, я смело её эксплуатировал, не ленясь заглянуть в каждую дыру — лишь бы возможность была! А она была…

Оказаться в кабинете Ляшареля в момент, когда в нём находился кто-то ещё, но не было меня, являлось весьма простой задачей. Я не был привязан к своему телу, а мог действовать на некотором расстоянии от него, поэтому зашёл внутрь кабинета вместе с прошлым собой, а потом начал отматывать время снова, то есть заставил прошлого себя идти назад, закрыв дверь перед лицом, а далее… Хе-хе, вот и тот мужик, который о чём-то болтал с главой Секретной Службы. Давайте-ка послушаем…

— …весьма неудачно, Грабий, что на тебя поступил донос, — говорил Ляшарель. Причём это явно не самое начало диалога, но… на слишком большое расстояние от своего тела я тоже не мог уходить. Учитывая, что я прибыл под двери кабинета далеко не к началу разговора, то мог узнать лишь концовку. Жаль, но хотя бы так. — Второй донос за последний год, — продолжил глава Секретной Службы. — Это вынуждает меня рассмотреть его куда тщательнее, чем в прошлый раз.

— Я не виноват, ваше святейшество, это проклятая конкуренция на рынке! — мужчина прижимал к груди шапку, а сам смотрел на Ляшареля взглядом побитой собаки. — Они топят меня, топят моё дело, словно котят в пруду!

— Как изящно, Грабий, — по лицу инквизитора пробежала тень. — И ты утверждаешь, что никогда не привозил семена мандрагоры для перепродажи на рынках нашего чудесного города? И партия, которую мы изъяли всего три дня назад, совершив налёт на склады, не относилась к тебе?

— Так это… — купец утёр пот со лба сжимаемой в руке шапкой, — склад, видимо, был не мой? Мне бы доложили…

— Конечно же, не твой, — его собеседник устало закатил глаза, — иначе мы общались бы в подвалах, а ты был бы скован и с раскалённой кочергой в жопе.

— Простите, ваше святейшество! — склонился Грабий.

— Прощаю, — холодно произнёс Ляшарель. — Сейчас мои дознаватели изо всех сил стараются выяснить владельца, ведь он оказался весьма хитёр и всю работу вёл через подставное лицо, которое сразу же покинуло Новиград.

— Это… — пробормотал торговец.

— Более того, я хотел бы уведомить тебя, Грабий, что доносчик — носильщик Яхим из таверны «Золотой Парус», где ты и остановился — уже брошен в яму. Есть все основания полагать, что он врёт. Возможно, был пьян или нанюхался фисштеха. Ведь не может так быть, чтобы человек, поставляющий для храмов Вечного Огня столько полезнейших вещей, являлся не просто контрабандистом, но тем, кто поставлял бы в Новиград запрещённые ингредиенты для чернокнижия?

— Конечно! — быстро закивал купец.

— Ведь не стал бы уважаемый купец, тем более такой, как ты, заниматься столь мерзкими делами прямо под носом доблестной инквизиции Вечного Огня? — продолжил глава Секретной Службы. — Посему донос Яхима был бы достоин осмеяния, если бы не одна маленькая деталь… — Инквизитор демонстративно замолчал, отчего Грабий побледнел ещё сильнее. Ноги его задрожали, а сам он опёрся на ближайший предмет мебели, чтобы не упасть.

Ляшарель, сделав эффектную паузу, вновь заговорил:

— Да… маленькая, но весьма существенная деталь, — усмехнулся он, — а именно: мы имеем дело с ересью и святотатственным кощунством, ибо известно, что ни одно, абсолютно ни одно тёмное чернокнижие не могло бы даже сорваться с пальцев или извергнуться из поганой глотки колдуна в стенах Новиграда, ибо в девятнадцати храмах города пылает Вечный Огонь, святая сила коего хранит нас. Тот, кто утверждает, будто видел применение тёмного волшебства, некромантии или демонологии, есть кощунствующий еретик и обязан от своего утверждения отказаться… Если же он отказаться не пожелает — мы поможем ему в этом, по мере сил и возможностей, которые, поверь, у нас в ямах всегда под рукой. Посему, как видишь, беспокоиться не о чем.

— В-верно… — едва дыша, согласился Грабий.

— Совершенно не о чем беспокоиться, — повторил Ляшарель. — Никаких обвинений даже по второму доносу тебе предъявлено не будет. Однако вынужден потребовать, дабы о достойных сожаления вымыслах носильщика Яхима ты, уважаемый и благородный торговец, никому не рассказывал и уж тем более никак не комментировал. Высказывания, подрывающие божественную силу Вечного Огня, независимо от намерений, мы, скромные служители церкви, вынуждены будем трактовать как ересь со всеми вытекающими отсюда последствиями. Собственные религиозные убеждения хоть кмета, хоть купца, хоть аристократа, которые я уважаю вне зависимости от того, каковыми бы они ни были, значения не имеют. Мне плевать, кто и во что верит. Это личное дело каждого. Я терпим до тех пор, пока почитают Вечный Огонь и не кощунствуют против него. А ежели кто-либо начнёт кощунствовать, то такового велю спалить, и точка. В Новиграде все равны перед законом. И закон один для всех: всяк кощунствующий против Вечного Огня идёт на костёр, а его имущество конфискуется. Но довольно об этом. Повторяю, никаких обвинений тебе предъявлено не будет…

Ляшарель слабо улыбнулся, отчего его щёки растянулись в презрительной гримасе.

— …на этот раз, — докончил глава Секретной Службы. — И я очень надеюсь, что он окажется последним, иначе, кто знает, как далеко мы зайдём в следующий? На этом всё. Благодарю, что заглянул, Грабий. Можешь идти.

На дрожащих ногах купец вывалился из кабинета, после чего в него зашёл прошлый-я.

Коротко усмехнувшись, настоящий-я снова отмотал время, но теперь уже занимался не слушанием разговора, а осмотрел открытые бумаги Ляшареля — увы, всего лишь финансовые отчёты, потом заглянул в один неприметный журнальчик, который инквизитор ненадолго открыл, увидев там сведения о градоначальнике Шевзере — компромат, что ли? Последнее меня заинтересовало, так что поставил себе в голове пометку, дабы по возможности постараться заполучить сведения, пусть даже силовым методом — главное, пролистать успеть, а там, при откате, в «застывшем времени» всё внимательно изучу.

Открутив время на момент встречи с Вальдом, я поморщился.

— А вот тут у меня и правда дурацкое выражение лица, — пробормотал я на моменте, когда он меня окликнул.

Вернулся я ровно в миг, когда вместе с Геральтом выбрался из вонючей канализации и мы осознали, что потеряли волколака. Ведьмак как раз перекинул мне посеребрёный кинжал, который я излишне показушно — как со стороны — поймал на лету.