Человек с островов

В канцелярии вернувшиеся с обеда дамы опять чаёвничали. Судя по тому, сколько чашек за день они выпивают только на службе, их кровь как минимум наполовину состоит из чая. Я изобразила любезную улыбку, повесила пальто в шкаф и вернулась к учётным книгам. Во время перерыва принесли огромную пачку документов для рассылки, следовало их зарегистрировать, снять копии, разложить по конвертам и надписать. Отличное занятие, когда тебе нужно успокоиться. Раздавшийся писк местного переговорника застиг меня врасплох.

— Льена Дигиш, зайдите в приёмную, — прошелестел тихий голос.

Коллеги подавились чаем. Когда секретарь директора управления вызывал рядового сотрудника, это означало штраф, выговор или иные неприятности вплоть до увольнения. Я вышла, провожаемая сочувствующими взглядами. Служебный лифт бесшумно доставил меня на пятый, последний этаж, ковровая дорожка с жёстким ворсом привела к помпезным белым с золотом дверям, которые сделали бы честь императорскому дворцу. Просторная приёмная тоже поражала пышностью — дорогая полированная мебель, вычурные бронзовые светильники, уголок, обтянутый белой кожей. Секретарь, похожий на нахохленную сову, сухо кивнул мне и указал на неплотно закрытую дверь в кабинет директора.

— Вас ждут, льена Дигиш.

Несмотря на роскошь обстановки в приёмной, кабинет директора управления отличала деловая простота. Сам хозяин кабинета утопал в глубоком мягком кресле. Рядом напряжённо застыл невысокий худощавый мужчина неопределённого возраста с цепким и умным взглядом. Едва я вошла, он нетерпеливо рванулся вперёд и стиснул меня в объятиях.

— Юли, чёрт бы тебя побрал!

Сначала я попыталась высвободиться из железной хватки. Естественно, безуспешно. Затем покосилась на директора управления.

— Сарéн, — совсем иным, властным тоном приказал гость, — будьте любезны, оставьте нас.

Без единого возражения грузный директор выбрался из кресла и покинул кабинет. Я укоризненно покачала головой.

— Дядя Бриш, как тебе не стыдно! Ты выгоняешь начальника управления, словно нашкодившего щенка! Что теперь подумает секретарь?

— Плевать я хотел… — начал Бриш, задумался и скривился. — М-да, Юли. Перегнул. Но это ты виновата! Три дня ни одного звонка! Уже жалею, что согласился на твою авантюру!

— Мне не о чем было докладывать, — я воспользовалась тем, что Бриш ослабил бдительность, выскользнула из объятий и присела на край огромного директорского стола. — К тому же твои люди перестарались с достоверностью. Островитянин попал ко мне в ужасном состоянии. Счастье, что он не знает о том, что любой гражданин империи, уличённый в подобной жестокости, будет немедленно строго наказан. Ошейник, цепи и кнут, серьёзно?

Глава Третьей тайной службы с мальчишеской ловкостью запрыгнул на стол и устроился рядом со мной.

— Юли, мы хотели сыграть на контрасте. Мерзавец-хозяин, благородная спасительница, вечная признательность и всё такое прочее.

— Ты перечитал любовных романов, в которых прекрасная героиня спасает инго, а он влюбляется в неё и совершает подвиги, — фыркнула я. — Надо сказать твоему помощнику, чтобы прятал от тебя подобные книжки. Твоей работе романтика вредит.

— Девочка моя, в жизни срабатывают самые простые варианты, — вздохнул Бриш.

— Простые? — усмехнулась я. — Этого парня похитили и избивали, его переполняет ненависть к империи, он зубами выгрызал знак! И ты ждёшь, что в благодарность за тарелку супа он тут же выложит мне секреты островов?

Бриш многозначительно дёрнул плечом.

— К тому же ты забываешь: я не «коварная обольстительница» и не «очаровательное дитя», — озвучила я самые распространённые типы агентов. — На этот раз мой заурядный облик сыграл дурную службу. Нужно было поручить дело Нари́те или Дéлике. Меня островитянин только что назвал непривлекательной!

— Это он погорячился, — Бриш приобнял меня. — Юли, однажды выбранная тобой роль исключительно удачная. Обыкновенная, неприметная, незапоминающаяся — идеальный образ. Ещё подростком ты великолепно справлялась с заданиями. Отец гордился бы тобой. И сейчас — я в тебя верю. Именно поэтому оставил лишь внешнее наблюдение и позволил самой выбирать линию поведения с островитянином.

Он с тоской покосился за окно, где мельтешили белые хлопья.

— Снежный циклон. Потом, не сомневаюсь, его сменят ураганные ливни. За ними придут цунами вроде той волны, что вчера потопила корабли. А дальше? Пожары, бури, нашествия саранчи? Не представляю, как такое возможно, но это работа островов! И если мы не поймём как, то могущественная империя спасует перед крошечными клочками суши!

— Оставили бы их в покое, — резко произнесла я. — Бергану не нужны эти, как ты правильно сказал, крошечные клочки суши. Неужели так трудно на несколько лиг перенести морские торговые пути?

— Берг не привык, что кто-то открыто плюёт ему в лицо. Знаешь, что написал императору великого Кергара князёк Сайо? «Ты пожалеешь». В ответ на официальное послание на четырёх листах, фактически завуалированное предложение о мире, — два слова! Во дворце весь день ходили на цыпочках, лишь бы не попасть Бергу под горячую руку!

— Значит, это не было предложением мира, — упрямо возразила я. — Дядя, попробуй объяснить Бергану, что гордость не всегда благо. В конце концов, у него целая служба получает жалование за то, что занимается созданием положительного образа императора. Пусть снисхождение к островам преподнесут как великодушие потомка Алонсо Великого. Мы слишком мало знаем об островитянах. Шен поправляется на глазах, у него кровоподтёки проходят за ночь, рубцы рассасываются с невероятной скоростью, даже волосы растут по дюйму в день!

— Шен? — заинтересованно переспросил Бриш. — Это же порода собак? Что, его правда так зовут?

— Надо же было как-то к нему обращаться, — пожала я плечами. — Своего имени он не сказал. К тому же он чем-то похож на пса. Всё, что мне удалось вытянуть, — ему двадцать пять лет, он говорит на имперском почти без акцента и люто ненавидит Кергар. А ещё он страшный, как чёрт из преисподней! — добавила обиженно.

— Юли! — рассмеялся дядя. — Вот уж от кого-кого, а от тебя не ожидал! Ты умеешь подобрать ключик к любому объекту, независимо от своего к нему отношения. И я не требую, чтобы ты изображала страсть или влюбила парня в себя. Достаточно доверия.

— Давай я «перепродам» его Нарите? — предложила я. — Уверена, уже завтра они станут любовниками. Ещё ни один мужчина не устоял перед девушкой с ангельской внешностью!

— Моя цель заключается не в том, чтобы удовлетворить потребность островитянина в женской ласке, — отрезал Бриш. — Наша задача, Юли, — оценить масштаб угрозы, которую несут острова. И ты с этим справишься лучше других.

Он встал и выпрямился.

— Не хотел тебе говорить. Чтобы захватить твоего Шена, я отправил десять агентов. Лучших агентов, Юли. Из них трое погибли. Этот парень достался мне слишком дорого.

Я застыла.

— Дядя, кто?..

— Нéрит. До́раш. Лю́кер.